Нити души
В тот же вечер у него произошла, а может быть, даже намеренно была разыграна отвратительная сцена с Надеждой Петровной.
Вообще то говоря, Павел Васильевич никогда не вел себя подло или сомнительно по отношению к женщинам. Больше того - он жалел их. Всех. А потому и хотел всех одарить своим вниманием, теплом и, конечно, получить взамен те радости, ради которых вообще, как понимал, надо иметь дело с женщиной. Он искренне влюблялся в каждую, причем у него это так легко получалось - он мог влюбиться на один вечер, на одну поездку в поезде в купе, мог познакомиться и ради того, чтобы побыть с женщиной вдвоем, потратить массу времени, денег, взятых взаймы… но не пропустить репетицию, потому что это тоже было святое. Женщины и театр, или наоборот: театр и женщины. Многие, если не все, поддавались его обаянию, открытости и доброте. Очевидно, все понимали, что его хватает только на вспышку, что каждая из следующих - не последняя, но почему-то коллекция его пополнялась непрерывно и неожиданно. В конце концов они, действительно, все были ему благодарны за хорошее время, за то, "что и так оказывается бывает". Ему как профессионалу в двух любимых жизненно важных занятиях были интересны все - возраст и социальное положение не имели никакого значения - лишь бы не нарушался закон и мораль… а то, что жена изменила мужу - он считал никто судить не вправе: значит, у нее были на то веские основания. Это тоже морально-потому что жизнь дается человеку один раз, и рыба ищет, где глубже и т. д. Вот на эт тему они и дискутировали с Надеждой Петровной бурно, с громкими и не всегда корректными аргументами, переходя непрерывно с общих философско-этических тем на личности, злясь, сожалея, что испорчен вечер (ее муж должен был скоро вернуться из командировки), что ссорятся, вообще-то говоря, из-за кого-то, без кого могут спокойно прожить!
- Тоже мне, Шекспира нашел! - Укоряла Надежда Петровна - Ты всех презираешь… может быть, завидуешь?!
- Чему?
- Что сама так не можешь!
- Дурак!.. Если бы не ты, мы бы, как все, поставили пьесу министерскую, и все было бы в порядке…
- А кто бы ставил?
- Ты бы и ставил! Куда бы ты делся?! Театр то государственный - не твой личный…
- Нет… знаешь, что я тебе скажу… нет. Потому что есть грань - рампа.
- Он вспомнил своего Автора и, если не дословно, то все же стал излагать его мысли. - Я с той стороны - и я художник, а ты этого понять не можешь, и потому сидишь в своем кабинете… а, главное, не хочешь понять… и другой бы тебе режиссер не поставил, а халтурщика ты сама боишься, потому что ты можешь так тоже… боишься, чтобы поплыло все, и тебе твой бонза не сказал: "Что же ты дискредитируешь нашу идею таким плохим спектаклем!" А?.. Вот почему я его нашел, и теперь хочешь все свалить на меня… а он пьесу сделал, потому что эти стихи нашел - ты же знаешь, что я его уговорить не мог - и вдруг… это совпало так, а теперь он хочет, чтобы в жизни было, как в его пьесе: - все по справедливости, а если нет - все поломает, к чертовой матери, и ничем его не удержишь - и ты опять этого понять не можешь и не сможешь! Я так поступить не могу, потому что сил не хватит, но понять могу, а он вот не то, что может, но и поступит так - вот увидишь…
- Ты, ты клялся, что он порядочный и честный человек и писатель!
- Верно… вот, потому что он так поступит - он и пишет стихи… для него уступить сейчас - это все равно, что петлю на шею накинуть… и я, идиот, в угоду тебе спорил с ним, хотя понимаю его прекрасно…
"Обыкновенный крокодил, - ворчал он, спускаясь в лифте. - Всегда говорил себе не вступать в отношения… заплатил деньги - и все довольны… да где их взять, деньги?.. баб то навалом… зря я с ней поссорился… ей трудно… и с ним зря… а что уж он обо мне наплел сам себе - так не разгрести… в определенное ведомство меня зачислил… а что? По внешним фактам - так и получается, что я его раскалывал вроде. Будь, что будет… а другого и не будет… надо гастроли организовать куда-нибудь в южную сторону - развлечься… винца попить…"мы артисты - наше место в буфете…
Он стоял в телефонной будке и в трубку, прижатую плечом к уху, говорил воркующим голосом. Он ведь был артист, режиссер, психолог и знал, с кем каким голосом разговаривать, особенно, когда это сулило близкую удачу, отдохновение и сладостный уход в область, где нет противоборства, а есть противоединство, которое природа назначила всем живущим, и которое, как он справедливо считал, именно то, что держит мир на плаву и толкает его развитие…
Через несколько дней вечером Автора позвал к телефону незнакомый Татьяне голос - она знала всех его приятелей и редакторов, потому что всегда первая подходила к телефону, чтобы уберечь его от ненужных разговоров…
- Кто? - Спросил ее Автор.
- Незнакомый какой-то…- ответила она - Может, не брать?
- Ну?.. Я же сказала: "сейчас"…
- Да? - Ответил он в трубку… голос казался очень знакомым, но никак не связывался с обликом и фамилией…- Чашников? Сережа? Боже мой, какими судьбами? Ну, я не знаю… как проездом? В другом городе… боже, когда же разговоры станут телефонными, письма приватными, а личности… да…
- Кто это? - Поинтересовалась Татьяна, когда он положил трубку, хотя это было против ее правил…
- С нами учился в школе, в параллельном классе… просит с ним встретиться… он проездом… работает в другом городе…
На следующий день после возвращения Автора разговор продолжился, будто и не было перерыва…
- И что предлагает?
- Знаешь… - Автор покосился на телефон, вытащил из розетки вилку и сказал, понизив голос, - Просит разрешения напечатать стихи…
- Сукина?
- Ну, не мои же?!
- Не знаю… может, твои… видишь, их тебе припишут… не найдут автора, и очень просто… тебе припишут…
- Это твои фантазии… а что делать?
- Как ты можешь решать за другого?
- А как его спросить? Никто ведь не знает, что я его знаю…
- А где напечатать?
- Вот с этого и начинать надо… у этих физиков свои каналы… он в каком-то городе работает без имени, без названия… город тридцать пять… да это я выдумал, я не знаю номера… он не сказал… за границей издать… он сказал, что здесь бесполезно пытаться… и так далее…
- Милый, - Татьяна подошла к нему вплотную и положила на шею ладонь пониже затылка, - Милый, - повторила она и поцеловала его, - не лезь… не твоя это дорога… Шутом родиться надо… пиши стихи, пиши песни, пиши пьесы, пиши романы… другие их опубликуют - ты не умеешь… а я прокормлю тебя… а пойдешь со своими физиками… писать перестанешь…
- Почему? - Удивился Автор…
- Бороться будешь…- Татьяна внимательно посмотрела, как бы выясняя, понял ли он, о чем она говорит… и отошла к своему столу. Ситуация, действительно, была непонятная. Стихи - чужие, кто автор - неизвестно, у кого спрашивать разрешения - непонятно… а поскольку притащил стихи, вроде бы, он, Автор… стоп, стоп, стоп - вот тут и подмена… стихи пришли во многие редакции сами, т. е. по почте. Обратного адреса нет. Почему же к нему обращаются с вопросами и просьбами. Пусть идут по всем редакциям и спрашивают разрешения… или пусть не спрашивают никого и делают, что хотят… А хочет ли Сукин? - Задавал он себе вопрос, и ответить не мог… и опять же не знал, как найти этого Сукина, у которого был дома, но который переехал, и наверняка, так, что никто не знает… он же сказал, что разведчик… и женщина с ним… исчезли… теперь круг начинается с начала… где оно, начало…
Он очень хотел, чтобы стихи опубликовали. Но ситуация поворачивалась так, что… холодок, как от неожиданных брызг на голую спину, пробирал его… становилось страшно… в книгах только он читал об этом и не верил, что какую бы то ни было власть можно побороть, переубедить… нельзя переубедить дерево… можно спилить, можно обойти, можно прятаться в его тени… переубедить - это даже не подходит к дереву. Что значит переубедить?.. Что значит одолеть? Как можно одолеть дерево?.. И кто его свалит… при таких корнях, которое устояло под такими ветрами… которое так трясло, что листья здоровые, не осенние, с него сыпались…
Вот это пьеса!.. Вот, о чем писать надо… не надо - возражал, кто-то внутри… твой Шут прятался за легенду… твой поэт прячется за псевдоним… сука, которая Пал Силыча настрополила, прячется за него… он в разговоре с ним, Автором, прячется за дружбу… этот Сережа прячется за какую-то физику, их город - за номер… не жизнь, а сплошные прятки… потом один чиновник, который прячется за дерево, даст команду, найдут Сукина… и все, игравшие в прятки, сразу выручатся… а он в дураках останется… то есть ему водить придется - всегда нужен козел отпущения…
- Ты совсем не об этом подумай, - как-то не поднимая головы от работы, сказала ему Татьяна…- он молчал. Тогда она продолжила…- может быть, через несколько времени тебе самому придется думать, как свои рукописи… уберечь… или в надежное место переправить…
- Не понял, - встрепенулся Автор - Петя, скажи дяде ку-ка-реку! - Татьяна подняла куклу со стола и двинула ее вверх. Петух сидел на жерди высоко над ними и тряс роскошным гребешком…