В сборних известного японского писателя Сюгоро Ямамото (1903-1967) включены роман "Красная Борода", повесть "Девушка по имени О-Сэн" и рассказы. Через судьбы героев романа и повести - людей отверженных и беззащитных - автор рисует яркую картину быта и нравов Японии в период позднего феодализма. В рассказах С. Ямамото, согретых теплым юмором, раскрывается духовный мир простых людей современной Японии.
Содержание:
Сумасшедшая 1
Добровольный донос 5
"Барсучьи норы" 9
Три раза отмерь 16
Напрасный труд 20
Соловей-дурачок 25
Месть 30
Ростки подо льдом 35
ДЕВУШКА ПО ИМЕНИ О-СЭН 41
РАССКАЗЫ 66
Т. Григорьева - "Легко войти в мир будды, трудно войти в мир дьявола" - (Вместо послесловия) 100
Примечания 104
КРАСНАЯ БОРОДА
Сумасшедшая
Подойдя к воротам, Нобору Ясумото остановился и задумчиво поглядел на сторожевую будку. К горлу подкатывала тошнота, голова раскалывалась с похмелья.
- Значит, это и есть больница Коисикава, - пробормотал он.
Нобору разглядывал будку, а сам продолжал думать о Тигусе, воспоминания о которой не давали ему покоя. Высокая, стройная, с удлиненным овалом лица и чуть вздернутым носиком... Стоило нечаянно прикоснуться к ней, как белокожее лицо заливалось краской, а глаза затуманивались. Она и сейчас стояла перед ним, точно живая, и, казалось, манила к себе.
- Ведь мы разлучались всего на три года! - прошептал он. - Отчего же ты меня не дождалась. Тигуса?..
Незнакомый юноша подошел к воротам, потом обернулся и поглядел на Нобору. Одежда и прическа выдавали в нем врача. Нобору очнулся от своих грез, подошел к будке и назвал свое имя сторожу. Незнакомец, по-видимому, услышал.
- Так вы и есть господин Ясумото? - спросил он.
Нобору кивнул.
- Пропусти, - приказал юноша сторожу. - Я сам его провожу... Позвольте представиться, меня зовут Цугава. - Он церемонно поклонился. - Я с нетерпением ожидал вашего приезда.
Нобору вопросительно поглядел на него.
- Видите ли. теперь, когда вы здесь, я смогу покинуть эту больницу.
- Меня пригласили сюда на работу, но я не знал, что приду на ваше место. - смущенно пробормотал Нобору.
- Я слышал, вы ездили практиковаться в Нагасаки. Долго там пробыли?
- Чуть больше трех лет. - Нобору вновь вспомнил о Тигусе и нахмурился.
- А здесь тяжко, так тяжко, что хуже не бывает. - пожаловался Цугава. - Пока на собственной шкуре не испытаешь - не поймешь. Больные - вонючие, завшивевшие, неграмотные бедняки; жалованье мизерное; ко всему прочему нами помыкает Красная Борода - нет спасения от него ни днем, ни ночью. Я теперь проклинаю тот день, когда решил стать врачом.
Нобору промолчал. Он вовсе не думал, что надолго застрянет в этой жалкой больнице. Нобору рассчитывал на должность консультанта, поскольку накопил изрядный опыт во время практики в Нагасаки. Этот юноша, по-видимому, ошибается, утверждая, будто Нобору прибыл ему на смену.
Они прошли с полсотни шагов по дорожке, усыпанной влажным от росы гравием, и остановились перед входом. Здание больницы было старое, запушенное; козырек над дверью покосился, черепица на кровле местами осыпалась.
Цугава подвел Нобору к боковой двери и показал ящик для уличной обуви. Они зашагали по длинному коридору к приемной, битком набитой пришедшими на осмотр стариками, женщинами и детьми. Воздух в приемной был спертый, остро пахло то ли гниющими фруктами, то ли помойкой.
- Это приходящие больные, - пояснил Цугава. - Их здесь осматривают и бесплатно выдают лекарства. Несчастные! Разве это жизнь? Жалкое существование... Уж лучше умереть. - Он брезгливо покосился на больных и пошел дальше.
Миновав галерею, они повернули направо и остановились у закрытой двери. Цугава громко назвал свое имя.
- Входи, -донесся изнутри низкий, приятный голос.
- Красная Борода. - шепнул Цугава и, подмигнув Нобору, раздвинул сёдзи . Они оказались в обширной комнате площадью не менее двенадцати дзё . Вдоль стен стояли шкафы из светло-коричневого дуба. Верхние полки были забиты книгами, внизу - выдвижные ящички с табличками, на которых каллиграфическим почерком надписаны названия лекарств. Свет из невысокого оконца падал на могучие плечи и пепельные волосы старика, сидевшего спиной к двери.
Цугава, поклонившись, сообщил, что привел господина Нобору Ясумото. Старик не ответил и продолжал что-то писать, склонившись над низеньким столиком. Он был одет в мышиного цвета кимоно с узкими рукавами и такого же цвета шаровары. Шаровары были довольно странные - узкие, завязанные тесемками чуть повыше щиколоток, со складками на поясе.
Комната, по-видимому, не отапливалась, в выходящее на северную сторону окно редко заглядывало солнце, и пропахший лекарствами воздух холодил кожу.
Наконец старик отложил в сторону кисточку для письма и повернулся к вошедшим. У него был высокий с залысинами лоб, квадратное лицо густо заросло бородой. Под кустистыми бровями детским любопытством блестели глаза. А в насмешливом изгибе плотно сжатых губ было что-то от древнегреческих киников - они выдавали острый ум и непоколебимую волю.
"В самом деле Красная Борода", - подумал Нобору. Борода была рыжевато-бурой, но в сочетании с бледным, словно высеченным из камня лицом почему-то и вправду отсвечивала красным. Трудно было определить возраст старика: в нем естественным образом соединились мужественность и решительность сорокалетнего и спокойная рассудительность старца на пороге шестидесяти.
Нобору с поклоном назвал себя.
- Кёдзё Ниидэ, - представился Красная Борода, беззастенчиво разглядывая Нобору. Потом, видимо, что-то окончательно для себя решив, добавил: - С сегодняшнего дня зачисляю тебя практикантом. О доставке твоих вещей мы позаботимся.
- Но меня приглашали только для консультаций. - растерянно пробормотал Нобору.
- Дело решенное. - отрезал Красная Борода и, обернувшись к Цугаве, сказал: - Проводи его в комнату.
Так Нобору стал практикантом в больнице Коисикава, хотя это его совсем не устраивало. Он поехал повышать свои знания в Нагасаки затем, чтобы впоследствии занять должность врача при бакуфу . За него хлопотал друг отца, главный медик бакуфу Амано, давно уже обративший внимание на талантливого юношу.
- Как же это вас угораздило оказаться в нашей больнице, имея такого покровителя? - удивился Цугава, выслушав рассказ Нобору. - Теперь-то вам придется навсегда распрощаться с вашей мечтой - ничего не поделаешь! Но не расстраивайтесь, вы, кажется, понравились Красной Бороде, а это кое-чего стоит.
Цугава провел его по коридору и постучал в крайнюю дверь. Эту комнату занимал Мори - тоже практикант. Он выглядел крайне изможденным и усталым.
- Как же, наслышан! - приветствовал Мори новичка. - Жизнь здесь, скажу откровенно, нелегкая, но при желании можно многому научиться - и это главное.
Мори говорил мягко, но что-то в его голосе напоминало завернутую в вату бритву. А в глубине ясных, спокойных глаз таилось упорство. Нобору заметил, что он совершенно игнорирует Цугаву - оставляет его слова без ответа и даже не глядит на него.
- Мори - средний сын зажиточного крестьянина из Сагами, - шепнул Цугава, когда они вышли в коридор. - Он очень талантлив, а меня почему-то невзлюбил.
Нобору промолчал.
Следующей была комната Цугавы, а та, что за ней, предназначалась Нобору. Окна всех комнат выходили на север, поэтому в них царил полумрак. Вместо циновок на полу лежали тонкие подстилки, и это вызывало ощущение холода. У окна стоял ветхий столик, подле него лежала плетенная из травы круглая циновка для сидения. У растрескавшейся стены - сколоченный из простых досок шкаф.
- Почему нет циновок? - удивился Нобору.
- Увы... - Цугава развел руками. - И здесь, и в больничных палатах вместо циновок тоненькие подстилки, так что постель приходится стелить почти что на голом полу.
- Как в тюрьме, - сердито пробормотал Нобору.
- Все жалуются, особенно больные, хотя они бедняки и должны понимать, что особого комфорта в бесплатной больнице ждать не приходится... А на одежду вы обратили внимание?
Нобору вспомнил, как были одеты Красная Борода и Мори. Цугава ему объяснил, что форма у всех врачей одна - зимой и летом, а халаты у больных - на тесемках. Дернул за тесемку - и сразу можно приступать к осмотру. Для врачей удобно, а больным не нравится: мол, и палаты похожи на тюремные камеры, и халаты под стать тюремным.
- И давно здесь такие правила?