- Что Егор в меня втюрился по уши! - сообщила довольная Мура, сияя. Ой, чуть не забыла! Дух, спасибо тебе! Обязательно поблагодарить надо, а то обидится. И ещё по правилам ни за что нельзя задувать свечку - только гасить пальцами… Огонь этого не любит. Да, и ещё надо сказать: злой дух под землю, добрый - на землю. Ну вот, теперь все!
- А что, Комиссаржевская - злой дух? Как-то не верится… засомневалась Таша.
- Просто так надо сказать, когда закончишь гадание - мало ли, кто на самом деле явился, - может, нематериальная сущность, которая притворилась духом Комиссаржевской…
- И все наврала?
- Не исключено, хотя не думаю… Слушай, есть жутко хочется! У тебя нет чего-нибудь пожевать?
- Есть на кухне. Сейчас принесу. А ты что, не ужинала?
- Да мне как-то тогда не хотелось… Давай тащи, а то я сейчас умру с голоду!
Минут через пять Таша появилась в комнате с двумя бутербродами: с сыром и с колбасой, и Мура накинулась на них с таким аппетитом, что у Таши у самой слюнки потекли…
- Ну вот, порядок! Теперь можно баиньки.
- Погоди, давай ещё о чем-нибудь поболтаем, - шепнула Таша, у которой сон как рукой сняло.
- Ой, у меня глаза закрываются, - извиняющимся тоном промурлыкала Мура. - Я вчера всю ночь не спала - Агату Кристи читала, так что уже просто падаю. Завтра потрепемся, хорошо?
- Ладно. Спокойной ночи. Ты осторожнее там, на заборе.
- Не беспокойся, я теперь знаю - там гвоздь! Да, эти пьесы дурацкие оставляю тебе - изучай на досуге. Ну, пока…
Она чмокнула подругу, влезла на подоконник и растворилась в темноте притихшего сада. Таша постояла у окна, вдыхая летучие ароматы цветущих вишен… так хорошо! Стояла бы и стояла… Но одной было как-то не по себе: кажется, кто-то притаился за углом и сейчас прыгнет… Она вздохнула, закрыла окно, задернула занавески и легла, подвернув одеяло под ноги и укутавшись: Таша любила сооружать из одеяла подобие кокона - так уютней! Взглянула на потухшую свечку, снова вздохнула…
"Да, Мура права, я действительно боюсь влюбиться! - подумала она с грустью. - Ну, кому такая понравится: нескладная, толстая, да ещё и думает слишком много. Вот, Мурка - она себе голову не забивает, просто живет и радуется! Делает все, что хочет. Да, конечно, с ее-то внешностью…"
Таша покорно вздохнула, протянула руку к ночному столику, взяла книгу, раскрыла…
- С ятями, надо же! Так, что тут у нас? Не то, не то… А вот, "Смерть Тентажиля". Ну что ж, посмотрим…
И она погрузилась в чтение.
* * *
Когда на следующее утро Мура легко, как птичка, взлетела на крылечко к подруге и направилась прямо к ней в комнату, путь ей преградила Ташина бабушка Надежда Николаевна.
- Тс-с-с… - она приложила палец к губам. - Спит наша Таша. Я к ней в полдесятого заглянула - какое там… Дрыхнет, сонная тетеря! Небось читала вчера допоздна: на одеяле книжка раскрытая.
- А может, проснулась уже? - предположила Мура - ей не терпелось увидеть подругу.
- Ну, посмотри, а я пойду чайник поставлю. Пора уж вставать - день на дворе!
В самом деле, было уже без пяти двенадцать… Мура приоткрыла дверь в Ташину комнату… та спала. Мура вошла, раздернула занавески - яркий солнечный свет плеснул в лицо спящей, та заморгала, прищурилась, села в кровати.
- Ой, сон был какой! А сколько времени?
- Скоро обед! - рассмеялась Мура. - Вставай, лежебока. Пора к режиссеру идти - книжку отдавать. Кстати, зачем ты эту Юлю противную позвала?
- А чем она уж такая противная?
- Ну, какая-то ненастоящая…
- Мур, чего ты выдумываешь? - Таша, зевая, спустила ноги с кровати. Нормальная она девчонка, просто ещё маленькая… Ей же тринадцать лет.
- Ну, не знаю… Я её сейчас встретила: она прямо вся так обрадовалась, как будто я ей сто рублей подарила… а глаза злые. И бегают, точно она чего-то украла! А ненастоящая она, потому что неискренняя. У неё всегда что-то свое на уме…
- Да брось! - Таша быстро оделась. - По-моему, ты преувеличиваешь. Ну, любопытная она, я согласна, а вспомни, разве ты такой не была?
- Я и сейчас такая! - надувши губки, выпалила Мура. - Только эта Юля двуличная! И завидует всем, вот!
- Ох, Мур, ты чего-то сегодня не с той ноги встала!
- Я-то с той, а эта Юля выглядывала что-то сейчас у тебя на участке. Шею вытянула, к забору прилипла… Она вообще все время подслушивает и подсматривает - сколько раз я её за этим занятием заставала, а ей хоть бы что - как с гуся вода. Улыбнется, вякнет: привет! - и пошла себе, как ни в чем не бывало…
Мура выпалила все это одним духом и начала прихорашиваться перед зеркалом, поправляя волосы. Потом, тряхнув головой, обернулась к подруге.
- Ну что, прочитала пьесу?
- Ой, Мур, слушай… - Ташины глаза расширились и стали совсем огромными. - С ума сойти можно!
- Это с чего?
- Да, пьесы, Метерлинк этот - я их все прочитала. Слушай, мне так понравилось!
- Да ну?
- Ты просто вчера была не в том настроении - на них настроиться надо. Это просто здорово: так таинственно и так страшно… Люди живут, мечтают о чем-то… а рядом НЕЧТО! И оно их может сожрать. Ну, не в прямом смысле… Знаешь, потусторонние силы или там рок, судьба… Нет, Мур, ты перечти обязательно.
- Перечту, куда я денусь - ещё роль придется учить. Интересно, кстати, кому какую дадут?
- А ты бы какую хотела?
- Я? Никакую! - Мура состроила капризную гримаску. - Таш, слушай… а как думаешь, это вчерашнее гадание - правда?
Они не заметили, что кто-то подкрался к окну: на подоконник легла легкая тень.
- Не знаю… Я вообще-то к таким вещам всерьез отношусь. Только…
- Что только?
- Мур, я бы тебе не советовала очень лезть в это. Ну, часто гадать.
- А что?
- Понимаешь, есть у меня тетя одна… тетя Женя, мамина двоюродная сестра. Так вот, она говорит, что тот, кто гадает, счастье прогадывает. Нельзя искушать судьбу, говорит, тем более вызывать всяких духов, из-за этого влипнуть можно.
- Интересно куда? - фыркнула Мура.
- Ну, в общем, я в это особенно не вдавалась. Но тете Жене я верю, знаешь, какая она умная!
- Слушай, не бери в голову, чушь все это! А все-таки интересно, влюбился в меня этот Егор или нет…
- Но свечка же ответила: "Да" - огонек отклонился вправо.
- Таш, а давай ещё раз этот дух вызовем! Поподробней расспросим, а?!
- Духов нельзя часто тревожить, это все говорят… Ладно, надо пойти позавтракать, а то и правда скоро в усадьбу. Мур, но какие пьесы, какие пьесы! Я совершенно не ожидала, я из-за них до утра почти уснуть не смогла. Жуткое что-то мерещилось и сон такой странный приснился, знаешь, там…
Девчонки вышли из комнаты, и тот, кто подслушивал под окном, так и не смог узнать, что за странный сон снился Таше.
Глава 4
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИСПОЛНИТЕЛИ
Пока пьесу отксерили, пока все её прочитали, прошло два дня и кончился май - отшумел, залив землю дождем. Налетавший порывами ветер мял тяжелые гроздья сирени, рвал нежный цвет с яблонь и вишен, и дачные поселки пустели - многие сбежали в Москву. Но будущие студийцы стойко перенесли непогоду, с головой окунувшись в текст Метерлинка.
Поначалу этот текст у многих вызвал то же недоумение, что и у Муры. Но потом все изменилось. "Семеро смелых", - так окрестил ребят их режиссер, и не заметили, как подпали под властное очарование магии пьесы, её ауры, её загадки, они увлеклись театром, увлеклись искренне и всерьез, и немалую роль в этом сыграл Федор Ильич.
- Я знаю, что вы растеряны и ломаете голову: что за дурацкая пьеса, и почему мы должны в ней играть? Конечно, было бы проще поставить комедию или мелодраму, но я не хочу идти проторенными тропами - я хочу столкнуть вас с неизвестностью! Вы даже не представляете, сколько возможностей таит этот путь!
В тот день, когда все собрались, прочитав пьесу, Федор Ильич встретил их на полянке. На этот раз он был необычайно строг и серьезен, на лице не было и тени веселости, а глаза горели каким-то лихорадочным нездоровым огнем. Он пригласил их пройти в пустое просторное помещение первого этажа, где предполагалось соорудить деревянный помост - сцену и разместить зрителей на длинных деревянных скамьях.
Ребята вошли и ахнули: все окна были занавешены плотной тканью, не пропускающей ни луча света, в помещении было темно, а на месте будущей сцены горели свечи. Много свечей! Их колеблемые сквозняком огоньки создавали ощущение чего-то призрачного, по стенам плыли тени, углы зала тонули во мгле, и казалось, что пространство и время подчинились иным законам… Юные актеры уселись прямо на пол перед зажженными свечками, а режиссер стоял перед ними, взволнованный, вдохновенный… Он будто вырос, исполинская тень колебалась у него за спиной, блики огня играли на лице, отражались в глазах… Он показался им вдруг существом из иного мира.
- Это лето, игра в театр дают нам шанс оживить воображение, поверить в возможность невозможного! Вера творит чудеса…. Я хочу, чтоб вы поняли: в вашей воле самим творить мир!
Он помолчал, убедился, что ребята, затаив дыхание, слушают его, и продолжил.