Роман "Кик" создан писательницей в конце 20-х годов и неразрывно связан с ее боевой журналистской деятельностью тех лет, периода начинавшегося социалистического строительства, первых пятилеток, острых дискуссий о путях дальнейшего развития страны.
Содержание:
ОТ АВТОРА 1
ПОСВЯЩЕНИЕ 1
Эпизод первый 1
ГАЗЕТА "АМАНАУССКАЯ ПРАВДА" 2
АМАНАУССКАЯ ПРАВДА 2
Эпизод второй 5
Приложение 5
Рукопись № 1 6
Рукопись № 2 7
Рукопись № 3 14
Рукопись № 4 19
Эпизод третий 20
СТЕНОГРАММА РЕЧИ, ПРОИЗНЕСЕННОЙ ** АВГУСТА 192* г. В КОМЕНДАТУРЕ АМАНАУССКОГО ИСПРАВДОМА 20
Комментарии 24
Примечания 24
Мариэтта Шагинян
КИК
Роман-комплекс
ОТ АВТОРА
Роман "Кик" писался исподволь и для себя, как иногда пишут письмо "никому", потому что хочется написать это необходимое для собственной души письмо.
Критики говорили о нем по-разному, хотя все они сходились на утвержденье, что это роман сюжетно-приключенческий.
Но "сюжетно-приключенческое" было лишь внешней его оболочкой. На самом же деле "Кик" был тем, что англичане называют "essay", а мы очень неточно переводим словом "опыт". Я сводила в нем концы с концами своего тогдашнего профессионального опыта, накопленного за десять лет строительства социализма, - стараясь нащупать и развить те зародыши новой эстетики, нового отношенья к творчеству, какие стали уже ощутимыми для нас за эти первые десять советских лет. Писался "Кик" урывками, между делом, не отнимая ни дня, ни часа, ни сил у непрерывной очередной работы, какой была переполнена тогдашняя наша жизнь.
Что же представляет собой "Кик"?
Прежде всего в нем был момент профессионально-дидактический. Как раз в те годы (1926–1928) наблюдалось у нас яркое стремление молодых писателей к специализации по жанрам и к замыканию в одном определенном жанре. Начиналось и жесткое организационное выражение этого процесса в размещении писателей по кружкам, секциям и разделам - романистов, критиков, поэтов, детских писателей, молодежных писателей. А ведь если представить себе кого-нибудь из больших учителей литературы, то никак не сможешь разместить их по секциям. Куда, например, поместить Тургенева? Он и рассказчик, и очеркист, и романист, и драматург, и поэт. Гончаров - и романист, и критик, и пленительный очеркист-географ. Да и Горький - поэт, критик, рассказчик, романист, очеркист, драматург - учил нас уметь проявлять себя в каждом жанре. Быть писателем для них совсем не значило уметь делать только одну вещь в литературе, - они гранили свое мастерство, свою власть над словом работой во многих жанрах. И чтоб как-то выразить свое отрицательное отношенье к узкой литературной специализации, чтоб призвать молодежь хорошо овладеть каждым жанром, хотя бы один из них и был для тебя главным, - я поставила в "Кике" задачей себе: сдать экзамен грамотности на все литературные жанры. Там есть все виды газетной работы: фельетон, очерк, статья, передовица; есть все виды литературной работы: поэма, новелла, драма, киносценарий; и, наконец, есть критика. Но замысел "сдать экзамен по жанрам" неизбежно подсказал мне и форму "Кика": как бы объективную сшивку различных материалов, как они сшиваются, скажем, в архивном деле. Получилась своеобразная "папка", и ассоциация с папкой, сшивкой, канцелярией напомнила мне манеру наших работников давать название вещам, соединяя первые их слоги и таким образом сокращая целое. Один из моих "материалов", где я сдавала экзамен на драму, назывался "Колдунья и коммунист", что в сокращении дало "Кик", - и это стало названием для всего целого. Но какой сюжет мог облегчить читателю чтение разнохарактерной сшивки и помочь держать ее связно в уме? Конечно, детектив, приключение. И я выбрала своеобразный острый сюжет, какими в те годы была полна советская действительность, особенно в наших окраинных республиках, где еще жили отголоски яростной классовой борьбы.
И, однако, все перечисленное было лишь ступеньками к основному, скрытому содержанию "Кика". Для меня самой это скрытое содержание становилось ясным по мере развития романа, и я изложила его в конце концов как добытый мною самой опыт этой работы - устами моего героя Львова в его критическом докладе. Каково же главное содержание "Кика"? Оно - теоретическое и представляет собою опыт советской эстетики, в своем роде эстетический манифест тех первых десяти лет нашей творческой работы. Вот его главные мысли, выяснившиеся мне по мере писания "Кика".
Большая советская вещь, как костер, требует непрерывной подкладки топлива - живых глубоких, ежедневных впечатлений нашей созидающейся жизни. В этот фантастический роман вошло ежедневное чтение газет, вопрос о концессиях, стоявший остро в те годы; интереснейшие воплощения и в быту и в психологии у народов наших национальных республик тезиса о "социалистическом по содержанию и национальном но форме"; споры о различных типах геологов и о характере наших геологических работ; начавшееся широкое партийное обучение кадров; политические события на международном фронте, - и еще много всего, что захватывало нас изо дня в день, из месяца в месяц. И если б в роман все упомянутое не вошло как топливо, то костер не только не разгорелся бы, но и не мог бы быть зажжен. Итак, первая основная мысль, наметившаяся в ходе работы, - была о необходимости овладения нами, писателями, советским жизненным материалом и важности постоянного пребывания в курсе современных событий.
Вторая мысль тоже была нащупана в самом процессе работы. Воплощать и отражать получаемый материал можно по-разному, и я по-разному это и делала. Разность художественных воплощений темы определялась, как это выяснилось в работе, разностью социально-политических позиций тех лиц, которым я по очереди поручала в романе выступать. Невозможно было, например, любознательному советскому журналисту воплощать свои впечатления в виде ненависти и искаженья советской действительности, так же как невозможно было реакционному поэту, умиравшему от чахотки и связывавшему все свои личные несчастья с победой нового строя в России, изображать современность с умной, зрячей, благожелательной объективностью. Но свое отношенье к воплощаемому реакционный поэт облек - с некоторой неизбежностью - в эклектическую форму, пользуясь системой условных образов прошлого и стилизуя свои впечатления под старину; а передовой журналист необходимо избрал реалистический метод в форме, чтоб более жизненно и наивозможно более точными образами, подсмотренными у самой природы, воплотить новое. Так, формы художественного воплощения становились в романе социально-политически обусловленными.
Но для меня самой, для советского писателя, - эти разные формы вовсе не были сплошь объективно близкими и интересными. Я, правда, не дала себе авторского места в этой объективной "сшивке". Но на самом деле авторское место было все же сохранено за мной - в неизбежном отборе и акцентировке, во-первых, каждого материала в отдельности, а во-вторых, разных мест и страниц в каждом из этих материалов. Мне становилось ясно, что мне самой лучше всего удавались именно те реалистические места у каждого из моих многочисленных авторов, которые были связаны как раз с новой советской жизнью и ею навеяны. Мне самой эти места были наиболее интересны, ведь в них я шла по целине, и, поскольку они больше захватывали меня, они и лучше удались мне. И вот возникали - в живом процессе писания этой вещи (которую несколько критиков восприняли как формалистический трюк) - ясные очертания нашей социалистической эстетики, представления о социалистическом реализме. О них я и рассказала в критической речи-докладе Львова в конце романа.
Работа над "Киком" не прошла для меня даром. После "Кика" мне уже просто тяжело было возвращаться к условным вещам типа Джима Доллара, становилось скучно их писать, и великим наслаждением сделалась огромная, напряженная работа над "Гидроцентралью".
1956
Мариэтта Шагинян
ПОСВЯЩЕНИЕ
Страна, в которой нет дорог,
Где конь стальной ступить бы мог;
Где роют русла водопады,
А горы давят ездока,
Как с знойный грузом винограда
Хурджин ослиные бока;
Где борозду метут бешметом,
По крутосклону сея злак,-
Над саклей, ныне сельсоветом,
Советский выбросила флаг.
И в той стране - блаженной лени
Послушный пленник - ты внимал,
Как пели песни поколений
Вам, детям стали, дети скал,
Как, исходя в истомной пляске,
Прикрыв плывущие глаза,
Танцор, кружась, кинжалом лязгал
Иль в небо выстрелы вонзал…
Вот так, полусмежив ресницы,
Глазами сонными слегка,-
Прими, мой друг, мои страницы,
Как эту пляску сына скал!Кисловодск
Осень 1924 года