Когда она съ падчерицей, выйдя изъ экипажа, пожелала взойти на холмъ и посмотрѣть на нравившееся имъ "широкое поле" и когда онѣ увидѣли незнакомаго мужчину и услышали его пѣніе, онѣ почему-то рѣшили, что это - Могутовъ. Удивительнаго тутъ мало. Въ русскихъ городахъ скоро всѣ дѣлаются извѣстными и наружностію, и времяпрепровожденіемъ. Гулять днемъ, въ будни, пѣшкомъ, вдали отъ города и распѣвать громко оригинальную пѣсню - можетъ только или пьяный, или заѣзжій. Съ такимъ свойствомъ характера въ трезвомъ видѣ не было никого изъ городскихъ обывателей, а изъ пріѣзжихъ, притомъ съ жандармомъ и съ оригинальной исторіей, - словомъ, при обстановкѣ позволяющей громко пѣть и не въ пьяномъ видѣ, и въ будни, и гуляя пѣшкомъ за семь верстъ отъ города, - могъ одинъ только Могутовъ. Не мудрено поэтому, что дамы вѣрно отгадали незнакомца, - не мудрено поэтому, что, не усомнившись въ своемъ опредѣленіи незнакомца, онѣ заинтересовались имъ: интереснаго мало въ глуши, а говоръ о Могутовѣ дѣлалъ его все-таки оригинальнымъ.
- Иной разъ, барынька, плохо понимаю языкъ этотъ, а сейчасъ оченно понятно было, какъ птица разговоръ вела. Полагать нужно, ворона къ свиньѣ рѣчь держала: смотри, молъ, свинья, - ворона сказывала, - какіе мои хорошіе работники - лошадки: гляди, какую шерсть мягкую да теплую для меня приготовили, - отвѣтилъ Могутовъ на вопросы Софьи Михайловны.
- Это вы меня вороной выругали? - громко вскрикнула Софья Михайловна, будто обидясь, но продолжая улыбаться. - Вы - господинъ Могутовъ? - спросила она потомъ, какъ спрашиваетъ большинство женщинъ, не думая, зачѣмъ и для чего.
Софья Михайловна, спрашивая: "вы - Могутовъ?" - руководствовалась только толчкомъ любознательной души своей, а можетъ-быть она думала провѣрить свое предположеніе о незнакомцѣ, но она отнюдь не имѣла желанія обидѣть незнакомца, а потому ее не мало удивило, когда она увидѣла, что лицо незнакомца сдѣлалось болѣе серьезнымъ, даже угрюмымъ.
- Вы, кажется, разсердились?… Право, я не считаю вашу шутку за брань. Я пошутила. Вы смотрѣли на ворону, ворона могла не сказать, но вы могли подумать то, что сказали, слушая мои хвастливыя рѣчи о "моихъ работникахъ"… Или вамъ непріятно, что я васъ приняла за Могутова? - ласково и минорнымъ тономъ продолжала Софья Михайловна, сказавъ послѣднюю фразу опять, не думая. По ея понятіямъ, по тѣмъ слухамъ, которые ходили въ городѣ о Могутовѣ, онъ долженъ бы быть радъ, что выругалъ незнакомыхъ женщинъ, а никакъ не досадовать, сердиться или конфузиться.
- Извините меня, - снявъ шляпу, сказалъ Могутовъ. - Я сказалъ то, что думалъ, но сказалъ не такъ, какъ думалъ… Мнѣ показались ваши слова не только хвастливыми, но и злыми. Я хотѣлъ доказать это, но, вмѣсто того, неудачно съострилъ. Вышла ругань вмѣсто проповѣди. Извините, я не хотѣлъ васъ ругать.
Онъ стоялъ безъ шляпы, прямо глядя въ лицо Софьи Михайловны и досадуя на себя за остроту, сказанную такъ не кстати и безъ пользы. Онъ зналъ по простымъ рабочимъ, какая чуткая къ правдѣ душа, какой свѣтлый умъ часто скрывается подъ жалкою внѣшностью и тупымъ на видъ лицомъ; онъ испыталъ не разъ, какую силу имѣетъ искреннее слово, горячее убѣжденіе на искорененіе заблужденій и предразсудковъ; онъ считалъ мнѣнія и убѣжденія каждаго человѣка плодомъ всей его жизни, жизнь считалъ школой и наукой и думалъ, что не легкою насмѣшкой, а серьезнымъ разговоромъ нужно опровергать мнѣнія противника и только тогда, если противникъ желаетъ слушать опроверженія.
- Но вы можете еще доказать, мы васъ слушаемъ, - смотря на Могутова, продолжала Софья Михайловна.
- Это лишнее будетъ, - сказалъ онъ.
- Почему? - живо спросила Софья Михайловна.
- "Учить другихъ - потребенъ геній, потребна высшая душа, а мы съ своей душой лѣнивой, себялюбивой и пугливой не стоимъ мѣднаго гроша", - сказалъ онъ, вспомнивъ это изреченіе Некрасова и продолжая досадовать на себя за неудачную проповѣдь. - Но вы простите меня.
Софья Михайловна улыбалась, смотрѣла на него и любовалась имъ. Онъ, дѣйствительно, былъ теперь оригинально красивъ: онъ стоялъ ровно, съ поднятой вверхъ головою, съ закинутыми назадъ длинными волосами, съ серьезнымъ лицомъ и съ большими угрюмыми глазами, устремленными на нее; но во взглядѣ замѣтна была просьба о прощеніи.
- Богъ знаетъ, что вы выдумали! - улыбаясь и подавая руку Могутову, нѣжно проговорила она. - Вотъ вамъ моя рука въ знакъ полнаго примиренія и полнаго забвенія вашей ругатни, хотя я право приняла все за мѣткую шутку… Вы, кажется, забыли, что стоите безъ шляпы?… Ха-ха-ха! Какъ вы оригинально-просты!.. Ха-ха-ха-ха!
Онъ позабылъ, что снялъ шляпу, продолжая досадовать, что у него до сихъ поръ не выработался характеръ настолько, чтобы каждое слово, каждый поступокъ были обдуманы, строго-сознательны. Подавая руку Софьѣ Михайловнѣ, онъ подалъ ее вмѣстѣ со шляпой, которую держала рука, и удивленіе, и торопливость, съ которыми онъ надѣвалъ шляпу, отразились грустною улыбкой на его лицѣ.
- Извольте намъ отрекомендоваться! Намъ очень пріятно съ вами познакомиться послѣ такой оригинальной встрѣчи, - пожимая руку Могутова и продолжая улыбаться.,- сказала Софья Михайловна.
- Моя фамилія Могутовъ, - потянувъ изъ рукъ Софьи Михайловны свою руку, - сказалъ онъ.
- Вотъ не ожидала видѣть васъ такимъ! - и Софья Михайловна еще разъ окинула его пристальнымъ взглядомъ, какъ бы желая убѣдиться, не обманываетъ ли онъ ее. - О васъ такія страсти говорятъ въ городѣ!.. А вы очень скромны и стыдливы, - боитесь даже словомъ обидѣть… Полное разочарованіе! Правда, Катя?…
Катя стояла съ опущенной внизъ головой и ничего не отвѣчала.
- Вы знаете, что про васъ говорятъ? - спросила Софья Михайловна, не дождавшись отвѣта падчерицы.
Онъ утвердительно кивнулъ толовою
- И есть въ томъ правда? - спросила она.
- Нѣтъ… Вотъ и вы обзовете меня ругателемъ и тогда - ложись да и умирай, - отвѣтилъ онъ.
- Я вижу, что вы шутите. Что вамъ за дѣло до басенъ?… Про меня, да и про всѣхъ у насъ Богъ знаетъ что разсказываютъ, а видите, я не похожа на умирающую, - весело говорила Софья Михайловна.
- Работы не дадутъ, - сказалъ онъ.
- Ахъ, да!.. У васъ можетъ-быть нѣтъ средствъ?… Я сужу всѣхъ по себѣ, замѣтивъ усилившуюся серьезность его лица, - продолжала она. - У меня есть средства, мнѣ кажутся всѣ богатыми… Какъ это глупо!
- Я сказалъ не о средствахъ къ жизни, а о работѣ… Безъ работы и при средствахъ нельзя жить. "Нѣтъ бѣды кручиннѣе - безъ работы парню маяться", - сказалъ онъ и поклонился, думая уходить.
- Я васъ еще немного задержу. Вы извините?… Да?… Отлично, - сказала Софья Михайловна, хотя онъ ничего не отвѣчалъ, а вопросительно смотрѣлъ на нее.
"Тѣшится новой игрушкой дитя, - думалъ онъ. - Какой смыслъ изъ всего этого?… А другая?… - Онъ посмотрѣлъ на другую. Глаза ихъ встрѣтились. Она смотрѣла на него пытливо, широко раскрывъ свои большіе глаза, которые, встрѣтивъ его взглядъ, быстро и стыдливо опустились внизъ. - Другая смотрятъ какъ на звѣря и пужается, какъ малое дитя", - подумалъ онъ.
- Вы видите предъ собою мать и дочь, - продолжала Софи Михайловна. - Мы, - правда, Катя? - очень желаемъ познакомиться съ вами и надѣемся, что вы постараетесь узнать, кто мы, - дамамъ неприлично самимъ рекомендоваться… Но вы непремѣнно должны быть у насъ, - слышите? Мой мужъ - земскій дѣятель. Дмитрій Ивановичъ Рымнинъ, - не забудете?
Онъ кивнулъ головой.
- Теперь до свиданья, - улыбаясь, кланяясь и подавая руку, сказала Софья Михайловна.
- Прощайте, тоже подавая руку и прямо смотря въ лицо Могутова, - сказала Катерина Дмитріевна.
Могутовъ посмотрѣлъ на нее и ей, какъ и ея мачихѣ, пожалъ руку не очень крѣпко, но и не очень слабо, обыкновеннымъ пожатіемъ. Въ пожатіи Катерины Дмитріевны было менѣе крѣпости и силы, чѣмъ въ пожатіи Софьи Михайловны. Барыни сошли съ холма, сѣли въ щегольской фаэтонъ, запряженный парой красивыхъ лошадей, съ бородатымъ кучеромъ на козлахъ и съ ливрейнымъ лакеемъ, который ловко посадилъ барынь и еще болѣе ловко вскочилъ на мѣсто рядомъ съ кучеромъ. Могутовъ стоялъ на холмѣ и видѣлъ всю ловкость лакея, и только когда экипажъ тронулся и Софья Михайловна, оглянувшись, кивнула ему головой, онъ сошелъ съ холма и скоро зашагалъ въ городъ.
"Экій случай! - думалъ онъ дорогою. - Аристократки въ бархатахъ и соболяхъ изволили разговаривать и даже просили пожаловать на домъ "вреднаго въ нравственномъ и правительственномъ отношеніяхъ"!.. Нѣтъ, Переѣхавшій преувеличиваетъ!.. "Свѣти же солнце красное, покуда я зеркало не пріобрѣлъ, на тѣнь свою мнѣ нужно наглядѣться!"… Чепуха! Герой исторіи съ институтками - вотъ корень, вотъ причина… Доѣдутъ до города и позабудутъ… "Еще и башмаковъ не износила, въ которыхъ шла за гробомъ"… Это объ аристократахъ сказалъ Шекспиръ… А ты? Ты не забудешь меня? - Нѣтъ. Любовь и цѣль жизни связываютъ насъ, - зачѣмъ намъ забывать другъ друга?..
Ну, а ты, Лёля, что ты теперь?… Какой извергъ завелъ тебя въ болото?… Какъ вырвать тебя изъ него?…"
Онъ не хотѣлъ, вѣроятно, думать о болотѣ и способѣ извлеченія изъ онаго Лели, такъ какъ тряхнулъ, головой и еще скорѣе и не думая зашагалъ по шоссе.