- Для советского человека - позор! Ты должен пример показывать, а сам по чужим бабам шляешься. У тебя же дитенок есть, маломысленный ты человек! Ты ж себе душу чернилом вымазал, беспутный! Слышь, секретарь, чтобы этого больше не было. Ни-ни!
Бригадира строительной бригады он отчитал за то, что тот колхозными досками замостил полы в своем доме; заведующую птицефермой уличил в растранжиривании яиц.
К вечеру Терентий Петрович, возвращаясь домой, заходил к хорошим друзьям, которых у него было множество, добавлял внутрь до окончательной своей нормы, целовал напоследок Костю Клюева и, выписывая кривую, прожигался помаленьку домой, где его ожидала жена - тихая и работящая, такая же скромная, как и муж ее в трезвом виде. Терентий Петрович старался идти по линии телеграфных столбов или вдоль радиолинии. При этом он останавливался у каждого столба, стоял некоторое время, прислонившись спиной, затем нацеливался на следующий столб, мотал головой, еще раз нацеливался и говорил: "Дойду. Точно дойду. Ну, Тереша, смелее!" - и решительно направлялся к следующему столбу. Шел, конечно, не по прямой, но цели достигал и давал себе короткий отдых. Так, короткими перебежками он и добирался до дому.
Утром Терентий Петрович вставал как ни в чем не бывало и отправлялся на работу точно к назначенному времени. Не подумайте, чтобы он выпил и на следующий день! Нет! Такого никогда не случалось. Не скоро выпьет теперь Терентий Петрович: может быть, даже через год. Но после этого дня в правлении появился Герасим Корешков и зашептал счетоводу, что-де принес деньги за "студень", а то все равно доймут - раз Терентий на обходе сказал, то доймут.
Егор Порукин, проходя мимо трактора в поле, спросил Терентия Петровича:
- Что же это ты на меня наорал вчера?
- Выпил, Егор Макарыч, выпил… Ничего не помню. Если не так, поправь меня, - скромненько отвечал Терентий Петрович.
Фельдшер, Семен Васильевич, вечером следующего дня принес серого пушистого котенка. Немного посидел, пока Терентий Петрович мылся после работы, а потом все-таки сказал:
- Зря, Терентий Петрович, вчера говорил. Ой, зря!
- Это о чем я говорил? О мухах - помню, а больше, убей, не догадаюсь.
- Ты-то забыл! А народ болтать будет.
- Ну так то ж народ, ему на роток не накинешь платок. А я-то при чем? Забыл, Семен Васильевич, - вздыхал Терентий Петрович. - Если чего неправду наговорил, то меня же люди осудят, а если правду сказал, то колхозники и до меня небось знали. Тут и обижаться нечего. Мало ли чего выпивший человек скажет? Хорошо скажет - слушай, нехорошо скажет - пропущай мимо уха. Да-а-а… А котеночек хороший… Ишь ты, мяконький какой… Кс-кс-кс! Ишь ты!.. Это кто же - кот?
- Кот.
- Ко-от! Смотри-ка, какой ласковый… Кот?
- Кот, - в сердцах ответил фельдшер.
- Да-а… Кот, значит. Может, вы со мной, Семен Васильич, борща покушаете? С баранинкой борщочек-то.
- Спасибо. Поужинал.
- А я вот только собираюсь покушать… Ишь ты, лезет на стол уже - умный кот. Кс-кс-кс!
Одним словом, у Терентия Петровича в обычной жизни хитринка была довольна тонкая. Но однажды случилось так, что ни хитринка, ни спокойствие не спасли его от нарушения правил агротехники: хоть чуть-чуть, а нарушил.
Было это в первый день весеннего сева. С утра Терентий Петрович притащил ящичек с разными мелкими запасными деталями к тракторным сеялкам. В ящичке были шплинты, болтики для сошников, жестяные задвижки к высевающим аппаратам, гаечные ключики разных размеров, кусочки проволоки, нарезанные по стандарту, заклепки, запасной чистик, масленка, три-четыре напильника и другие вещи, необходимые для работы прицепщика на сеялках. Все это лежало не как-нибудь, а в соответствующих клеточках - отделениях, на которые разделен ящичек. Все трактористы знали, что Терентий Петрович очень любит порядок, и никто из них никогда не лез самовольно в его маленький склад. Если же Косте требовался, скажем, маленький гаечный ключик (большие-то у него были, а маленькие постоянно терялись), то он говорил:
- Терентий Петрович, разрешите "девять на двенадцать"?
Тот открывал свой ящик-склад, безошибочно, не глядя, брал с определенного места нужный ключ и подавал со словами:
- Утеряешь - не обижайся..
- Ну что вы, дядя Терентий!
- То-то же! Должен ты понимать, что мы через какой-нибудь копеечный шплинт можем полдня стоять в самое горячее время. А без такого ключика и вовсе беда. (Дать такое наставление Терентий Петрович считал необходимым.)
Но Костя Клюев, такой старательный и честный парень, все-таки терял ключики не держались в его крупных руках мелкие вещи. Так случилось и в тот день.
Терентий Петрович привинчивал свой ящик к раме сеялки. Костя ладил что-то у трактора. Агрегат с двумя сеялками стоял уже полдня в ожидании того, когда подсохнет почва и можно будет сеять. В поле было тихо, безветренно. В чистом, прозрачном воздухе черной точкой висел жаворонок и беспрестанно звенел. В другое время в конце весны и летом - его не видно в мареве, а сейчас - вот он! - смотри, пожалуйста, и слушай.
- Во-он! Видишь? - показал Терентий Петрович пальцем на жаворонка.
- Во-он! - подтвердил Костя. - И птица же! Краха, а не птица!
- Кажись, дунь на нее - и пропала. А ни один человек не обидит такую птичку. Ласковая птичка, веселая! - восхищался Терентий Петрович. - Ты только подумай: какую ни возьми птицу - она поет либо вечером, либо утром или, скажем, соловей, - ночью. А эта - только днем, когда человек работает. Жаворонка - птичка такая, что ей цены нету. Человек целый день работает под ее песню. Вот, допустим, мы с тобой сеем. Ничего нам трактором не слыхать. И вот мы с тобой, скажем, уморились и стали на заправку или на обед, а она, жавороночка, тебе песенку и сочинит. И на душе от этого весело, и аппетит к работе повышается. Точно, Костя! Такая птичка - незаменимая в сельском хозяйстве. И она понимает, что человек ее любит. Если напал на нее коршун, то она куда, думаешь, бросается? Либо в сеялку, либо прямо за пазуху, под ватник. Отличная птичка!
- Вот кукушка - тоже днем, ну какая-то она… не особенная.
- Кукушка - дрянь, лентяй птица. От нее в трудовой жизни никакой помощи, а так - чепуха птица… А эта - слышь? И сколько у нее ладов разных в голосе!
Они постояли некоторое время, прислушиваясь к жаворонку, и снова принялись за свое дело, но чуть не каждые десять минут Терентий Петрович отходил на несколько шагов от агрегата, пробовал ногами и руками почву.
- Не годится - сырая… Да когда же ты, матушка, поспеешь? - разговаривал он с землей. - Свой срок любишь. Ну, ладно…
- Может, попробуем? - нерешительно спрашивав Костя.
- Здоро́во! Попробуем! Не видишь, что ли? Тут у самого все нутро дрожит - сеять скорее, а раз нельзя, значит, нельзя.
Уже дважды приезжал бригадир полеводческой бригады, как из-под земли вырастал на своем мотоцикле бригадир тракторного отряда, уже заезжал и директор МТС - волнение в поле нарастало по мере подсыхания почвы, но каждый из них, подходя к сеялкам, говорил вопросительно:
- Сыровато, Терентий Петрович?
- Нельзя, - отвечал тот. - Будьте покойны, часу не упустим. - При этом он брал горсть земли, сжимал ее в своем маленьком кулачке, с силой бросал на пашню и говорил: - Видишь, не рассыпается? Вы не судите по дороге. Дорога, она высыхает много раньше. По дороге кати, куда хочешь, а сеять - сыро. По нашей земле посей так, то и никакого урожая не будет. Заклекнет пашня черепком, хоть блины пеки. Так и называется наша почва - обыкновенный чернозем суглинистого механического состава.
Что и говорить, полное доверие Терентию Петровичу в трудовой деятельности! Отлично знает он прицепные машины и агротехнику, совсем не хуже участкового агронома.
Так-то оно так, но Костя ключик все-таки потерял. Терентий Петрович заметил это уже тогда, когда тот начал ковырять пашню всеми десятью пальцами и бурчать вполголоса:
- Или чорт нечистый ключами стал питаться? Скажи, как провалился в землю! Сейчас вот держал в руках - и нету… Тьфу! - И ковырял землю уже огромным ключом, потерять который никак невозможно, разве только запахать плугом.
Терентий Петрович подошел вплотную и спросил:
- Я тебя предупреждал?
- Ну вот, честное слово, сейчас держал в руках - и нету! Как в тартарары!
Присев на корточки и переговариваясь, они стали копаться вдвоем.
- Вот тут ты стоял, говорил Терентий Петрович, - вот тут завинчивал, а тут он и должен бы упасть.
- Тут, конечно. Не бывает же у гаечных ключей крыльев, не мог же он улететь! - восклицал Костя, разводя руками.
В этот самый момент и подъехала легковая автомашина, остановившись на дороге против наших сеяльщиков.
Дверца машины открылась не сразу. Видно, из кузова наблюдали за тем, как двое копались в земле. Терентий Петрович тихо, будто боясь, что его услышат из автомашины, сказал:
- Вставай, Костя!
- А ключик?
- Приметь место.
- Думаешь, секретарь райкома?
- Нет. У того машина зеленая, а эта черная. Зеленая часто в поле бывает, а эта - раз в год, в начале сева.