Люда вышла в гостиную, поправляя накинутую на плечи пуховую шаль. Обойдя стол, стоявший посредине огромной квадратной комнаты, остановилась перед отцом. Ее серые глаза, такие же проницательные, как у матери, постоянно приводили Михаила Казимировича в смущение. "Что она так смотрит на меня?" ― подумал он, сдерживая раздражение.Ему очень хотелось чем‑то развеять теснившиеся в голове плохие мысли. Он сел в кресло, закрыл глаза и стал думать о дочери. Боже, как это было недавно! Будто вчера он за руку водил ее в школу, а сейчас она уже взрослая, красивая девушка. Конструктор самолетов!..
- Ты что‑то о молекулах рассуждала, Людочка, - заговорил он ласково. - В связи с чем это, дочка?
- Наша комсомольская организация решила провести серию научно–популярных докладов. Я вот готовлюсь…
- В конструкторской?
- Нет, для заводской молодежи.
- Это для них так важно - о молекулах?
- Думаю, что да! Моя первая лекция…
- Но они поймут что‑нибудь?
- Конечно!
Люда спокойно отвечала на вопросы отца, хотя ее сердили его ужимки и ирония.
Михаил Казимирович вдруг предложил:
- Я бы с удовольствием прочитал у вас лекцию о трудовом законодательстве.. Как ты полагаешь, дочка, это было бы интересно для молодежи? Для рабочего человека ведь это главное в жизни.
- Я посоветуюсь, папа, в комсомольской организации. Мне кажется, это интересное предложение.
После ужина, прошедшего, как обычно, молча, Михаил Казимирович прилег на диван и попросил Люду посидеть немного рядом. Полина Варфоломеевна ушла на кухню мыть посуду.
- Ты рассказала бы, доченька, что у вас нового на заводе. Кстати, объясни, что там произошло с Василием Васильевичем Власовым. Будто бы он крепко повздорил с Макаровым.
Люда удивилась, откуда отец знает о ссоре между Власовым и Макаровым. Ведь такие вещи совсем не должны выходить за стены завода. Речь же идет не о настроениях, а о боевых самолетах…
Почувствовав, что дочь заколебалась с ответом, Михаил Казимирович объяснил:
- Встретились мы с Василием Васильевичем вчера на улице жаловался он. Но я, право, мало смыслю в ваших делах и почти ничего не понял.
Люда отлично знала о существе расхождений между двумя ведущими конструкторами, знала о мнении главного инженера по этому вопросу, о решении директора, но она даже представить себе не могла, как можно об этом вести разговор с людьми, не имеющими никакого отношения к заводу.
- Папа, я еще сама толком не разобралась, из‑за чего они поссорились, ― уклончиво ответила она. ― У нас нередко люди спорят друг с другом, но если во все мне вникать, то для"своего дела времени не останется..
Сославшись на то, что надо готовиться к докладу, Люда пожелала отцу хорошо отдохнуть и ушла в свою комнату.
Усевшись за письменный стол, облокотилась, положила подбородок на ладони и задумалась. В детстве она души не чаяла в отце. И до сих пор сохранила любовь к нему. Но вместе с тем не могла отрешиться от мысли, что с каждым годом эта привязанность и любовь все заметнее и заметнее слабели. А сегодня вдруг родилось какое‑то сомнение… "Глупая я, должно быть, ― подумала с упреком. ― Папа ведь всю жизнь трудится для семьи, для меня…
Мать вошла к ней в комнату так тихо, что Люда и не слышала, увлекшись работой. Было уже поздно. Рука Полины Варфоломеевны мягко легла на плечо дочери. Люда оглянулась.
- У нас гости, доченька, - улыбнулась ей мать. - Ты не выйдешь?
- Какие гости? -удивилась Люда.
- Федор Иванович и этот… Ну, твой, как его - Петя, летчик.
Люда поднялась, удивленно посмотрела на мать.
- Но я не приглашала никого… Полина Варфоломеевна тихо рассмеялась.
- Но и не ко мне же кавалеры! Чувствую, пришли тебя сватать.
- Что ты говоришь, мама! Глупость какая! Иди к ним, а я не пойду. Скажи, что заболела, что сплю. Что угодно…
Полина Варфоломеевна притянула Люду к себе и поцеловала в лоб.
- Хорошо, - сочувственно сказала она. - Я им скажу, что ты к докладу готовишься. Посидят и уйдут.
Но не таков был Петр Бобров, чтобы уйти… Он вошел к Люде в комнату и остановился за спиной. Она сидела, склонившись над развернутой книгой, не находя в себе силы поднять голову и взглянуть на него.
- Ты к лекции готовишься, Люда?.. - спросил Петр,и хотел добавить: "труженица моя", но постеснялся, опасаясь, как бы кто не услышал за дверью. Наконец Люда посмотрела на него.
- К лекции я уже давно приготовилась.
Летчик без труда уловил сухость в ее голосе. "По всей вероятности, мое письмецо не доставило ей удовольствия", ― с досадой подумал он.
- Ты устала, Люда, да? - спросил он нежно.
- Усталость тут ни при чем… Иди, Петя, туда. Тебя ждут. Неудобно, мы будто заперлись…
- Но, Люда, - запротестовал был Бобров.
- Иди! - повторила она требовательно.
Бобров глянул на дверь с таким подавленным видом, словно за нею его ожидал еще более сильный удар.
- Ну, если так надо, раз ты просишь… - смущенно проговорил он.
- Я требую, Петя.
Хотелось что–нибуть сказать ей, безразлично что, лишь бы облегчить свое неловкое положение. Но никакие слова не приходили на ум. И это еще больше обескураживало. "Какой я осел! ― мысленно ругал он себя. ― Так глупо -писать и посылать на домашний адрес…"
- Когда же мы встретимся?
- Когда‑нибудь… - ответила Люда мягче. - Иди! Тебя ждут, ну!..
Бобров затрепетал от счастья, заметив появившуюся на ее лице улыбку. "Оказывается, буря не носит серьезного характера". А когда он взял ее руку, Люда неожиданно пожала его горячие пальцы.
- Сегодня столько дел… Я никак не мог забежать, поверь и прости!..
- Ну, ладно уже, ладно, - совсем мягко молвила она, подталкивая его к двери. - И позлиться на тебя нельзя как следует… Но все же иди туда, Петя, а то Федор Иванович сбежит.
…Макаров сидел за столом против Михаила Казимировича,. курил папиросу.
- Нынешняя жизнь насыщена удивительными идеями, - витиевато говорил Давыдович, навалившись грудью на край стола. ― Мы переживаем эпоху могучего покорения природы, и, надо сказать, она все щедрее и щедрее раскрывает человеку свои тайны. Да, да, Федор Иванович!
Макаров легонько постучал папиросой по пепельнице, усмехнулся.
- А мне кажется, чем дальше, тем она упорнее сопротивляется.
Давыдович подумал немного и согласился:
- Да, пожалуй, вы правы, Федор Иванович. Запустить бумажного змея было куда легче, чем вам сейчас поднимать в воздух могучие реактивные самолеты.
- Весьма справедливо! -тотчас согласился Макаров, явно тяготясь разговором на эту тему.
Он обрадовался, когда сюда вошел Бобров, и быстро поднялся ему навстречу.
- Ну, кажется, нам время, - проговорил летчик, вглянув на часы. - Полина Варфоломеевна, Михаил Казимирович, благодарим вас за добрый прием.
Поклонившись и приложив руки к груди, хозяин ответил:
- Наша вам взаимная благодарность, Петр Алексеевич. Всегда рады! Милости просим запросто к нам.
Макаров согласился с предложением Боброва пройтись, подышать немного морозным воздухом. Очутившись на улице, он спросил:
- Ну, что, Петя?
- Одно могу сказать, - с воодушевлением ответил Бобров. - С каждым часом я люблю ее все больше и больше! Больше, к сожалению, ничего…
- Ну, ну, капитан, не падай духом! -рассмеялся Макаров, хлопнув изо всех сил по плечу летчика. - Я уже вижу тебя, черта, мужем Людмилы и… завидую.
Глава шестая
Проснувшись утром, Люда сбросила одеяло и вскочила с теплой постели. Шлепая тапочками по холодному полу, подбежала к столу, включила репродуктор. Она регулярно занималась утренней гимнастикой.После физкультурных упражнений принялась за туалет. Распустив косы на плечи, стала расчесывать густые волосы, то и дело встряхивая головой, отбрасывая их на спину. Все в ней было красиво ― дышащее здоровьем гибкое тело, полная грудь, крепкие руки. Плотно сжатые губы придавали ее лицу немного рассерженное выражение, но большие серые глаза, с лукавинкой выглядывавшие из‑под длинных ресниц, смягчали это выражение.Усаживая ее завтракать, Полина Варфоломеевна спросила обеспокоенно:
- Ты на ноги что оденешь, дочка? Не лучше ли сапоги?.. На дворе мороза нет, может потеплеть.
- Я боты надену.
- А зонтик принести? Не дай бог - дождь.
- Да ну, мама, допотопный он!
- Сделан то после потопа. Возьми на всякий случай,. - настаивала Полина Варфоломеевна.
Люда не любила, чтобы ее упрашивали, согласилась. Помолчав некоторое время, Полина Варфоломеевна поинтересовалась:
- Что там у вас с Василием Васильевичем? Будто с работы увольнять его намереваются? И за что бы такое?..
- Да кто эту чепуху разносит по свету? Власов двадцать лет работает конструктором. За что его увольнять?
- Пожалуй, что так, - проговорила мать, ничуть не обидевшись на резкий тон дочери. - Зонтик принесу, подожди минутку.
Когда Люда уже выходила, мать будто невзначай спросила:
- С Петей знакомство то у тебя давно ли?
- А что такое?..
- Он характером как же?
- Не знаю, есть ли у него характер, - усмехнулась Люда.
- У тебя то есть. А ему и ни к чему бы такой, как у тебя.
- Как это?! - удивилась Люда. - Без характера человеку?
- И даже обыкновенно. Характерный человек другому такому же характерному нипочем не уступит. И не жизнь тогда пойдет, а сплошное нравоучение. Каждый будет стараться осилить другого. Значит, вечные нелады в семейной жизни.