На этом серьезная часть разговора и закончилась. Братья закончили третью партию ничьей через "вечный шах", который устроил Макс. На пороге Макс повернулся и спросил:
- Слушай, Фридрих, а откуда ты так подробно знаешь все сплетни относительно меня? Ты же заинтересованная сторона. Если я умру, ты можешь претендовать на мое графство.
- Еще твоих проблем мне не хватало! - с искренним возмущением ответил Фридрих, - Не буду я ни на что претендовать и не буду никуда соваться. Стараюсь держаться в курсе, что же еще делать. Но кое с кем я ссориться никак не хочу, так что на военную помощь с моей стороны не рассчитывай. Если только…
- Спустится с небес святой Георгий и лично тебя попросит?
- Вроде того. Судя по тому, что ты еще жив, тебе серьезно помогает или Бог или Дьявол. Если окажется, что за тебя Бог, я лучше буду на твоей стороне, независимо от того, кто будет против нас.
- И на том спасибо.
Макс поднялся, собираясь уходить, но тут в шатер вбежали двое мальчишек лет двенадцати, уже в дублетах взрослого кроя и при мечах.
- Здравствуйте, дяденька Максимилиан!
- Ух ты! Фредерик и Фердинанд, дети братца Фридриха! А вы здорово выросли за последний год!
- Мы вырастем еще больше и станем бойцами, как Вы, - сказал Фердинанд.
- А у Вас уже есть оруженосец? - спросил Фредерик, - У папы оруженосцем будет Фердинанд, а я тоже хочу.
- Если отец не возражает, - ответил Макс на последнюю просьбу.
Фридрих сделал недовольное лицо (как это, сын такие дела решает, не посоветовавшись), но не нашел разумной причины возразить и согласился.
Винс добрался до Ферроны этим же утром. Он задержался, собирая своих людей по окрестностям Неаполя и нанимая специалистов на разовую работу. Винс, будучи каким-никаким, а дворянином, преступников недолюбливал, поэтому в постоянный состав его банды входили бывшие солдаты, осевшие в Неаполе после войны. Почти все обзавелись семьями, почти у всех была легальная работа. Объединяло их одно - убивать и грабить им нравилось намного больше, чем работать. Поэтому, когда Винс собирал их на очередное "дело", его разбойники бросали все свои мирные занятия и шли за ним. В современных боевиках часто попадается сцена, когда к "отошедшему от дел" профессионалу приходит "наставник" и предлагает "тряхнуть стариной" в откровенно незаконном, но очень нужном (для высоких целей) деле. Пятьсот лет назад такие разговоры приводили к тому же итогу. Старый убийца никогда не променяет вкус крови на семейную идиллию честного труженика.
В первый же день найма Винс отправил гонца в Феррону к своему местному "коллеге" Кабану. Сам Винс в жизни не назвал Кабана "коллегой", но мы-то понимаем, кто есть ху на самом деле. Предварительно Кабану отправилась просьба выяснить местонахождение некоего Максимилиана де Круа, урожденного фон Нидерклаузиц и его жены Шарлотты де Круа, урожденной де Креси. К просьбе прилагалась более подробная информация, портрет и кошелек с серебром.
Кабан занимался сутенерством и скупкой краденого. Сколько Винс его помнил, Кабан безвылазно сидел в Ферроне, потому что у всех соседей его заочно приговорили к повешению или к каторге. Если Кабан в Ферроне чего-то или кого-то не знал, то этого и знать не стоило.
Внешне Кабан напоминал лысую свинью, только без характерной для свиней доброй улыбки. Вместо жизнерадостного похрюкивания он кашлял и сквернословил, на этом существенные отличия заканчивались. Оба уха у него были сломаны еще в детстве и висели наподобие свиных, перебитый нос напоминал пятачок, а на шею спускались пять подбородков.
Кабан, как и все преступники, был ленив, глуп и ненадежен. Общеизвестно, что для того, чтобы стать среди преступников авторитетом, не требуется ни особого интеллекта, ни силы воли. Необходимо и достаточно всегда быть готовым к тому, что тебя ударят в спину, и всегда быть готовым при возможности ударить в спину первым. Винс сам много лет провел по ту сторону закона, выработал подобное качество у себя и научился диагностировать его у других.
Местом встречи Кабан назначил турнирный лагерь, туда Винс сразу и отправился, отправив остальную банду размещаться по указанному Кабаном адресу в западном предместье. В лагере пропусков не требовалось, и вообще никакого контроля на входе в дневное время не было, поскольку с рыцарями приехало несколько сотен разной прислуги, не поддающейся внешней идентификации и не говорящей по-итальянски. Почти все места были заняты, кое-где запоздалые гости еще только ставили шатры. Благородная публика садилась завтракать, а менее благородная занималась своими обязанностями и не лезла в чужие дела. Никто не мешал двум бандитам гулять по улицам лагеря и мирно беседовать.
- Я тебя не порадую. Не приехали они, - с ходу начал Кабан.
- Точно?
- Вчера к вечеру еще не были. Мы проверяли всех, кто подходил под описание.
- А по титулу и гербу не судьба проверить?
- Умный нашелся, - фыркнул Кабан, - титулов и гербов здесь как грязи. Он на выбор под двумя может приехать, и она под двумя. Он может "защищать ее цвета" и вообще свой герб не показывать. Может быть, у них еще какое-то владение есть, со своим гербом, которого мы не знаем. Могут и под выдуманными именами заявиться, это всегда модно было, особенно на растительную тему. "Рыцарь глубокого дупла" и "Дама ядреного корня", гы.
- Ты не выделывайся. Кого попало на турнир не пускают. Каждый должен пройти регистрацию у герольдов и сообщить свой настоящий герб и родословную.
- Гы-гы-гы! - затряс подбородками Кабан, - Герольдов! Вхожу я, стало быть, к главному герольду, шляпу вот этак на стол бросаю и говорю "а где у нас хер Максимилиан как-бишь-его?"
Винс поджал губы. Да, герольды знают все, но к ним Кабану не попасть. К ним вообще никому меньше графа не попасть, и графу-то не каждому.
- Ну хорошо, но у него же здесь полно врагов. А у нее полно подруг. Ты за сплетнями-то можешь проследить?
- Обижаешь. Мне мои девки все докладывают. Его сначала вообще не ждали. Каждый второй немец хвалился, как бы он его красиво вызвал, победил и ногу на грудь поставил. Потом пошел слух, что наш вроде приедет - хвастаться перестали, зато начали трепаться, какой он бесчестный, что таких вообще на турнир пускать нельзя.
- А он что, бесчестный? - удивился Винс. По вводной от де Креси ничего такого не было.
- По мне так он еще слишком честный, гы. И добрый до изумления. У него столько живых врагов, а он и в ус не дует. Местные того же мнения. Подробности потом тебе мадам расскажет, меня такая ерунда не сильно волнует.
- Может быть, он сегодня утром приехал?
- Завтра к утру узнаем. Народ к девкам пойдет к вечеру, девки утром мне доложат, что за ночь слышали.
- Как только узнают, пусть все бросят и доложат, - потребовал Винс.
- Ночью?
- Ночью.
- Ты правда думаешь, что я кому-то, - Кабан остановился и посмотрел на Винса как на дурака, не понимающего очевидных вещей, - Скажу? Где? Я? Сплю?
Винс отвернулся. Ему стало как-то не по себе оттого, что такое вот быдло смотрит на него с чувством собственного превосходства. Но "клиента" надо было найти как можно раньше.
- У него родственники есть? Друзья? Надо их под присмотром держать.
- Друзей у него вроде нет. Я бы знал. А из родственников только брат. Пойдем, покажу.
На перекрестке собеседники остановились, чтобы пропустить карету с дамами. Винс, как и любой на его месте, бросил взгляд на пышную грудь и, неожиданно для себя, опознал супругу Маркуса из Кельна. В сердце кольнуло. Худшие воспоминания в жизни Винса были связаны с этим Маркусом, который на самом деле совсем не из Кельна.
Несколько лет назад Винс был в Ферроне. Город был осажден и вот-вот должен был сдаться. По случаю сдачи город бы минимум на день отдали бы на разграбление солдатам. Винс планировал переодеть своих людей ландскнехтами и устроить налет на расположенные в соседних домах контору менялы и мастерскую ювелира до того, как туда доберутся настоящие ландскнехты. Так получилось, что он знал, где находятся тайники по обеим адресам, но в мирное время никак не мог туда проникнуть без драки и стрельбы.
В тот день его люди быстро подавили вялое сопротивление и взяли большой куш. Винс считал себя "благородным разбойником", каковое взаимоисключающее определение предполагает двойное неуважение к труду, поэтому обе семьи были вырезаны, как думал Винс, полностью. Собрав все ценное, грабители на выходе сразу же попались в лапы настоящим ландскнехтам. На удивление трезвым и занятым вовсе не грабежом. Пару дней банда провела в городской тюрьме, а потом всех заключенных, которых набралось несколько десятков, вывезли на какую-то ферму и построили внутри квадратной изгороди в оцеплении стражников и под охраной фенляйна аркебузиров. Все ждали, что появится судья и приговорит к изгнанию из города. Кто-то радовался, что дешево отделался за изнасилование и убийство. Кто-то жалел об оставшемся в городе имуществе.
Вместо судьи и приговора появился Человек-с-половиной-лица и махнул рукой. Аркебузиры по шеренгам давали залп и опускались на колено. Сосед слева получил пулю в голову, и на лицо Винса брызнула кровь с мозгами. Винс получил две пули - одну по касательной в голову и вторую - в грудь. Убежать не успел никто. Потом по телам пошли алебардьеры, добивая тех, кто еще шевелился. Винс выглядел как покойник, на него наступили, но добивать не стали.