"Только не плакать! Только не плакать!" - твержу я, растирая натруженные, грязные руки.
- Ну, что убежала? - спросил полный дружелюбия голос.
Славка. Стоит и улыбается.
Как сделать, чтоб не дрожали губы?
- Если ты назвался смелым…- с беззлобной иронией пропел Славка. Сел рядом. Взял и стал рассматривать мою красную ладонь.- Натерла маленько. Ничего, потрудится хорошенько и будет, как моя! - Он хлопнул своей твердой ладонью по моей, ноющей, потянул меня за руку:-Пошли!
Я отрицательно затрясла головой.
- Поесть не взяла? - понимающе улыбнулся Славка.- Не беда. Пошли!
Есть хотелось нестерпимо, но все-таки я гордо замотала головой.
- Дурочка,- сказал Славка очень ласково.- При нашей работе разве можно не евши?-Взял меня за обе руки, потянул вверх.- Ах, ты сопротивляться? Ишь какая бойкая! Ну, пойдешь ногами или донести?
Глаза-щелочки смеялись возле самых моих глаз. Этот донесет. Запросто. Вон какие у него железные руки!
Шмыгая носом, я пошла.
А у них на досках расстелены газеты. Горкой лежат помидоры, огурцы, яблоки. Бутерброды свалены в кучу. По кругу ходят две кружки с молоком. Настоящая коммуна!
Славка дал мне бутерброд, налитый соком огромный помидор. Расма протянула ему кружку.
- На, попои. Как в детском садике,- смотрела на меня, смеялась. А глаза холодные. В глазах не было улыбки.
Ганнуля толкнула ее локтем в бок.
- А что? - невинно спросила Расма.- Надо же проявить заботу о людях! Славка у нас один за всех.
Славка будто и не слышал ее слов.
- Ешь,- сказал он мне. Передал кружку.- Пей.
Откусила кусочек хлеба, запила молоком. На душе стало легче.
Но вот все съедено. Обеденный перерыв еще не кончился. Все улеглись здесь же, на досках. Легла и я. Смолистый аромат от досок кружил голову. Смотрела в небо. Редкие белоснежные облачка неподвижно висели где-то высоко-высоко.
- После обеда,- сказал Петя Грачев,- половина девчат на фундамент! - Он неправильно сделал ударение, но я не осмелилась его поправить. Да и лень. Пусть будет фундамент, какая разница?
- Кого послать? - спросила Ганнуля. Петя медленно перечислил имена.
- И новенькую,- завершил он.- Пусть с камнями понянькается.
Можно представить, что это такое, раз все смеются! А Петя толкнул меня, спросил:
- Тебя как звать-то, новенькая?
- Рута.
- Хочешь, Рута, с камнями понянькаться? - засмеялся бригадир.
Мне все равно - камни так камни, мусор так мусор. Только бы не сейчас, а немножко погодя.
Все-таки они чуточку движутся, облачка. Прижмуришь ресницы, и они плывут, плывут… Исчезают куда-то. Наверно, это я дремлю…
- Подъ-ем! - нараспев, громко скомандовал Петя.
Вздрогнула, приподнялась.
…Глубокая, свежевырытая траншея, по краям обшитая досками - опалубкой. На дне траншеи скапливается вода. Чавкают, выхлебывая ее, насосы. Парни в резиновых сапогах - на дне траншеи. С вибраторами в руках. Самосвал за самосвалом подъезжают, поднимают кузова и валят в траншею похожий на серую грязь бетон. А мы, девчата,- только успевай, поворачивайся - бросаем камни в бадью. Сотни, тысячи камней. Не очень больших. Круглых, обкатанных. Острых, наколотых, наверно, из огромных валунов. Не успеешь наполнить бадью - кран подхватит ее, вывалит камни в траншею, на слой бетона. Только выпрямишься - кран уже волочет пустую бадью: кидайте снова, девчата. И так без конца. Таскать мусор - детская забава по сравнению с этим.
…Ползет бетонная каша… Мусор, мусор, мусор мельтешит перед глазами. Его сменяют камни - серые, красноватые, острые, круглые. Ломит спину - не повернуться. Ноют руки и ноги. Горят ладони.
- Не галдите! - шепотом унимает девчат Ганнуля.- Девка чуть живая пришла. Пускай спит.
- Подумаешь, заработалась! - с вызовом, громко отвечает Расма.
- А ты забыла, какая ты в первый день пришла? - спрашивает Ганнуля.- Ничего. Привыкнет.
Милая Ганнуля! И Петя тоже милый! Когда кончился этот адский труд под палящим солнцем - сентябрь, а как жарко! - Петя дружески подмигнул мне небесно-голубым глазом, сказал весело:
- Ну вот, Рута, это и есть бутобетонный фундамент.
Неважно, что неправильное ударение. Важно, что это и мой фундамент!..
Молодой специалист
Целый месяц изо дня в день я делаю одно и то же: беру из кучи камень и бросаю его в бадью. Вот и все, чему я научилась. Не болит больше по утрам, как побитое, все тело. Даже Расма перестала называть меня маменькиной дочкой. За месяц мы сделали два фундамента (я тоже произношу это слово с неправильным ударением). На очереди - еще три. Ну, сделаем. Что дальше? Для меня лично что?
Таскать на носилках мусор, подносить раствор, доски, гвозди - все, что надо тем, кто имеет специальность? Я разнорабочая. Это для пущей важности так говорят. А правильней - чернорабочая. Самая низшая ступень на пути к моему призванию.
Раньше я направо и налево бросалась этим словом. Теперь Скайдрите нет-нет да и спросит с невинным видом:
- Ну, что же твое призвание?
Ей хорошо, она студентка. Ее учат. Меня никто ничему не учит. Только покрикивают:
- Быстрей, Рута!
- Шевелись, Рута!
А стоит мне запнуться или бросить камень мимо бадьи, тотчас Расма с издевкой комментирует этот факт. Да и другие то и дело говорят обо мне то ли с сочувствием, то ли с жалостью:
- Да непривычная же она!
Я из кожи вон готова вылезть, чтоб доказать: нет, я привычная. Всем доказать, особенно Славке Баранаускасу.
Сто раз я приходила в отчаяние, думала: "Уйду, поищу что-нибудь полегче". И всегда бывало так: я еще и мысль эту не додумала, а Славка уже смотрит, прищурив глаза, и насвистывает. Словно гипнотизирует меня этот свист. Сам же привел меня в бригаду, сам же больше всех сомневается!
…Да, трудный был месяц. А сегодня я выполняю ответственное задание: помогаю Пете составлять наряды. Строймастер наш болел-болел да и ушел на пенсию. У Петьки же образование, как он сам говорит, четыре класса и пятый - коридор. Зашился с нарядами.
Пошептался со Славкой, подошел ко мне, посмотрел, как я бросаю камни, глубокомысленно посмотрел: не иначе, опыт мой обобщает. Потом очень важно изрек:
- Кончим класть фундаменты, поставлю учиться. Хошь - на каменщика. Хошь - на штукатура. Хошь - на маляра,- просто передо мной ворота в рай открыл. Прибавил веско:- Заслужила. Зря я сомневался.
Если бы год назад мне сказали, что от таких слов я возгоржусь, я бы посмеялась: тоже мне-предел мечтаний. Теперь - я и сама этому удивляюсь - очень приятно, что я не сплоховала, не хуже других.
- У меня к тебе просьбица, Рута,- заискивающе сказал Петька.- Ты у нас грамотная. С аттестатом. Помоги с нарядами разобраться.
- Что же я в нарядах понимаю, Петя? Я их и в глаза не видывала.
- Вместе, вместе.- Петька хлопнул меня по плечу.- Надо же… Ребят же без зарплаты оставим…
И вот мы с Петей сидим над нарядами. Сначала я просто ничего в них не могла понять. Теперь разобралась, теперь бы и одна справилась. Но Петька считает своим долгом присутствовать. Курит папиросу за папиросой. В окошко смотрит. По мере того, как я откладываю готовые наряды в сторону, приобретает вид все более гордый: вот как у нас хорошо дело идет!
Сижу в тепле. Не надо "нянькаться" с камнями. Казалось бы, все хорошо. Но мне нехорошо. Стоит отложить в сторону наряд, глаза сами тянутся к окошку. Гляну - и становится нехорошо. Наши кладут фундамент. Девчата бросают камни. Ребят вижу только по пояс: опалубка поднялась над землей.
Ночью были заморозки - побелели крыши, остатки травы на стройплощадке стали курчавыми от инея и хрусткими. Листья на деревьях потемнели, свернулись. Чуть потянет ветром - летят на землю.
Славка сегодня первый раз надел стеганку. Другие ребята давно в них обрядились, а он все ходил в пиджаке. В стеганке он стал какой-то квадратный. Кажется, что голова у него растет прямо из плеч, без шеи. Настоящий медведь!
И топчется с вибратором на одном месте, совсем как медведь. Наверно, попался большой камень и Славка обминает вокруг него бетон. Смотрю на его коротко остриженный затылок, будто гипнотизирую: оглянись!
Нет, не чувствует, не оглядывается. Мне стало стыдно: все работают, а я… Я ведь тоже работаю. Камни в бадью легче бросать, чем высчитывать бесконечные кубометры кладки и умножать их на рубли с копейками. Но все равно гляжу в окошко, и как-то стыдно мне перед нашими. Скорей бы уж кончить!
Со вздохом берусь за наряд. Бросаю последний взгляд в окно.
Славка теперь стоял лицом ко мне, обеими руками опирался на вибратор. Внизу, возле него, незнакомый, очень высокий худой парень. Почему-то мне подумалось: "Вот еще один выпускник школы, как и я когда-то, ищет работу".
Славка показал незнакомцу в сторону конторки. И парень пошел сюда, к нам.
Порыв ветра сорвал с большого дерева пожухлые листья. Они полетели прямо в лицо парню. Он отвернулся, пригнулся. Так, пригнувшись, и вошел в конторку. Распрямился с опаской - потолки наши на его рост не рассчитаны. Поздоровался, красиво склонив голову.
- Привет! - важно ответил Петя. Только что не прибавил: "Чем могу служить?" Он любит поважничать.
- Вы бригадир? - Парень шагнул поближе. Глаза у него карие, а коротенькие, остриженные под "ежика" волосы светлые, курчавятся на висках.
- Мы будем бригадир,- с достоинством ответил Петя.