Цветаева Марина Ивановна - Собрание сочинений. Том 3. Книга 1. Поэмы. Поэмы сказки стр 3.

Косматых воскрылий взлеты,
Аль так - ветла?
Вздымайте, вздымайте метлы!
Держись, ветра!

А что ж это там за глыба
Всплывает - там?
Как будто бы вьюгой вздыблен
Стоглавый храм.

Конец и венец погоне!
Уж в лоб, треща,
Мне пламень подков, в ладони -
Уж край плаща!

На помощь, с мечом и громом,
Всех Воинств Царь!
Но прядает конь - и громом
Взгремел в алтарь!

* * *

Стремлю - а за мною сворой
Вся рать ветров.
Еще не остыл - по хорам -
Разлет подков.

Как рокот Сорокоуста
Метель взмелась:
Престол опрокинут! - Пусто!
Как в землю сгас!

Стоните, стоните, стены!
Метель, ярись!
Померкло от конской пены
Сиянье риз.

Шатается купол. - Рухай,
Сонм сил и слав!
И рухает тело - руки
Крестом распяв.

* * *

Огромною битвой радуг -
Разлет лампад.
- Прими меня, чист и сладок,
За ны - распят.

Ревнивая длань, - твой праздник!
Прими огонь!
Но что - с высоты - за всадник,
И что за конь?

Доспехи на нем - как солнце…
- Полет крутой -
И прямо на грудь мне - конской
Встает пятой.

Огненный плащ - в прорезь окон.
Огненный - вскачь - конь.

И не метель
Метет, - метла.
И не султана взмах, -
Ветла,
Седые космы разметав,

Качает стан, - не орлий клюв
Заоблачный, - то нос уткнув
В густое облако котла -
С тряпкой в руках -
Бабка.

И тот же стаканом прикрытый штоф.
Отставит - опять пригубит.
- Какой ж это сон мой? - А сон таков:
Твой Ангел тебя не любит.

Гром первый по черепу - или лом
По черепу?! - Люди! Люди!
В сухую подушку вгрызаясь лбом
Впервые сказать: Не любит!

Не любит! - Не надо мне женских кос!
Не любит! - Не надо мне красных бус!
Не любит! - Так я на коня вздымусь!
Не любит! - Вздымусь - до неба!

О дух моих дедов, взыграй с цепи!
Шатай вековые сосны!
О дух моих дедов - Эол! - трепи
Мои золотые космы!

На белом коне впереди полков
Вперед - под серебряный гром подков!
Посмотрим, посмотрим в бою каков
Гордец на коне на красном!

Разломано небо! - Благой знак:
Заря кровянит шлем мой!
Солдаты! До неба - один шаг:
Законом зерна - в землю!

Вперед - через ров! - Сорвались? - Ряд
Другой - через ров! - Сорвались? - Вновь
Другой - через ров! - На снегу лат
Не знаю: заря? кровь?

Солдаты! Какого врага - бьем?
В груди холодок - жгуч.
И входит, и входит стальным копьем
Под левую грудь - луч.

* * *

И шепот: Такой я тебя желал!
И рокот: Такой я тебя избрал,
Дитя моей страсти - сестра - брат -
Невеста во льду - лат!

Моя и ничья - до конца лет.
Я, руки воздев: Свет!
- Пребудешь? Не будешь ничья, - нет?
Я, рану зажав: Нет.

* * *

Не Муза, не Муза, - не бренные узы
Родства, - не твои путы,
О Дружба! - Не женской рукой, - лютой,
Затянут на мне -
Узел.

Сей страшен союз. - В черноте рва
Лежу - а Восход светел.
О, кто невесомых моих два
Крыла за плечом -
Взвесил?

Немой соглядатай
Живых бурь -
Лежу - и слежу
Тени.

Доколе меня
Не умчит в лазурь
На красном коне -
Мой Гений!

13-17 января 1921

Поэма горы

Liebster, Dich wundert die Rede? Аllе Scheidenden reden wie Тrunkеnе und nehmen gerne sich festlich…

Hölderlin

Посвящение

Вздрогнешь - и горы с плеч,
И душа - горé.
Дай мне о гóре спеть:
О моей горé!

Черной ни днесь, ни впредь
Не заткну дыры.
Дай мне о гóре спеть
На верху горы.

1

Та гора была, как грудь
Рекрута, снарядом сваленного.
Та гора хотела губ
Девственных, обряда свадебного

Требовала та гора.
- Океан в ушную раковину
Вдруг-ворвавшимся ура!
Та гора гнала и ратовала.

Та гора была, как гром!
Зря с титанами заигрываем!
Той горы последний дом
Помнишь - на исходе пригорода?

Та гора была - миры!
Бог за мир взымает дорого!
Горе началось с горы.
Та гора была над городом.

2

Не Парнас, не Синай -
Просто голый казарменный
Холм. - Равняйся! Стреляй!
Отчего же глазам моим
(Раз октябрь, а не май)
Та гора была - рай?

3

Как на ладони поданный
Рай - не берись, коль жгуч!
Гора бросалась пóд ноги
Колдобинами круч.

Как бы титана лапами
Кустарников и хвой -
Гора хватала зá полы,
Приказывала: стой!

О, далеко не азбучный
Рай - сквознякам сквозняк!
Гора валила навзничь нас,
Притягивала: ляг!

Оторопев под натиском,
- Как? Не понять и днесь!
Гора, как сводня - святости,
Указывала: здесь…

4

Персефоны зерно гранатовое!
Как забыть тебя в стужах зим?
Помню губы, двойною раковиной
Приоткрывшиеся моим.

Персефона, зерном загубленная!
Губ упорствующий багрец,
И ресницы твои - зазубринами,
И звезды золотой зубец…

5

Не обман - страсть, и не вымысел,
И не лжет, - только не дли!
О когда бы в сей мир явились мы
Простолюдинами любви!

О когда б, здраво и пóпросту:
Просто - холм, просто - бугор…
(Говорят - тягою к пропасти
Измеряют уровень гор.)

В ворохах вереска бурого,
В островах страждущих хвой…
(Высота бреда - над уровнем
Жизни.)
  - Нá те меня! Твой…

Но семьи тихие милости,
Но птенцов лепет - увы!
Оттого что в сей мир явились мы -
Небожителями любви!

6

Гора горевала (а горы глиной
Горькой горюют в часы разлук),
Гора горевала о голубиной
Нежности наших безвестных утр.

Гора горевала о нашей дружбе:
Губ - непреложнейшее родство!
Гора говорила, что коемужды
Сбудется - по слезам его.

Еще говорила гора, что табор -
Жизнь, что весь век по сердцам базарь!
Еще горевала гора: хотя бы
С дитятком - отпустил Агарь!

Еще говорила, что это - демон
Крутит, что замысла нет в игре.
Гора говорила, мы были немы.
Предоставляли судить горе.

7

Гора горевала, что только грустью
Станет - чтó ныне и кровь и зной.
Гора говорила, что не отпустит
Нас, не допустит тебя с другой!

Гора горевала, что только дымом
Станет - чтó ныне: и мир, и Рим.
Гора говорила, что быть с другими
Нам (не завидую тем другим!).

Гора горевала о страшном грузе
Клятвы, которую поздно клясть.
Гора говорила, что стар тот узел
Гордиев - долг и страсть.

Гора горевала о нашем горе -
Завтра! Не сразу! Когда над лбом -
Уж не memento, а просто - море!
Завтра, когда поймем.

Звук… Ну как будто бы кто-то просто,
Ну… плачет вблизи?
Гора горевала о том, что врозь нам
Вниз, по такой грязи -

В жизнь, про которую знаем все мы:
Сброд - рынок - барак.
Еще говорила, что все поэмы
Гор - пишутся - так.

8

Та гора была, как горб
Атласа, титана стонущего.
Той горою будет горд
Город, где с утра и дó ночи мы

Жизнь свою - как карту бьем!
Страстные, не быть упорствуем.
Наравне с медвежьим рвом
И двенадцатью апостолами -

Чтите мой угрюмый грот.
(Грот - была, и волны впрыгивали!)
Той игры последний ход
Помнишь - на исходе пригорода?

Та гора была - миры!
Боги мстят своим подобиям!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Горе началось с горы.
Та гора на мне - надгробием.

9

Минут годы, и вот означенный
Камень, плоским смененный, снят.
Нашу гору застроят дачами, -
Палисадниками стеснят.

Говорят, на таких окраинах
Воздух чище и легче жить.
И пойдут лоскуты выкраивать,
Перекладинами рябить,

Перевалы мои выструнивать,
Все овраги мои вверх дном!
Ибо надо ведь - хоть кому-нибудь
Дома - в счастье, и счастья в дом!

Счастья - в доме! Любви без вымыслов!
Без вытягивания жил!
Надо женщиной быть - и вынести!
(Было-было, когда ходил,

Счастье - в доме!) Любви, не скрашенной
Ни разлукою, ни ножом.
На развалинах счастья нашего
Город встанет - мужей и жен.

И на том же блаженном воздухе,
- Пока можешь еще - греши! -
Будут лавочники на отдыхе
Пережевывать барыши,

Этажи и ходы надумывать,
Чтобы каждая нитка - в дом!
Ибо надо ведь - хоть кому-нибудь
Крыши с аистовым гнездом!