Любовь была счастливым открытием Левина, так же как печальным откровением Каренина было сознание того, что любви больше нет. Счастья нет и в новой, "незаконной семье" Вронского. Нет любви и в семействе Облонских. "Все члены семьи и домочадцы чувствовали, что нет смысла в их сожительстве и что на каждом постоялом дворе случайно сошедшиеся люди более связаны между собой, чем они, члены семьи и домочадцы Облонских", - пишет Толстой.
В этом мире, утратившем "смысл любви", тревоги Левина были особенно значительными. Ему иногда кажется, что "от него зависит переменить ту столь тягостную праздную, искусственную и личную жизнь, которою он жил, на эту трудовую, чистую и общую прелестную жизнь", которую он впервые понял, глядя на Ивана Парменова во время сенокоса. Левин был уверен, что перемена эта зависит от него самого. Но жизнь распорядилась по-своему.
Внутренней основой развития сюжета в романе "Анна Каренина" является постепенное освобождение человека от сословных предрассудков, от путаницы понятий и "мучительной неправды" законов разъединения и вражды. Если жизненные искания Анны окончились катастрофой, то Левин через сомнение и отчаяние прокладывает свою определенную дорогу к народу, к добру и правде.
Он думает не об экономической или политической революции, а о революции духовной, которая, по его мнению, должна примирить интересы и создать "согласие и связь" между людьми вместо "вражды и несогласия".
"Надо только упорно идти к своей цели, и я добьюсь своего, - думал Левин, - и работать и трудиться есть из-за чего. Это дело не мое личное, а тут вопрос об общем благе. Все хозяйство, главное - положение всего народа, совершенно должно измениться. Вместо бедности - общее богатство, довольство; вместо вражды - согласие и связь интересов. Одним словом, революция, бескровная, но величайшая революция, сначала в маленьком кругу нашего уезда, потом губернии, России, всего мира. Потому что мысль справедливая не может не быть плодотворна".
"Теперь он, точно против воли, все глубже и глубже врезывался в землю, как плуг, так что уж не мог выбраться, не отворотив борозды", - пишет Толстой о Левине.
Трудно себе представить более глубокое и рельефное определение главной идеи романа, чем сопоставление исканий правды с извечным распахиванием почвы. Эта метафора - ядро социального, нравственного и художественного смысла "Анны Карениной". И, по контрасту, какой яркой и "мгновенной" была последняя метафора Анны, последнее ее "воплощение", осветившее всю ее быструю и несчастную жизнь: "И свеча, при которой она читала исполненную тревог, обманов, горя и зла книгу, вспыхнула более ярким, чем когда-нибудь, светом, осветила ей все то, что прежде было во мраке, затрещала, стала меркнуть и навсегда потухла".
5
Характеры и события в романе Толстого не укладываются в простые и однозначные определения. В разных обстоятельствах каждый из них раскрывается с новой и неожиданной стороны.
Каренин - это тип "высшего сановника". Человек медлительный, осторожный и методичный, он обо всем успел составить ясные и недвусмысленные суждения. В его действиях есть механическая, "заведенная" последовательность, граничащая с равнодушием и жестокостью. Но из этого не следует еще, что в Каренине нет человеческих чувств. Он готов простить Анну и прощает ее, когда она была при смерти, он протягивает руку примирения Вронскому, берет на себя заботу о дочери Анны.
И в характере Каренина есть своя психологическая динамика, столь характерная для героев Толстого. Не все сцены с Карениным даны в сатирическом освещении.
Вронский больше видит и чувствует, чем слышит и говорит. Так, во время свидания с Анной в саду казенной дачи Вреде он вдруг заметил, что "глаза ее со странною злобой смотрели на него из-под вуаля". Вронский любит "вести свои дела в порядке". Он хочет "учесться и уяснить свое положение, для того чтобы не запутаться" именно в то время, когда жизнь его совершенно запутывается.
Толстой строго выдерживал логику характеров, определяя возможные варианты разрешения конфликтов. А возможности неожиданных и резких поворотов сюжета возникали на каждом шагу.
У Левина есть свои искушения. Он готов был круто изменить жизнь. И тут перед ним возникали различные возможности, хотя у него не было еще готового ответа. "Иметь жену? Иметь работу необходимость работы? Оставить Покровское? Купить землю? Приписаться в общество? Жениться на крестьянке? Как же я сделаю это? - опять спрашивал он себя и не находил ответа".
Герои Толстого всегда идут неизведанными путями, но смысл толстовского психологического анализа заключается в выборе единственных решений из множества свободных вариантов. Единственно возможный путь оказывается и наиболее характерным. "Характер - это то, в чем обнаруживается направление воли", - говорил Аристотель.
Так, Левин находит ответы на вопросы и "закон добра" в своей душе. Роман завершается картиной мощной весенней грозы, когда Левин вдруг увидел звездное небо над своей головой. При каждой вспышке молнии яркие звезды исчезали, а потом, "как будто брошенные какой-то меткой рукой, опять появлялись на тех же мостах". И Левин почувствовал, что "разрешение его сомнений… уже готово в его душе".
Дарья Александровна Облонская решила покинуть дом своего мужа. Такое решение вполне соответствовало ее настроению, но не характеру. В конце концов она предпочла худой мир доброй ссоре. Она не только осталась дома, но и простила Стиву. Долли называет его "отвратительным, жалким и милым мужем".
Но иногда ей кажется, что все могло быть иначе. "Я тогда должна была бросить мужа, - храбро рассуждает Долли, - и начать жизнь сначала. Я бы могла любить и быть любима по-настоящему. А теперь разве лучше?" Толстой любуется искренностью Долли, не преуменьшая тяжести ее подвига. Роман Анны - "бросить мужа… любить и быть любимой по-настоящему" - не для Долли.
Ее искушает мысль о разрыве - Анне является надежда на примирение. "Та не я. Теперь я настоящая, я вся", - говорит она в бреду. Но примирение Анны с Карениным так же невозможно, как невозможен разрыв Долли со Стивой.
Кити Щербацкая уверяла себя, что она любит Вронского, и даже занемогла, когда он оставил ее. Между тем Долли была всегда уверена, что сердце Кити принадлежит Левину, для которого история его отношения к Щербацкой и вся история женитьбы была "мудренейшим делом", где он сам своим умом ничего решить не мог. И Долли оказалась пророчицей их счастья.
Герои Толстого вовлечены в сложные отношения, где личные цели и страсти, "заслоняя фонарь" (а "фонарем" Толстой называл совесть человека), уводят их все дальше и дальше от настоящих целей жизни, пока они, наконец, не "опомнятся", как это сделал Левин.
Толстой изображал жизнь во всей сложности ее отношений. В его романе нет "злодеев", как нет "Добротворовых" - этим нарицательным именем он называл вымышленные односторонние характеры, отвергнутые русским романом. Его герои несвободны в своих делах и мнениях, потому что результаты их усилий осложнены противоборствующими стремлениями и не совпадают с первоначальными целями.
Так, он рисует Анну страдающей и искренней душой. Вот почему нельзя согласиться с теми критиками, которые называли писателя "прокурором" несчастной женщины, или, наоборот, - ее "адвокатом". В одном из писем он говорил, что Анна "оказалась дурного характера", что он "возится с ней" и что она "надоела ему". Он даже называет ее своей "воспитанницей". И заканчивает суждение о ней так: "Не говорите мне про нее дурного, или если хотите, то с ménagement (осторожностью), она все-таки усыновлена" (т. 62, с. 257).
6
Толстой не любил метафор как украшений стиля, но внутреннее строение его романа метафорично по своей природе. В каждой части "Анны Карениной" есть свои "ключевые слова", которые повторяются много раз и указывают на закономерные переходы в лабиринте сложной композиции романа.
В первой части все обстоятельства складываются под знаком "путаницы". Левин получает отказ Кити. Вронский покидает Москву. Анна не может понять, "вперед едет вагон или назад". На перроне "метель и ветер рванулись ей навстречу". Из этой метели, которая "рвалась и свистела между колесами вагонов, по столбам из-за угла станции", выходит Вронский. И Левину так же, как его брату Николаю, хочется "уйти изо всей мерзости, путаницы, и чужой и своей". Но уйти некуда.
Во второй части события разворачиваются стремительно и неотвратимо. Левин замкнулся в своем имении в одиночество. Кити скитается по курортным городкам Германии. Один только Вронский торжествует, когда сбылась его "обворожительная мечта счастия", и не замечает, что Анна говорит: "Все кончено". На скачках в Красном селе Вронский неожиданно для себя терпит "постыдное, непростительное" поражение.
Это была уже не "путаница", а нечто другое, о чем начал догадываться Каренин. "Он испытывал чувство, подобное тому, какое испытал бы человек, спокойно прошедший над пропастью по мосту и вдруг увидавший, что этот мост разобран и что там пучина. Пучина эта была - сама жизнь, мост - та искусственная жизнь, которую прожил Алексей Александрович".
Положение героев в третьей части характеризуется как "неопределенное". Анна остается в доме Каренина. Вронский служит в полку, Левин живет в Покровском. Они вынуждены принять решения, которые не совпадали с их желаниями. И жизнь оказалась опутанной "паутиной лжи". "Я знаю его! - говорит Анна о Каренине. - Я знаю, что он, как рыба в воде, плавает и наслаждается во лжи. Но нет, я не доставлю ему этого наслаждения, я разорву эту его паутину лжи, в которой он меня хочет опутать; пусть будет, что будет. Все лучше лжи и обмана!"