Последнее, что я помнил из мира живых – это тихий звук угасающего прибора символизирующего разъединение тела и души. Теперь у меня не было тела, но и то, что долгие годы я представлял себе как душу, сохраняющую образ прежнего, более тоже не существовало. На месте моего духовного тела светился лишь небольшой сферической формы светозарный сгусток энергии. По поверхности этой сферы, клубка, шара скользили во всех направлениях зигзагообразные с острыми концами стрелы-лучи. Они были всяких разных цветов: белых, желтых, зеленых, красных, голубых и даже черных. Я сказал и даже, потому как черные проскальзывали довольно-таки редко. Эти черные стрелы пролетали внезапно и в те мгновения, когда двигались по контуру сферы, на чуть-чуть мне становилось тревожно… и я вспоминал горестные минуты своей жизни, какие-то пустые тревоги, беды и горести…
Пустые…
Да, сейчас, пред этой космической Вселенной, те земные невзгоды становились все менее и менее значимыми, точно они растворялись в наполненном неописуемым, ежесекундным движением фигур и цветов мире.
Уже давно пришедшие из неоткуда пульсирующие круги испарились, а их позиции заняли две широкие розово-багряные, переливающиеся полосы. Они, выйдя из темноты, мгновенно пересеклись между собой, и, спаявшись где-то в серединке, закружили по широкому коловороту, раскидывая окрест себя кляксы розовых цветов. Те кляксы с заострёнными краями, напоминающие пятиконечные звезды, плюхались возле меня… иногда чуть ближе, иногда чуть дальше. И всякий раз, когда они тулились на космическое полотно, насыщенно-чёрное с едва заметной белой крошкой посыпанной сверху, я ощущал их мерцающую живость и резкий мелодичный звук, наполняющий и этот мир, и всего меня – сгусток энергии, сферу, душу… все чем я нынче был, и наверно все ради чего жил… напитывали тихим придыханием рождающейся музыки.
Жил… неужели я жил лишь для того, чтобы сохранить в себе эту ясность ума и эти тонкие стрелы с острыми, словно хрустальными, наконечниками… Сфера… клубок или все же шар… сгусток энергии, обвитый стрелами всевозможных тонов, точно поступков и свершенных мною дел в той человеческой жизни. Светлых деяний и непременно светлых стрел. Темных шагов и темных стрел.
А передо мной уже кружили в неизмеримом хороводе похожие на меня многокрасочные ярчайшие сферы, сгустки энергии, души. Порой они, эти души-шары, выстраивались в спиралевидные линии. Порой образовывали вертикальные ветровороты, при этом неуклонно сохраняя замкнутость круга.
Глядя на эти сферы, я задумался, а чем в самом деле, я мог наблюдать, ощущать и воспринимать этот мир– мир пришедший ко мне после смерти. Ведь в том сгустке, каковой вышел из моего тела, из головы, и на капелюшечку зависнув (точно прощаясь) над столь знакомым лицом, испещренным от прожитых лет морщинками, с уже растерявшим живость, гладкости и краски, но сохранившим родственность и привычность… в той сфере, величаемой людьми душой, не было ни то, чтобы рук или ног, не было даже глаз, рта, носа или ушей. Ничего такого, что присуще человеческому телу, присуще живущим на планете Земля. Я переместился в необыкновенное состояние единого клубка, а пережитое мной насыщавшее мою душу или мерцающим светом, или линялой мглой воплотилось в тонкие стрелы.
Это волшебное состояние давно желанной и наконец-то осуществившейся мечты любого человека обрести крылья и подняться в небесную высь, напитало меня истинной и всепоглощающей радостью так, что придыхание рождающейся музыки перешло в журчание нескольких звуков, выводимое, словно единый аккорд. Это была еще не мелодия, но уже какое-то многозвучие.
Все неприятности и тревоги, которые теребили меня после смерти, вся растерянность, овладевшая мной, расплылась в этом аккорде, она утонула в потоке едва улавливаемых туманных или растёкшихся горизонталей почти неразличимых и выступающих фиолетовой пеленой позади меня.
Удивительно, но я мог созерцать движение этого многомерного пространство со всех сторон одновременно. Неописуемые переливы цветов, неповторимые полеты вихрей, фигур, линий, сгустков-душ, плавное течение потоков серебристого дождя неожиданно, все это, наполнилось музыкой… Те первые аккорды, звучавшие во мне, внезапно вырвавшись и соединившись с ветром мелодий, витающих в космических безбрежностях, позволили мне услышать царившую в тех местах бесконечную мелодию хода. В ней точно в дыхании ветра, струях воды и потоках солнца изливались чарующие звуки, где слышима и ощутима была каждая нота. Это космическая мелодия звучала мощнее и громче, она звала меня за собой… и я не в силах противиться ей поспешил к таким же, как и я, сферам-душам, что продолжали кружить в обширном хороводе.
На доли секунды сгустки-души разомкнули свое необыкновенное колотворение и впитали меня в свою окружность, и я, войдя в их сказочный круг, словно слился с ними во, что-то общее… не единое, где нет тебя как индивидуума, а лишь в общее течение… в общий ход… в общее движение…
Постоянного и необходимого…
Я это понял… понял так мгновенно, точно за миг стал мудрее самого Бога.
Бога… Всевышнего… Создателя… Творца…
Я вспомнил о нем только сейчас, когда заскользил в хороводе, вместе с ярчайшими сферами энергии, летая и паря в темном мареве Вселенной среди необъяснимых мгновенно перемещающихся и мерцающих галактик, звезд, планет, а быть может лишь мельчайших частиц, молекул, атомов… под восхитительный аккомпанемент космической музыки.
И тогда я задумался…
– А, что есть Бог? – спросил я у себя.
Тот Бог о котором мы мыслим, к которому взываем, которого просим… и на которого всякий раз сваливаем свои неудачи и горести.
Может Вселенная, Галактика, Звезды и Планеты– это и есть Бог. Живое и разумное существо, живущее по своему, только ему изведанному, Закону. Закону космической мелодии… Закону извечного хода… И Закону бесконечной жизни.
Бога… Всевышнего… Создателя… Творца я не видел… Никто не пришел за мной после смерти, и не помиловал, и не наказал… Хотя я ждал, надеялся, желал увидеть и спросить. Вместо этого я кружил в хороводе вместе с такими же как и я душами.
Я слушал мелодию космоса, вышедшую из меня и теперь отдающейся и во мне, и во всей этой безбрежности капелью постоянного движения.
Движения, а значит жизни.
Вне всяких сомнений я продолжил свою жизнь. И пусть этот сгусток энергии все, что осталось от меня, но я был уверен – эта сфера и являлась самым ценным во мне как в когда-то жившем индивидууме-человеке на планете Земля. Я был счастлив, что мог думать, видеть, слышать, ощущать и наслаждаться неповторимым полетом. Постепенно я забыл свою суетную жизнь на Земле. Забыл тревоги и радости присущие тому миру, а взамен получил возможность совершить путешествие по неведомым далям Вселенной, которая оказалась действительно бесконечной и неповторимо красивой.
Я наблюдал, как медленно приближались друг к другу сферы-души в моем хороводе, малый промежуток который был положен меж нами, постепенно, но неуклонно исчезал…
И однажды я соприкоснулся со своими соседями. Я дотронулся своим сгустком до их поверхности и враз почувствовал необыкновенную радость, точно встретился с давно почившими моими близкими. Не просто матерью, отцом, но и дедами, бабками… с предками связь с каковыми поддерживается в нас от начала начал до последнего разумного мгновения.
И немедля я ощутил покой, который не посещает вечно тревожащихся по мелочам людей на суетной земле. Ощущение схожее лишь с руками обнимающей и укрывающей от невзгод матери, и то лишь испытываемое в младенчестве– безвинном и чистом.
От того прикосновения к своим предкам я затрепетал… слегка… малозаметно… Но этот трепет передался душам, задетым мной… и я увидел, как и они едва зримо дрогнули, вернее, дрогнули их тонкие стрелы, скользящие по поверхности. Колебание, немедленно, передалось и другим сгусткам энергии. И тогда заколыхался уже весь хоровод, теперь уже объединяющийся в одно единое целое… в один организм… Еще немного я ощущал себя– индивидуумом, и следил, как быстро принялся уменьшаться круг, точно одновременно все мы растворялись друг в друге стремясь слиться в цельную, неделимую и мощную сферу…
Сферу… шар… планету… звезду…
Ещё морг, как сказал бы индивидуум, индивид, особь, человек, и лучисто вспыхнула маленькой точкой во Вселенной, появившаяся и замерцавшая далёкая сфера, рожденная ушедшими в иной мир душами твоих или моих предков.
Жизнь не закончилась!
Она продолжила свое движение, свою космическую мелодию только в новых формах, новых мирах и новом качестве.
КОНЕЦ
г. Краснодар, август 2012 г.
Заводь счастья
Той, которая всегда поймёт, простит и
поддержит – моей маме.