В Минске. В комнате еще двое и секретарь. Башл[ыков] - опоздал на день. Просит у него: постановление ЦК о темпах. Прочитал.
Чувствует облегчение. Есть время. Запас времени. Собраться с силами. Секретарь также думает.
Но все выступают: перекрыть темпы. До весны.
Секретарь - его сосед - выступает: до весны.
Башл[ыков] думает: почему так? Трусость? Он не трус. Он не хочет быть трусом, тем более что борьба. Не хочет, чтоб думали так о нем - трус, устраняется.
Апейка все же повлиял на него. "Расслабляет". "Неверие уводит". "Бороться с апейковщиной". "Довольно миндальничать с самим Ап[ейкой]". "Прочь Гайлисов и Ап[еек]". С этого начнет.
…Башл[ыков] любил пленумы: свое, единомышленники. Сила. Тут все четко. Ясны отношения.
Цвет народа, партии. Тут решаются судьбы тысяч, миллионов, народа. И он тоже решает.
Здесь сама история. И он один из участников этой великой истории.
Все это вызывало душевный подъем. Чувство значительности, праздничности. Сама обстановка, внимание и тишина в зале были значимы и торжественны.
Кажется, в разной мере, приблизительно то же чувство испытывали другие.
И уверенность. Твердость.
…Он выступает. Неколебимо - за темпы. До весны.
Едет домой. Все ясно у него.
Они приехали рано, среди первых. Около окружкома стояло только два возка.
Совсем мало кожухов и пальто было на вешалке. В небольшом вестибюле перед залом, где собирался пленум окружкома, как обычно, уже сидела женщина с листом бумаги. Список тех, кто прибыл, короткий.
Башлыков, веселый, оживленный, едва зарегистрировался, сразу энергично куда-то зашагал. Харчев и Апейка остались вдвоем; Харчев встретил знакомого, заговорил с ним, Апейка подался к киоску купить газету, посмотреть книги.
Только отошел от киоска с газетой, которую купил, когда Башлыков появился снова. Был он, как и раньше, оживленный, энергичный, шагал, по своей давней привычке, хозяйски уверенно, но и что-то новое, непонятное таил в себе. Это непонятное светилось в глазах, вело его с особой легкостью.
Башлыков с радостной и загадочной улыбкой уверенно взял Апейку под локоть, неторопливо оглянулся, ища глазами Харчева. Бросил одно притаенно, значительно:
- Новость!
Потянул Апейку к Харчеву.
Отвел обоих в сторону, приблизившись вплотную, доверительно объявил:
- Не зря позвали!
Он не спешил объяснять, молчал значительно и важно. И весь полнился радостью. Оттого, видно, что должно было произойти, и потому, что эту весть первый услышал, он словно чувствовал в себе особый вес: такое знает!
- Так вот оно! - сказал взволнованно. - "Это есть наш последний и решительный!.." - Он перевел взгляд с одного на другого, глаза в глаза; взгляд и предупреждающий, и вопросительный: понимаете, что начинается?
С тем же чувством особого своего значения смотрел пытливо. Будто ждал, когда дойдет до них, когда будут в состоянии разобраться как следует.
- Это новость!.. Я предчувствовал. Когда читал Сталина - выступление перед аграрниками-марксистами… Понял, начинается!.. - Закончил выразительно - "Решительное наступление! Ликвидировать - как класс!"
Снова посмотрел глаза в глаза: понимаете?
Теперь, кажется, поняли. Видя, как захватила обоих новость, улыбнулся довольно, дружески. Как бы связанный с ними известием, которым поделился.
К ним подошли несколько человек - только что с мороза. Или поняли, что здесь взбудоражены чем-то интересным, или просто так. Кто-то, заметив, что они умолкли, сдержанно осведомился:
- Что будет?
- Будет важное. - На лице Башлыкова снова появились загадочность и значительность. - Не ошибетесь.
- Надо думать! А что?
- Услышите скоро.
Он сказал мягко, но уверенно. С таким смыслом, что придет пора и вам станет известно. Надо ждать.
Как бы отделяя от всех, что не были еще приобщены к новости, весело взглянул на Апейку и Харчева.
- Спустимся! Пока собираются!
Повел вниз, со ступеньки на ступеньку. В тесной каморке, похожей на склеп, помещался буфет. За столами несколько фигур, Апейка узнал - дальние, туровские. Проголодались, что ни говори.
Они, юровичские, не были голодны. Башлыков заказал три кружки пива, но Харчев отказался, сказал, что хочет чаю. "Погреюсь!"
- От черт, не вскипятил, - рассмеялся Башлыков, - собрался назавтра заказать.
Он горел уже радостным нетерпением.
- Приедем - списки сразу. Собрания бедноты и - решение! Под корень!
- Хватит церемоний, - поддержал Харчев, загораясь.
Апейке не понравилась эта игра - чего-то не договаривать. Интересно, что именно он знает, но расспрашивать не стал. Словно не хотел унизить себя.
Почему-то бросилось в глаза: окно напротив все в снегу, до основания. Оно и летом чуть ли не доверху под землей.
Когда поднялись наверх, было видно, народу прибавилось. Всюду группки, разговоры. Чувствовалось волнение.
Он хотел подойти к одной послушать, но позвали в зал. Все теснились у дверей. Сев у окна, Апейка огляделся: собрались руководители районов со всего округа. Руководящие работники окружкома.
Некоторые еще стояли в проходе, когда из дверей около сцены вошли в зал секретари окружкома, председатель окрисполкома, другие члены бюро, зашли за стол президиума. Все поспешили сесть, быстро наступала тишина.
Секретарь стоял, оглядывал зал.
В этой тишине женщина, которая регистрировала приезжих, деловито подошла, подала секретарю список. Он, стоя, просмотрел его, посчитал, спросил, кого нет. Не было только из Лельчиц.
- Ну что ж, семеро одного не ждут.
Апейка почувствовал, у всех было одно настроение - взволнованности и собранности. Ожидание необычного, важного. Тишина пронзала - нетерпеливая, напряженная.
За окном мело. Ветер то и дело сыпал в окно снег порывами, волнами. Подумалось: великое и привычное, все вместе. Такое начинается, а тут снег валит, крутит…
- Товарищи, - сказал секретарь. - Мы собрали вас, чтоб довести до вашего сведения весьма важный документ. Это постановление ЦК ВКП(б) "О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству" от 5 января 1930 года. Я думаю, - продолжал он деловито, - что мы прежде всего прочитаем его и тогда обсудим. Прошу слушать внимательно.
Он сам же начал читать, стоя за столом. Апейка и весь зал прониклись вниманием. Апейка сразу отметил: "В последние месяцы коллективное движение сделало новый шаг вперед, охватив… целые районы, округа и даже области и края… Все намеченные планами темпы развития коллективного движения превзойдены…"
- Таким образом, мы имеем материальную базу, - ровно и с нажимом читал секретарь, - для замены крупного кулацкого производства крупным производством колхозов… Это обстоятельство, имеющее решающее значение для всего народного хозяйства СССР, дало партии полное основание перейти в своей практической работе от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике, - секретарь выделил голосом, - ликви-да-ции кулачества как класса.
"Вот оно, на что намекал Башлыков!" - дошло до Апейки. Он заметил, в зале зашевелились - все поняли значение этих слов.
Да, постановление было необычайно важным. Следующим пунктом оно сообщало, что предполагаемый к концу пятилетки охват коллективами 22–24 миллионов гектаров земельной площади будет значительно перевыполнен уже в настоящем году. Апейка отметил: постановление выделяло важнейшие зерновые районы - Нижнюю и Среднюю Волгу, Северный Кавказ - коллективизировать к осени 1930 года или к весне 1931. Коллективизацию других районов, Апейку это особенно взволновало, постановление намечало, "в основном", закончить осенью 1931 "или, во всяком случае, весной 1932 года".
Апейка возбужденно повернулся к Башлыкову: еще почти два года или даже два с половиной! Такие сроки их зоне, им, Юровичскому району, а не три-четыре месяца - это уже другой разговор!.. Он тут же спохватился, стал слушать дальше: ЦК требует увеличить темпы строительства заводов - тракторных, комбайновых, сельскохозяйственных. Увеличивается кредит на колхозное строительство, должны перестроить свою работу машинно-тракторные станции… А вот обращение непосредственно к нему: решительно бороться с недооценкой конной тяги, создавать смешанные конно-машинные базы. Ускорить подготовку колхозных кадров, широко организовывать ускоренные курсы для колхозников…
И еще весьма важное: главная форма колхозов - сельскохозяйственная артель, в которой коллективизированы, секретарь подчеркнул, основные средства производства. Мертвый и живой инвентарь, хозяйственные постройки, товарно-продуктовый скот… Товарно-продуктовый скот… Наркомзем вместе с колхозными организациями должен в наикратчайшие сроки выработать примерный устав колхозной артели…
…Возглавлять колхозное движение, стихийно растущее снизу… Решительно бороться со всякими попытками сдерживать развитие коллективного движения из-за недостатка тракторов и сложных машин… Вместе с тем ЦК со всей серьезностью предостерегает… против какого бы то ни было "декретирования" сверху… могущего создать опасность подмены действительно социалистического соревнования по организации колхозов игрой в коллективизацию.
- Вот и все, - секретарь умолк, обвел взглядом ряды. Как будто хотел проверить, как дошло все, что он прочитал. Взгляд на мгновение остановился на Апейке, перешел на Башлыкова.
Воцарилось на минуту молчание. Потом кто-то бодро произнес:
- Яс-но!