"По дорожке солнечного сада…"
По дорожке солнечного сада
Вкруг лужайки медленно иду.
Вянут маки. Желтая досада
Угнездилась в солнечном саду,И пчела жужжать уже не рада,
И уж горечь есть в её меду,
И дрожать незримо капли яда,
Растворясь в лазоревом бреду.Сердце ноет. Ах, счастливый жребий
Мне игра полночная дала!
И от зависти в безумном небе
Стала Венус мраморно-бела,И, пролив таинственные слезы,
Сходит долу исполнять угрозы.
31 июля 1913 г. Тойла.
"Беден дом мой пасмурный…"
Беден дом мой пасмурный
Нажитым добром,
Не блестит алмазами,
Не звенит сребром,
Но зато в нем сладостно
Плакать о былом.За мое убожество
Милый дар мне дан
Облекать все горести
В радужный туман
И целить напевами
Боль душевных ран.Жизнь влача печальную,
Вовсе не тужу.
У окошка вечером
Тихо посижу,
Проходящим девушкам
Сказку расскажу.Под окном поставил я
Длинную скамью.
Там присядут странницы, –
Песню им спою,
Золото звенящее
В души их пролью.Только чаще серая
Провлечется пыль,
И в окно раскрытое
На резной костыль
Тихо осыпается –
Избитая быль.
4 сентября 1913 Тойла
"Березка над морем…"
Березка над морем
На высокой скале
Улыбается зорям,
Потонувшим во мгле.Широко, широко
Тишина, тишина.
Под скалою глубоко
Закипает волна.О волны! о зори!
Тихо тающий сон
В вашем вечном просторе
Над скалой вознесен.
сент. 1913 г. Тойла.
"Путь над морем вдруг обманет…"
(Александру Тамамшеву)
Путь над морем вдруг обманет,
Он сползет немного вниз,
И на выступ скал он станет, –
Зеленеющий карниз.Только с краю, точно срезан,
Ряд уже непрочных плит
С диким скрежетом железа
На морской песок слетит.Ты замрешь в неловком жесте,
Но за их паденьем вслед
Полетит с тобою вместе
Прыткий твой велосипед.
5 сент. 1913 г. Тойла.
"Только забелели поутру окошки…"
Только забелели поутру окошки,
Мне метнулись в очи пакостные хари.
На конце тесемки профиль дикой кошки,
Тупоносой, хищной и щекатой твари.Хвост, копытца, рожки мреют на комоде.
Смутен зыбкий очерк молодого черта.
Нарядился бедный по последней моде,
И цветок алеет в сюртуке у борта.Выхожу из спальни, – три коробки спичек
Прямо в нос мне тычет генерал сердитый,
И за ним мордашки розовых певичек.
Скоком вверх помчался генерал со свитой.В сад иду поспешно, – машет мне дубинкой
За колючей елкой старичок лохматый.
Карлик, строя рожи, пробежал тропинкой,
Рыжий, красноносый, весь пропахший мятой.Всё, чего не надо, что с дремучей ночи
Мне метнулось в очи, я гоню аминем.
Завизжали твари хором, что есть мочи:
"Так и быть, до ночи мы тебя покинем!"
6 сентября 1913 Тойла
"Две проститутки и два поэта…"
Две проститутки и два поэта,
Екатерина и Генриета,
Иван Петрович Неразумовский
И Петр Степаныч Полутаковский,Две проститутки и два поэта
Сошлись однажды, – не странно-ль это? –
У богомолки княжны Хохловой
В ее уютной квартире новой.Две проститутки и два поэта
Мечтали выпить бокал Моэта,
Но богомолка их поит чаем,
И ведь не скажут: "Ах, мы скучаем!"Две проститутки и два поэта,
Как вам противна диета эта!
Но что же делать? Княжна вам рада,
В ее гостиной скучать вам надо.Две проститутки и два поэта,
Чего вы ждете? Зачем вам это?
Зачем в гостиной у доброй княжны
Вы так приличны и тошно-важны?Две проститутки и два поэта,
И тот и этот, и та и эта,
Вновь согрешите в стихах и в прозе,
И в ресторане, и на морозе.
15 сент. 1913 г. Спб.
"По силе поприще едино…"
По силе поприще едино
Пройди со мной
В пути, где яркая кручина
И темный зной.Хотя одно пройди со мною,
А сможешь, два.
Юдолью бедственной земною
Иду едва.А может быть, с тобой прошли бы
До склона дней
Мы вместе жесткие изгибы
Моих путейНавстречу пламенному Змеею
Рука с рукой?
Но разве я просить посмею
Любви такой!Не я ли выбрал эту долю
И этот страх?
Не я ли девственную волю
Повергнул в прах?Пройди ж со мною хоть немного,
Хоть малый круг,
И это я, как милость Бога,
Приму, мой друг.
15 сент. 1913 г. Спб.
"Еврей боится попасть в шеол, как христианин в ад…"
Еврей боится попасть в шеол, как христианин в ад.
Сказать по правде, а я порой шеолу был бы рад.
В докучной смуте, во тьме ночной, в мельканьи наших дней
Напиток мерзкий и лжи и зла, хоть и не хочешь, пей.
И разве горше или темней в безумных муках дна,
Чем в этих жутких, немых на век силках земного сна?
16 сент. 1913 г. Спб.
"Ты живешь безумно и погано…"
Ты живешь безумно и погано,
Улица, доступная для всех, –
Грохот пыльный, хохот хулигана,
Пьяной проститутки ржавый смех.Копошатся мерзкие подруги –
Злоба, грязь, порочность, нищета.
Как возникнуть может в этом круге
Вдохновенно-светлая мечта?Но возникнет! Вечно возникает!
Жизнь народа творчеством полна,
И над мутной пеной воздвигает
Красоту всемирную волна.
18 сентября 1918 Петербург
"Призрак моей гувернантки…"
Призрак моей гувернантки
Часто является мне.
Гнусные звуки шарманки
Слышу тогда в тишине.Все уже в доме заснули,
Ночь под луною светла;
Я не пойму, наяву ли
Или во сне ты пришла.Манишь ты бледной рукою
В сумрак подлунный, туда,
Где над холодной водою
Тусклая тина пруда.Разве же я захотела,
Чтоб разлюбил он тебя?
В буйном неистовстве тела
Что же мы знаем, любя?Помню, – захожий шарманщик
Ручку шарманки вертел.
Помню, – в беседке обманщик
Милый со мною сидел.Мимо прошла ты, взглянула
С бледной улыбкою губ…
Помню смятение гула,
Помню твой жалостный труп.Что же земные все реки?
Из-за предельной черты
В нашем союзе навеки
Третья останешься ты.
18 сент. 1913 г
"Любви томительную сладость неутолимо я люблю…"
Любви томительную сладость неутолимо я люблю.
Благоухающую прелесть слов поцелуйных я люблю.Лилею соловей прославить, – в прохладе влажной льется трель.
А я прославлю тех, кто любит, кто любит так, как я люблю.Об утолении печалей взыграла легкая свирель.
Легко, легко тому, кто любит, кто любит так, как я люблю.Плясуньи на лугу зеленом, сплетаясь, пляски завели.
Гирлянды трель, влекомых пляской к лесным прогалинам, люблю.Улыбки, ласки и лобзанья в лесу и в поле расцвели.
Земля светла любовью, – землю в весельи милом я люблю.
20 сент. 1913 г. Спб.
"Продукты сельского хозяйства…"
Продукты сельского хозяйства
Не хуже поместятся в стих,
Чем описанья негодяйства
Нарядных денди и франтих.Морковки, редьки и селедки
Годны не только для еды.
Нам стих опишет свойства водки,
Вина и сельтерской воды.Дерзайте ж, юные поэты,
И вместо древних роз и грезь
Вы опишите нам секреты
Всех ваших пакостных желез.
22 сент. 1913 г.
"Не снова ли слышны земле…"
Не снова ли слышны земле
Вещания вечно святые?
Три девушки жили в селе,
Сестрицы родные.И в холод, и в дождик, и в зной
Прилежно работали вместе
С другими над нивой родной, –
Но вот, заневестясь,Оставили дом свой и мать,
Босые пошли по дорогам,
Отправились Бога искать
В смирении строгом.Пришли в монастырь на горе
В веселии тенистой рощи.
Там рака в чеканном сребре,
В ней скрыты нетленные мощи.Умильные свечи горят,
И долгие служат молебны,
Но девушки грустно стоять, –
Ведь им чудеса непотребны.Обычность для них хороша,
Весь мир непорочен для взора,
Еще не возносить душа
За скорбь и за слезы укора,Покров безмятежных небес
Хранить их от вражеской встречи, –
Зачем же им чары чудес,
И ладан, и свечи!Покинули светлый чертог,
Воскресшего Бога мы ищем.
В тоске бесконечных дорог
Откройся же странницам нищим!И долго скитались они
В томленьях тоски вавилонской.
Не в сени церковной, а вне
Им встретился старец афонский.Он был неученый простец,
Не слышал про Канта и Нитче,
Но правда для верных сердец
Открылася в старческой притче.И мир для исканий не пуст,
И вот наконец перед ними
В дыхании старческих уст
Звучит живоносное имя,Которым в начале веков,
В надмирном ликующем дыме
Воздвиглись круженья миров, –
Святейшее имя!Святейшее имя, в веках
Омытое жертвенной кровью,
Всегда побеждавшее страх
И злобу любовью.