- А нас трясет как в лихорадке, то уголь, то кокс.
- Вопросы пущены по воле волн.
- В крае есть Сахара и есть Норвегия, а мы всех причесываем под одну гребенку.
- Товарищи! Мы что строим, социализм или бодягу какую-нибудь? Если социализм, тогда вперед и вперед! Со светлым умом, с чистой совестью.
С громом-звоном на сцену выкатился на своей тележке секретарь Ременных и громким голосом объявил:
- Товарищи! Я позволю себе прервать на минуту прения важным сообщением: в Красносибирск приехал московский театр "Пролеткульт", сегодня он ставит интересную постановку "Власть". Есть мнение: постановку посмотреть. Если сегодня смотрим "Власть", тогда завтра нам придется работать без обеденного перерыва. Кто "за"? Подавляющее большинство! Начало "Власти" в семь часов вечера!
Ременных тоже поаплодировали, и он укатился за сцену, а прения продолжались:
- Какой там знак в конце нашей контрольной цифры - восклицательный или вопросительный!
- Я за пятилетний план, но я боюсь и на пять лет убегу в тайгу!
- А мы составили уже семь пятилеток!
- Паротравополье плановики осваивали два года, а сколько нужно будет крестьянину?
- Меньше двух!
- Вашими бы устами да зерно черпать!
- Мадемуазели коровы по нашему плану должны будут очень рано выходить замуж!
- Плановые работники Сибири проделали египетскую работу!
- Капиталистическое окружение нам размышлять и мешкать не позволит! Замешкаемся, не создадим могущественного государства, и нас придушат, как щенков!
Снова прикатился Ременных, сообщил данные мандатной комиссии:
- На совещании, которое газеты называют даже съездом, присутствуют сто тридцать восемь человек. От окрпланов пятьдесят человек, в том числе пятнадцать председателей окрпланов и два заместителя председателей, от парторганизаций округов - восемь человек, от профсоюза - пять, от Крайисполкома - двое. Остальные - от Крайплана. Членов и кандидатов партии - шестьдесят три, беспартийных - семьдесят пять. Товарищи! Здесь очень много присутствует по пригласительным билетам, к ним особая и многократная просьба: не мешать работе, то есть не подавать реплик!
И Ременных опять укатился, ему опять поаплодировали.
Итак, все, кто тут был, стремились "вперед!", а впереди всех в этом стремлении был Прохин, всеми так понималось. Даже называя низкие цифры, люди все равно завидовали Прохину, его решительности, его готовности исполнить что-то неисполнимое, его непоколебимости, в конце концов, жертвенности.
И все ждали, что в заключение скажет Прохин. Прохин сказал так:
- Товарищи! Мы еще не все ясно понимаем, что нынче происходит. Какой мы исторический момент переживаем? А происходит крутой поворот не только во всей нашей жизни, но, и это главное, во всех ее перспективах. И вопрос встает с такой же остротой, как он стоял в гражданскую войну: мы или они! Тут кто-то сказал, что военный коммунизм мы временно сменили на нэп. Мы всегда говорили, что нэп - это временно, что нам нужно отдохнуть от борьбы, сделать передышку, набраться сил, поумнеть и перейти в решительное наступление. Но наши враги нам передышки не дают. Однако и врасплох они нас никогда не застанут, нет! Мы ведь и в гражданскую войну вовсе не мечтали о том, что вот победим и настанут сладкие времена, настанет благодушие. Нет и нет, мы и тогда ждали невероятных трудностей в начальном периоде строительства социализма хотя бы потому, что знали - нам придется начинать с нуля! Конечно, такого вот шахтинского дела мы не ждали никогда. Но и тогда, и теперь все преодолеют наша партия и энтузиазм масс, которые впервые в истории освободились от гнета капитализма и своими руками созидают свое будущее. Наш час снова настал, и мы переходим в решительное наступление, по которому многие из нас уже соскучились, истосковались душой, умом и сердцем! Все зависит от людей, то есть от нас с вами. Зависит от того, может или не может у нас в Сибири повториться то, что произошло на шахтах Донбасса. Ответим на вопрос: разве мы гарантированы от этого? Разве кто-нибудь из нас может выйти на трибуну и заявить: "Ручаюсь своими убеждениями, своей жизнью и жизнью моих товарищей, этого у нас не повторится!"? Все зависит от людей! Решение организационной проблемы, проблемы кадров, их расстановка - это уже половина дела, если не больше, половина успешного решения проблем технических, это уже гарантия в достижении контрольных цифр, которые мы сегодня утверждаем! Да, у нас очень мало специалистов, еще меньше специалистов, безоговорочно и до конца преданных нашему великому делу. Я вам приведу пример: первые в крае коксовые печи проектировал у нас аптекарь. Да-да, аптекарь, фармацевт, вот кто! Конечно, до сих пор, хотя и не так часто, но нам переадресовывало кадры ОГПУ. Там проверяют человека и, учитывая наш голод в специалистах, посылают его нам. Но что там говорить: нам не на кого надеяться, как только на самих себя и еще и еще раз на свою бдительность! Товарищи! Мы планируем пятилетие, а у нас за плечами невыполненное важнейшее обязательство - план хлебозаготовок за прошлый год не выполнен, мы миндальничаем с кулацкими элементами на селе, которые скрывают хлебные излишки. Может быть, кто-то думает, будто плановых органов не должны касаться текущие задачи, и некоторые окрпланы, судя по их реальным делам, так и смотрят на дело! Товарищи! Хлеб сегодня - это материальное обеспечение нашего будущего, нашего первого пятилетнего плана! Нет хлеба - нет пятилетки! И я заверяю: Крайплан будет жестоко требовать с окрпланов хлебозаготовки. Тут меня спрашивали, почему среди нас нет представителей крупнейшего нашего округа - Омского округа? Я объясню откровенно: кроме того, что у них нынче сильное наводнение и по главной Любинской улице они плавают на лодках, кроме этого, они еще и не выполнили план хлебозаготовок и вот занимаются его выполнением. И пусть они к нам в краевой центр носа не показывают, пока не выполнят, пока не перевыполнят план по хлебу! Да, товарищи, трудные времена! Но я скажу так: чем труднее время, тем больше в это время делается, тем ближе мы к нашей цели! И я могу с уверенностью сказать: мы легких задач и времен никогда не искали и никогда искать не будем! Да здравствуют трудные времена!
Зал аплодировал горячо и продолжительно.
...Идти в театр, смотреть московский "Пролеткульт" у Корнилова не было настроения.
Завтра Ременных спросит: "Вы что же это, Петр Николаевич, не поддерживаете наши культурные начинания? Откалываетесь от коллектива? Надо было пойти, показать пример товарищам с мест, из округов, пример организованности краевого планового аппарата!" Но бог с ним, с Ременных, Корнилов пошел не в театр, а в Крайплан, в свой кабинетик, к своим бумагам с цифрами и планами, с перепиской, с данными о природных ресурсах Сибири. Он ведь к этим бумагам привязался, чувствовал себя своим среди них.
КНЯЗЬ УХТОМСКИЙ
В Крайплане было пусто. Корнилов заглянул к секретарше Прохина, может, Прохин еще раз звонил, просил подготовить ему какие-то цифры на завтра!
Нет, Прохин не звонил, а секретарша, совсем недавно принятая на работу дама в годах, в комплекции, но, как и положено быть, подпудренная и подкрашенная, беседовала с каким-то посетителем по-французски.
- Неужели там было интересно? - спрашивала секретарша.
- Если бы через два дня на третий там подавали бифштекс, я бы не ушел оттуда - изысканное общество!
Приблизительно так понял этот разговор Корнилов, приблизительно - во французском он был не силен, забыл со времен самарского реального училища.
Он внимательно посмотрел на посетителя. Что за фрукт? Фрукт был молод, лет двадцати пяти, и порядочно помят: бледный, со впалыми щеками, с морщинистым лбом, глаза только слегка прикрыты, одежда серая, поношенная, помятая. Сапоги, правда, были шевровые, блестящие, попахивали ваксой.
Что это "бывший", хотя и молод, но все равно он, сомнений нет, хотя бы потому, что французский язык. Корнилов с любопытством посматривал на посетителя. Секретарша и еще сказала:
- Может быть, вам обратиться вот к этому? Он ведь здесь тоже некоторый начальник. Обратитесь, пожалуй...
Молодой человек встал, прищелкнул сапогами, поздоровался и, протягивая серенький неопрятный клочок бумаги, все еще сохраняя в речи что-то от французского, сказал:
- Здесь все написано. Здесь все написано гораздо лучше, чем я могу объяснить. Но нет товарища Прохина и меня некому принять. Может быть, вы примете? Поможете! Мне нужна помощь. Мне, честное слово, сию же минуту нужна помощь!
На клочке бумаги с неровными краями было отпечатано типографски и вписано от руки следующее:
Форма "В"
Бюро распределения рабочей силы
Адрес: Крайплан
Корешок исполнения № 79
Вследствие в/требования от...
Направляется гр-н Ухтомский Юрий Юрьевич на должность младшего библиотекаря
Зав. секцией (подпись неразборчива)
Такого вида бумажки Корнилов знал, не один раз в КИС направляли таким же способом работников - счетовод по такому квитку был принят и делопроизводитель, и на этот раз он тоже ничуть не удивился бы, если бы не одно обстоятельство: строка "Вследствие в/требования" была зачеркнута, от руки же вписано: "По направлению ОГПУ".
- Давно ли вы оттуда, Юрий Юрьевич? - спросил Корнилов.
Молодой человек ответил четко:
- Вот уже два с половиной часа.
- Не так много,- заметил Корнилов.
- И не так мало!
- Куда же вы торопитесь?
- На работу. Я должен устроиться на работу немедленно!