Макаров пошел за ней и оказался в небольшой опрятной комнате, с чистым натертым полом, с диваном и двумя круглыми столиками, вокруг которых были расставлены белые табуретки.
Он не сел, а продолжал стоять лицом к двери, за которой скрылась санитарка.
Федосеевна скоро вернулась и, провожая его через вторую комнату, шепнула:
- Доктору я не сказала, какой "больной" пожаловал. Час поздний. Но принять согласилась…
В этот миг дверь в кабинет врача распахнулась и на пороге появилась в белоснежном халате Наташа Тарасенкова. Увидев Федора, она от неожиданности подняла руку к груди. Ее глаза блестели. Овладев собой, она тихо пригласила:
- Заходите, прошу вас!
Пропустив Федора вперед, Наташа прикрыла за собой дверь и встала на расстоянии ― высокая, свежая, взволнованная внезапной встречей. На ее широкий лоб и розовые щеки выбились из‑под белой шапочки тонкие пряди шелковисто белокурых волос.Долго молча глядела она на Федора. С ее полных, красиво очерченных губ рвался радостный вскрик. Она вся как‑то озарилась улыбкой, радостной и лучистой.
- Федя, - еле слышно проговорила, подавшись навстречу. - Я тебя так ждала!..
- Наташа, здравствуй!
Она шагнула к Федору, обхватила шею, прижалась горячим лицом к его щеке. Затем, слегка отшатнувшись, подняла сияющее счастьем кругловатое лицо, помолчав немного, прошептала:
- Колется борода. Бриться надо аккуратней, Федя.
Макаров тихонько отклонил ее, издали глянул в немного влажные глаза–васильки. Затем так же тихо наклонился и поцеловал в губы. Наташа не противилась, но больше не потянулась к нему, только смущенно и тревожно поглядела в его смуглое лицо, на котором светилась усмешка радости. Все ей в эту минуту милым виделось в нем ― крепкие челюсти, круглый подбородок, толстоватые и немного выдавшиеся вперед губы, высокий лоб, медлительные движения рук и полнота звука голоса. Заметив, как он пристально смотрит на нее, отступила, присела к своему рабочему столу, положив на него обе руки. Макаров тоже присел напротив, как и она положив руки на стол.Все у них получилось как‑то случайно, но оба знали, что так должно было произойти. И беспокойство, и волнение, все пережитое ею в эту зиму вдруг бесследно исчезли, словно никуда Федор из города и не выезжал. Ей становилось легко и радостно, сердце билось ровно и спокойно.
Глава третья
Когда поздно вечером Макаров пришел домой, мать посмотрела на него так пристально, во взоре ее проглядывало такое волнение и беспокойство, что он вынужден был сделать над собой значительное усилие, чтобы выглядеть жизнерадостным и веселым.Ему всегда казалось, что она читала его мысли, определяла по выражению лица внутреннее состояние, настроение.
- Федюша, тебе тут без конца звонят, звонят…;^ ― Кто же, мама?
- Вон, - Анастасия Семеновна кивнула на его дорожный чемодан. - Похоже, хозяйка…
Федор недоуменно пожал плечами.
- Какая хозяйка? Чемодан то ведь мой, мама!
- А ты посмотри, сынок.
В ее глазах он заметил лукавую улыбку. Шагнул к чемодану и, точно обжегшись, отпрянул. В его руке повисла шелковая женская сорочка.
- Попался?.. - как‑то странно сказала мать, грустно глянув на сына, хотя и продолжала усмехаться.
Федор побледнел, потом покраснел. Анастасия Семеновна заметила на его губах неловкую улыбку.
- Это все как‑то случайно…
Хлопнув крышкой чемодана, он только развел руками. "Вот черт!.. Ну, что может подумать мать?.." Вдруг в передней задребезжал звонок.
- А вот, верно, и она!.. - догадалась Анастасия Семеновна и поторопилась открыть дверь.
Оглянувшись, Федор увидел вошедшую Екатерину Нескучаеву. В ее руках был точно такой же чемодан. Шагнув с видимой неуверенностью, она остановилась перед Анастасией Семеновной и заговорила смущенно:
- Очень прошу вас, извините! У нас недоразумение с Федором Ивановичем… ехали в одном купе, потом в спешке перепутали… Я привезла его чемодан. Здравствуйте, Федор Иванович!
"Федор Иванович, ― как естественно и привычно звучит ее голос, будто мы старые друзья…" ― подумал Макаров, идя навстречу.
- Здравствуйте, Катя! Подумайте, какое глупое недоразумение!.. Проходите, пожалуйста. Посидите немного, отдохните. Разрешите пальто…
- Нет, нет! - возразила Екатерина. - Я сейчас уйду. Вот только руки замерзли…
Анастасия Семеновна деликатно отступила и ушла в другую комнату, предоставляя молодым людям возможность чувствовать себя как можно проще. "Красива и стройна, ― подумала она, ― только не по возрасту серьезная".
- А я пришла домой и - ужас!.. - улыбаясь, говорила Катя с комическими интонациями в голосе. - Только открыла, смотрю…
- Да у меня то же самое!.. - рассмеялся Федор, приглашая гостью сесть на диван. - Только что пришел с за-, вода, взглянул - в нем ваша…
- Не говорите! - смутилась Екатерина. - А вы уже и на работе были? Я звонила начиная с полдня.
"Надо бы чаю предложить…" ― подумала в своем укрытии Анастасия Семеновна и поторопилась на кухню. Но в передней ее настиг звонок. "Еще кто‑то…" В дверь протиснулся сосед ― адвокат Давыдович.
- Анастасия Семеновна, смею обеспокоить - Федор Иванович дома? Мы от всей души - я и Полина Варфоломеевна… Людмилочка тоже пришла с работы.
- Гостья у него, - полушепотом сообщила Анастасия Семеновна.
- Ба–а!.. - протянул адвокат, потирая нос с таким усердием, словно ему не совсем было приятно узнать об этом. - Аргументы не в мою пользу. Ретируюсь. Однако не забудьте напомнить, Анастасия Семеновна.
- Поздно уже, Михаил Казимирович. Отдохнуть ему надо.
Вернувшись к себе в квартиру, Давыдович, придав таинственность своему голосу, сообщил Полине Варфоломеевне:
- А соседушка наш, видать, семьей обзаводится, мамочка…
- Тебе то откуда известно? - безразлично спросила жена. - Вздор несешь!
- Наидостовернейший источник! - продолжал адвокат, потирая руки и прохаживаясь по комнате. - Сам только что видел - невеста в квартире. Молодая, красивая. Душится дорогими духами…
- Все подглядел, ко всему принюхался, - брезгливо заметила Полина Варфоломеевна. - Фу, как это гадко, несолидно для мужчины!
- Мамочка! - воскликнул адвокат и весь взъерошился, словно намереваясь вцепиться в волосы Полины Варфоломеевны. - Ты возмутительна!..
Глубоко вздохнув, жена сказала:
- Ох, до чего же ты падок на всякую чушь! В сплетнях, к примеру, находишь удовольствие. Тошно слушать!..
- Вы опять! - строго сказала Люда, выходя из своей комнаты.
- Да уж пора бы привыкнуть, доченька. Обычный наш разговор, - вздохнув, ответила Полина Варфоломеевна.
- Не могу привыкнуть! Не хочу! - рассерженно заявила Люда. - Ни в одном доме такого порядка я не видела, как у нас! - она стала между отцом и матерью, закинула руки на их плечи, потребовала: - Миритесь сейчас же! Иначе ругаться буду!
- Да мы не ссорились с мамочкой, - заулыбался отец, сияя маленькими глазками. - Мы философствовали о жизни, постигали истину бытия.
- Это на двадцать шестом году совместной жизни? Михаил Казимирович пожал плечами, словно хотел сказать: раньше было у нас понимание, а вот теперь… Но только махнул рукой и отошел к кровати. Время было позднее, пора на отдых. Знал: Федор Иванович, конечно, не придет.
В это время Макаров прощался с Катей, засидевшейся у него, позабыв о том, что собиралась уйти немедленно. Да и сам он старался внешне казаться довольным ее приходом. Но вот разговор между ними стал затихать, и они оба вдруг почувствовали, что время уже прощаться.Только Катя поднялась с дивана, Федор подал пальто и помог ей одеться. Она пристально посмотрела на него. Взгляд ее был серьезный, выжидающий. Федор никак не мог догадаться о значении этой перемены в ней. Она же в это время поняла, что ему и в голову не приходит мысль сказать ей, где в скором будущем они могут встретиться снова.
Неторопливо прощаясь, Катя думала, что вот она наберется смелости и скажет ему об этом. И так, пожалуй, вернее будет. Разве может человек с тем ледяным спокойствием, с каким он сегодня держался с ней, почувствовать ее желание. Но вот и к дверям подошли, и Федор приоткрыл их, а Катя не решалась заговорить о новой встрече. Опасалась, как бы он не понял ее плохо. Перевела дыхание, собираясь с силами, но вместо того, чтобы заговорить об очередном свидании, протянула ему руку, сказав:
- Ну, что же, до свидания. Однако где же ваша мама?
И только она хотела добавить: "Она у вас славная, неудобно уйти не попрощавшись", как в переднюю торопливо вошла Анастасия Семеновна с чайником в руках.
- Вы уже уходите? - виновато проговорила она. - Ох, замешкалась я с чаем…
- Спасибо, как‑нибудь в другой раз на чай… - откликнулась Катя, пытливо глянув на Макарова: - Если Федор Иванович пригласит?
Федор усмехнулся, склонив на одно плечо голову, будто говоря этим своим жестом: ну, разумеется. Но словами так ничего и не ответил. Катя попрощалась с Анастасией Семеновной и торопливо вышла.Спустя минуту Анастасия Семеновна подошла к присевшему на диване сыну, спросила у него:
- Как же это вы чемоданами обменялись, Федя?
- Да вот!.. Пришел проводник убирать постели. Чемоданы и чехлы одинаковые, стояли на нижней полке… Ничего удивительного…
- А почему ты такой пасмурный? Может, неприятности на работе?
- Кажется, да! - ответил Федор, легонько вздохнув.
- Что же такое?
- Сам не знаю… Впрочем, знаю, но мне трудно об этом…
Федор замолчал, потом, опершись руками на колени, поднялся. И вдруг увидел на камине фотографический портрет Кати.
- Мама! - воскликнул он, показывая на портрет. - Как это здесь?.. Откуда?!.