Незадолго до отъезда Алексея в Горск Ольга ввела его в дом, познакомила с отцом, матерью и даже няней Романовной, с первых лет выпестовавшей их чадо. Однако ни любящая мать Ольги, ни тем более старомодный профессор отец не обрадовались выбору их единственной дочурки и дали понять жениху, что Ольга ему не пара. А вскоре состоялся и тайный мужской разговор между профессором и Алексеем. Но и тут напрасно Червинский пытался внушить своему будущему зятю, что тот может отравить Ольге жизнь, лишить ее призвания, аспирантуры, погубить в ней талант, наконец, ученого, - Алексей не отказался от своего счастья.
В августе он уже ждал Ольгу в Горске…
3
…Поздняков отшвырнул газету, сдавив руками виски, медленно провел ладонями по гладко зачесанным назад черным, как смоль, волосам. И решительно подошел к вешалке.
Поселок спал. Погасли на столбах редкие лампочки, уступив луне свои сорокаваттные заботы. А с Лены все еще долетали крики и смех гуляющей молодежи. Крепкий морозный воздух приятно освежал лицо, легкие, О какой поздней зиме твердит Перфильев? Такой бы морозяка прошелся по Москве или Горску, где и в 15 градусов уши отваливаются, не знаешь, куда деваться. А тут - ни ветерка, ни сырости; не мороз - сказка!
У ворот автопункта одиноко стояла нагруженная кулями грузовая машина, и возле нее, разминаясь, расхаживали пассажиры.
Поздняков вошел в контрольно-проходную будку. За низким барьером у жарко натопленной плиты сидел старичок вахтер, на плите весело кипел чайник, а в углу стояло старое дробовое ружье центрального боя. На стене в узком проходе висела табельная доска с марками под решеткой.
- Здравствуйте!
- Здорово!
Старичок мельком взглянул на Позднякова и, приняв его за докучливого пассажира, занялся чайником. Впрочем, в шубе с поднятым меховым воротником и теплой шапке-ушанке Поздняков и в самом деле очень походил на транзитного пассажира.
- Разрешите пройти?
- Зачем?! - неожиданно строго спросил вахтер, однако больше интересуясь чайником, чем вошедшим. - Не до вас там имя, порядок наводют. Большое начальство ждут. Ступай к диспетчеру, мил человек, он, коли что, отправит. Машин-то ноне не густо ходит. В Иркутск, что ли?
- Мне нужно пройти в автопункт…
- Нечего ходить! Шляетесь тут по гаражам, а мне за вас разносы дают! Вас много, а я один. Нешто уследишь…
Резкий сигнал автомобиля заставил старичка бросить чай и идти открывать ворота. Поздняков постоял, подумал… и прошел во двор.
Огромный автопунктовский двор был слабо освещен редкими, мигающими на ветру лампочками. С высокой выпуклой крыши гаража бросал на снег красноватый свет единственный прожектор. Кое-где стояли автомобили, и около них молча возились люди. Поздняков подошел к одному из корпусов и, нащупав в воротах дверцу, шагнул в гараж. В лицо пахнул знакомый запах бензина и выхлопных газов. Помещение гаража тоже тускло освещено, забито машинами. Наваливаясь плечами и упираясь руками в кузова, люди толкали и перекатывали неходовые машины, выстраивая их в ряды, выравнивая с другими. Некоторые машины, чадя и отфыркиваясь, двигались своим ходом. Небольшой, чем-то похожий на Перфильева, человек в синей стежонке командовал "толкачами", стараясь перекричать гул работающих моторов. Человек в стежонке нервничал, бегал от одной машины к другой и громко и изобретательно ругался. Поздняков с любопытством наблюдал сцену "наведения порядка". Заодно привычным взглядом окинул стены и перекрытия боксов. Стены и деревянные балки перекрытий почернели от копоти, штукатурка местами потрескалась и обвалилась, мощные вентиляционные установки бездействовали.
Неожиданно человек в стежонке подбежал к Позднякову и, легонько потеснив его в сторону, пронзительно заорал:
- Кати сюда-а! Сюда, говорят, кати, ядрена палка!!
Поздняков успел разглядеть его круглое щекастое лицо. Под небольшим, пуговкой, носом зубной щеткой торчали усы, сверкали белые как снег зубы. На вид ему было не более сорока лет.
- Куда, елова голова, правишь! Куда правишь, говорят!! Верти лево! - И, поворотясь к Позднякову, тихо добавил: - Шли бы вы, товарищ, в диспетчерскую. Неровен час, еще придавим или шубку вашу попачкаем. Скажите: Сидоров приказал посадить в первую отходящую… А ну еще, братцы! - заорал он водителям, толкавшим машину.
Войдя в следующий, еще более громоздкий корпус, Поздняков очутился в зале средних ремонтов. Зал был освещен значительно лучше, воздух не так пропитан газами и бензином, а на облупившихся стенах пестрели цветные графики, инструкции и плакаты. Огромные, хорошо сделанные схемы смазки автомобилей невольно обратили на себя внимание Позднякова: таких прекрасных схем не было в его Уралсеверотрансе. Над смотровыми ямами стояли полуразобранные автомобили, и около них валялись на полу инструмент и детали. Людей в зале не было. Видимо, Сидоров спешно мобилизовал их наводить порядок.
Обойдя все остальные гаражи и цехи пункта, Поздняков снова очутился во дворе. Теперь он обратил внимание на выстроившуюся вдоль забора длинную шеренгу автомобилей, полузасыпанных снегом. Машины оказались пятитонными ЯГами и имели вид мертвых истерзанных чудовищ. Некоторые из них стояли без кабин и колесных дисков и, уткнувшись стальными клыками в снег, низко склонили перед ним свои разбитые головы. Поздняков медленно прошелся вдоль этой скорбной шеренги и направился к проходной будке.
- Эй, товарищ, подай-ка мне вон тот ключик!
Поздняков не сразу разглядел под машиной водителя и, присев на корточки, подал ему лежавший на развернутом куске брезента гаечный ключ.
- Вызвали в рейс, а машина не готова, - возясь под автомобилем, заговорил водитель.
- Почему?
- Тормоза, язви ее душу, не держат, вот почему.
- Зачем же приняли такую машину?
- А кто ее принимал? Вызвали, путевку в зубы, и садись-поехали! Разве нас, шоферов, опрашивают?
- Но ведь машина неисправна?
- В том-то и штука. Контрольный механик принял, подписал - значит, все. Нам контрольных листов даже не показывают. А как ехать, кому за машину отвечать да за вас, пассажиров, это их не касается.
- А вы не выезжайте.
- Ого! Не выезжайте! А за простой кто будет платить?.. Вот падла!.. Ключ не берет или грани закатало… Вот так, товарищ пассажир, и на тракту приходится: покрутишься, воду спустишь да и пошел у костра козлом прыгать… пока не подберут. Да тебя же и обматерят за буксировку.
Шофер вылез из-под машины и, осмотрев ключ, со злостью швырнул его под ноги Позднякову.
- Прости, пожалуйста. Вгорячах. Видишь, инструмент какой, гайки отвернуть нечем. Разве это работа?
- Это не работа, - согласился Поздняков. - Что же, все машины у вас такие старые да плохие?
- Машины-то еще не старые, да и не плохие машины, а вот начальство у нас… Меняют их, меняют, а все хрен редьки не слаще. Вот, говорят, опять нового начальника управления из Москвы прислали. Своих, видишь ты, нету. А старого по шапке, в Москву отзывают, а там опять куда… Аристократы! Что ж - не гож, а раз попал в начальники - так им и сдохнет… Вот опять, кажись, заболтался. Когда дело не ладится, завсегда злость сорвать хочешь…
Шофер, сидя на корточках против Позднякова, достал кисет и, свертывая цигарку, протянул его Позднякову.
- Закурите?
- Благодарю, не курю.
- Воля ваша. А для нас это большое дело - покурить. Вроде как и на душе легче становится. Особенно когда сутки, а то и трое в гараже вот так протолкаешься. Вы-то сами иркутский?
- Нет, с Урала. Впрочем, теперь тоже буду иркутским.
- Ишь, откуда занесло. В Качуг, что ли, назначили? Или еще куда дальше?
- Нет, не в Качуг, - уклонился Поздняков от прямого ответа. Положение инкогнито ему начинало претить. Он встал. Встал и водитель. - Всего хорошего, товарищ. - Поздняков пожал собеседнику руку и пошел к выходным воротам.
Водитель посмотрел ему вслед и, сообразив, что наговорил лишнего, махнул рукой и отправился за инструментом.