И видит при этом, что его заместитель майор Паутов уже осматривает машину и оставшихся в ней боевиков. Погибнуть от столкновения они не могли – не такой силы был удар. А допрашивать лучше всего раненых, пока те не попали в лазарет СИЗО. Паутов сумеет разговорить боевиков, в этом Разин не сомневается. И не оставит на поясе или в кармане гранату, как случилось недавно с внутривойсковым патрулем в такой же ситуации. Тогда раненый боевик, бросив под ноги автомат, позволил без сопротивления вытащить из кобуры пистолет и нож из ножен, а сам зажимал двумя руками рану в боку. Когда внутривойсковики окружили его, оказалось, что он прижимал к ране гранату с сорванным кольцом и, уже будучи окружен людьми, разжал чеку. В итоге трое убитых, включая самого боевика, и четверо раненых. Паутов опытный. Он такого не допустит…
* * *
Вопрос о скорейшем сносе в городе развалин ставится давно и постоянно. Эти развалины, как посчитали специалисты, процентов на сорок снижают уровень безопасности в таком опасном городе, как Грозный. И подполковник Разин лишний раз убеждается, что это так. Преследовать беглецов среди развалин дело сложное и опасное. Никогда не можешь сразу определить позицию, с которой в тебя будут стрелять, а сам преследуемый имеет возможность после короткой прицельной очереди эту позицию сменить и не попасть под перекрестный обстрел.
Группу не надо предупреждать, чтобы она включила «подснежники». [7] Подполковник уже слышит в наушнике шум дыхания бегущих людей, чертыханья и более крепкие выражения, явно не адресованные кому-то, а просто помогающие в следующий раз не спотыкаться.
– Я Волга, – командует Разин. – Снайперы! Ищите позицию повыше…
– Я Спартак. Понял…
– Я Сокол. Понял…
Он сам забирается на какую-то стену и оттуда уже видит, как старший лейтенант Парамонов и лейтенант Сокольников по флангам сворачивают в сторону от прямого преследования и выбирают удобную для себя позицию.
– Быстрее действовать, пока не стемнело…
А темнота наступает неуклонно. И не в человеческих силах остановить ее.
– Я Ростов, – подает в эфире голос капитан Ростовцев. – Надо перекрыть выходы в жилые кварталы. Они туда ринутся…
– Вот и перекрывай… Радуга! Помоги ему…
– Я Радуга. Понял…
Лейтенант Стогов перемещается в сторону, чтобы блокировать еще один проход. Действия группы согласованы, каждый понимает друг друга с полуслова. В дневное время беглецам уйти было бы невозможно. Но сейчас темнота может оказаться им в помощь.
Недалеко, за спиной, слышится рев машин. Подполковник оборачивается. К блокпосту прибыла помощь из комендатуры. Солдаты выпрыгивают из кузова и, сразу получив команду, веером рассыпаются вокруг развалин. Точно такой же маневр производится и вдалеке, на другой дороге. Должно быть, тот омоновец, что остался на блокпосту, оказался парнем толковым, сразу выложил дислокацию.
Из развалин доносится несколько коротких очередей. Разин по звуку определяет, что стреляют из «АК-47». [8] Значит, один из боевиков или даже оба проявили себя, обозначили. Это их оплошность. Теперь снайперы возьмут их на прицел.
Так и оказывается.
– Я Спартак. Вижу обоих…
– Я Сокол. Тоже вижу…
– Я Волга. Стрелять по ногам и рукам… Остальным… Осторожнее при захвате… Чтобы не взорваться… Следите за гранатами…
Микрофоны «подснежников» снайперов при стрельбе почти прижимаются к «винторезам». И потому сухие невыразительные щелчки не раздражают слух. Разин понимает, что дело сделано. Каждый из снайперов послал по три пули… Этого хватит…
Подполковник поднимается во весь рост и, не дожидаясь доклада снайперов, машет рукой офицеру, командующему оцеплением.