Участливость сменилась холодностью.
"Только этого тут не хватало", – подумал Виктор.
Девушка улыбнулась, взяла саквояж и пошла дальше, оставив Виктора стоять в темноте. Он колебался, внутренняя борьба раздирала его. Будто за всем этим скрывалась какая-то тайна, хотя никакой тайны, в общем, не было. Он догнал Айсур.
– Позвольте мне… – Он выхватил саквояж из тонких пальцев Айсур и пошёл с ней рядом.
– Тут же недалеко? – нежным голосом спросила девушка.
– Никак нет.
– Значит, мы скоро будем?
– Так точно.
"О-о-о, – подумала про себя Айсур, – а молодой человек-то явно не в себе. Только этого мне не хватало".
К счастью, идти и правда было недолго, и, пробираясь через заросли на дорожку, молодые люди в абсолютном молчании наконец добрались до цели. Виктор поставил саквояж на крыльцо, снова зажёг спичку и терпеливо подождал, пока Айсур откроет ключом в темноте дверь (молодая девушка не испытывала ни малейшего страха перед незнакомцем, она не знала почему, скорее всего, просто устала), и только после этого попрощался.
– До свидания.
– Как вас зовут? – спросила Айсур, поправляя ворот платья.
– Курсант…
– Семёнов, – перебила девушка, – спасибо, я запомнила. Как ваше имя?
Семёнов замялся.
– Виктор.
– Спасибо вам, Виктор! – Айсур вежливо, но нежно улыбнулась и вошла в дом.
Виктор постоял какое-то время у крыльца и ушёл к себе на дачу. Всю ночь ему снилась заснеженная степь.
Задорная мелодия
Задорная мелодия ровно в 9:00 зазвучала из репродукторов. "Доброе утро, товарищи!" Дачники поднимались с постелей, молодёжь и кое-кто из людей постарше бежали на зарядку к центральной площадке Вершков. Хвостырин с конусом громкоговорителя вышел вперёд и представил нового физкультурника.
– Товарищи отдыхающие, проводить утреннюю зарядку с нами в этот сезон будет мастер спорта СССР, спартаковец Степан Щербачко.
Мастер спорта в белых брюках и спортивной майке помахал рукой и широко улыбнулся. Из репродукторов заиграла бодрая музыка, и дачники начали активно повторять за Степаном упражнения на все группы мышц.
К этому времени Семёнов уже встал и сделал несколько больших кругов вокруг Вершков. Он для себя на лето разработал индивидуальную программу и старался ей следовать. Как раз когда мастер спорта приступил к занятиям, Семёнов брился у себя в душевой секции. Он посмотрел в зеркало на красивое мужское лицо, взбил помазком мыльную пену и приступил к бритью. В его планах на сегодня были спокойные прогулки по дорожке до Козодоева и обратно. Позавтракать он собирался в столовой.
День на этот раз задался с самого утра, и Семёнов зашагал в столовую в приподнятом расположении духа.
– Доброе утро, не проходите мимо! – Хвостырин приноровился к широкому шагу Семёнова. – Увиливаете от зарядки? Нехорошо…
– Да, – улыбнулся Семёнов, – решил отдохнуть хоть на пару недель.
– Дело ваше, а всё-таки глядите. Мы выписали настоящего мастера спорта, спартаковца из Москвы!
– Спасибо, Иван Антонович! Как-нибудь загляну на плац утречком. Я в столовую. Не составите мне компанию? – Виктор спросил из вежливости.
– Нет, Виктор Викторович. Не смогу, мне надо встретиться с новой дачницей. Она вчера приехала.
Виктор вспомнил вечер и вновь стал серьёзным. Он не заметил, как Хвостырин отстал от него, и, погрузившись в свои мысли, вошёл в здание столовой.
Айсур встала этим утром легко. Она умылась, надела летнее платье и уже собиралась сама идти к коменданту, как к ней постучались.
– Товарищ Атамбаева! Тук-тук. Здравствуйте! – Полное лицо Хвостырина смотрело в окошко. – Меня зовут Иван Антонович, я здешний начальник и всё такое прочее. Можно войти? Я вам расскажу, что и как.
Айсур впустила Хвостырина, подставила ему стул, сама села на табуретке и приготовилась слушать.
– Вы приехали сюда, как у меня значится, на месяц. Если понравится, приезжайте ещё, – Хвостырин ей подмигнул, – тут у нас полная самостоятельность. Хотите – живите себе сами, кухня у вас рабочая, хотите – в нашу столовую приходите, кормят исправно, девочки прекрасно готовят. Всё, естественно, бесплатно. Вы из какой организации, кстати?
– Институт проблем авиации, – тихо ответила Айсур.
– Ах, да-да… Так вот, каждый день – зарядка, в девять утра. Необязательно, но я строго рекомендую…
Айсур посмотрела на упитанный живот Хвостырина, на его пухлые пальцы.
– …выписали для вас из Москвы мастера спорта, спартаковца! Так вот, потом – что хотите, то и делайте. У нас есть спортплощадка, речка, обустроенная для купания, леса обработаны от клеща и комара, библиотека…
– Библиотека? – переспросила Айсур.
– Что? А, да-да, библиотека, собрание у нас небольшое, но многие активно пользуются, кооперативный магазин, поблизости и в ближайшей деревне – Козодоеве. Работает с утра и до шести вечера. Ещё…
Тут их прервали. Раздался стук в дверь, и прежде, чем Айсур оглянулась, на пороге уже стояла Марья Иосифовна.
– Ах да, позвольте вам представить ещё Марью Иосифовну. Вам, кстати, молоко не нужно? – ехидно спросил Хвостырин, он-то уж знал, зачем пришла старушка.
Айсур оторопела, а Марья Иосифовна зло посмотрела на Ивана Антоновича.
– Свежее, парное! Только из-под коровы!
– Марья Иосифовна, прекратите уже пугать наших новых дачников.
– Это вы со своими спортплощадками всех распугаете. Люди отдыхать приехали, а вы их на построение!
Разговор привычно переходил на повышенные тона, высока была возможность драки, если бы не…
– Я куплю у вас молока. Сколько вы хотите?
Марья Иосифовна победно посмотрела на Хвостырина.
– Восемнадцать копеек за литр, деточка. Каждое утро буду доставлять, к восьми тридцати.
– У нас в столовой отличное моло… – как-то нараспев начал Иван Антонович.
– Цыц! – строго посмотрела старушка на Хвостырина, и от этого взгляда ему захотелось испариться. Иван Антонович знал, что она своего не упустит, и потому возразил только для проформы.
– Вот вам, пока за десять дней, а там посмотрим. – Айсур отсчитала из кошелька рубль восемьдесят и вручила сумму Марье Иосифовне.
– Ох, сладкое у меня молочко! Не пожалеешь, дочка. Ну, бывай.
Ещё раз победно взглянув на Хвостырина, Марья Иосифовна поспешно ретировалась.
– Зря вы потакаете этой старой спекулянтке. У неё и молоко, может статься, не свежее будет, а она вам впарит как парное.
– Да уж парное-то молоко от стоялого я отличу.
– Да куда вам, городским… Вот у нас в столовой отличное молоко, из Москвы в бидонах каждое утро привозят.
Айсур улыбнулась:
– Иван Антонович. Давайте пройдёмся. Покажите мне столовую, я голодна, а потом – библиотеку.
– С удовольствием, Айсур… Как вас по отчеству?
– Можно просто – Айсур.
Они вдвоём вышли из дачного домика, чему Айсур была несказанно рада.
– А кто живёт ещё здесь? Я же никого не знаю…
– Да много кто. Многие уже приехали, некоторых ещё ждём. Вот намедни приехал красноармеец – курсант Семёнов.
– Виктор?
Хвостырин взглянул на Айсур:
– А говорите, никого не знаете… Да, Виктор Викторович.
– Мы с ним вчера столкнулись. Очень вежливый молодой человек.
– Так-то оно так, да уж больно нелюдимый он… В клубе почти не появляется, всё ходит бобылём по пролескам, думает о чём-то. А вы в клуб обязательно приходите!
– При случае – обязательно.
– А мы уже пришли к нашей столовой. – Хвостырин показал на кирпичное здание с мозаичным портретом Ленина на торце. Красными буквами над широким крыльцом было написано слово "СТОЛОВАЯ". – Пойдёмте завтракать?
– Да, только вы мне обещали ещё библиотеку показать, Иван Антонович. Покажите мне её… Даже нет, – Айсур передумала, – покажите мне, как туда идти, я сама найду, а сейчас можно и позавтракать.
Хвостырин махнул рукой в сторону от столовой.
– Вам туда, Айсур. По понедельникам не работает… И в последнюю пятницу месяца.
Дорожка-тропинка, поросшая сочной травой, терялась среди кустарников. Как минимум с этого места в библиотеку ходили нечасто. Айсур и Хвостырин пошли в столовую.
Внутри было темнее, чем на улице, днём света не жгли, и после солнца глаза погружались почти во мрак, но быстро привыкали. Ещё до того, как привыкли глаза, Хвостырин сказал, показывая на светлое пятно у стены:
– А это Люся! Наш повар раздачи.
Айсур через мгновение увидела грузную и улыбчивую женщину в светло-синем переднике. Та стояла за стеллажом.
– Здравствуй, деточка, – улыбнулась Люся.
Айсур улыбнулась в ответ:
– Здравствуй… те.
– Кашку будешь или яички?
– Не жадничай, Люся. Накладай и того и другого. И варенья положи к чаю. – Хвостырин отдал приказ, который Люся сразу исполнила. Через полминуты на подносе стояли: тарелка с овсяной кашей на воде, бутерброд со сливочным маслом, варёное яйцо, персиковое варенье на тарелке, стакан с крепким чаем, плошка с сахаром.
– Спасибо большое, – поблагодарила Айсур и взяла поднос. – Я могу где угодно сесть?
– Садись, где тебе удобно, деточка! – радостно и громко сказала Люся. – Иван Антонович, а вам чего положить?
– Да кашки плюхни мне. Кофейку найдётся?
– Цикорий.
– Давай.
Через минуту Хвостырин сидел с Айсур за столом на четырёх человек. В столовой были ещё люди, но, только когда глаза окончательно освоились, Айсур разглядела их. Семёнова среди них не было. Ели молча.