- Ну, хватит. Я больше не сержусь.
Мои сандалии… - она чихнула, - и лапти…
Ладно, дам. - Он похлопал ее по плечу. - Только смотри… будь осторожна. Сейчас опасно, ловят всех.
Я буду выходить из дому одна. - Она поднесла рукав к носу и чихнула. - Дайте сандалии.
Сколько ей ни говоришь, не понимает. Заладила одно. Дура! - прошипел он и замахнулся.
В руке у него было что–то, завернутое в тряпку. Но он не ударил ее. Он швырнул ей на колени сверток. Сумико раскрыла сверток, ощупала сандалии и лапти и запихнула за пазуху. Она приподнялась, но ноги у нее подогнулись, и она упала. Дядя подхватил ее и помог подняться. Она пошла, опираясь на грабли, и, войдя в дом, бессильно опустилась на земляной пол. Потом вынула сверток с сандалиями. За пазухой осталось еще что–то. Это была коробочка с кисло–сладкими шариками. Она вытащила коробочку. На ней было написано чернилами: "Таблетки против простуды. Непременно примите. Таками". Она проглотила еще два шарика.
Дядя вышел во двор за накидкой, на которой сидела Сумико. На небе появились звезды. 0–н набил табаком трубку и закурил. Когда он вернулся в дохМ, Сумико уже спала, накрывшись накидкой и положив под голову сверток с сандалиями.
1
Дойдя до кладбища, Сумико посмотрела в сторону шоссе. Там грохотали машины на гусенич–ном ходу, похожие на танки. Одни вспахивали землю, другие с помощью щитов, приделанных спереди, передвигали кучи земли, третьи рассыпали щебень. Работа шла на протяжении всего участка от того места, где шоссе соединялось с дорогой на базу, до круглой скалы напротив статуи Дзидзо.
Сумико пошла вниз к насыпи за мостиком, где толпились зрители. При виде Сумико мальчишки зашептались, подталкивая друг друга локтями, и стали хихикать. Сумико показала им спрятанный в рукаве кулак.
В машинах сидели американцы в каскетках и синих комбинезонах, а японцы–чернорабочие заравнивали ло. патами земляные кучи на обочинах дороги и подбрасывали щебень в машины. Около них прохаживался нисей с тоненькими усиками, в военной форме и отдавал распоряжения.
Несколько домиков, стоявших среди деревьев у скалы, уже исчезли вместе с деревьями. Жильцов переселили в дощатые бараки, построенные недалеко от дороги. Около бараков под парусиновыми навесами на скамейках, устланных рогожами, сидели американские солдаты. Перед ними стояли японские полицейские в каскетках и темносиней форме, к портупеям у них были привязаны шлемы.
Сзади Сумико тихо разговаривали:
- Широкая дорога будет. Тут больше пяти грузовиков пройдет в ряд.
Скорей похоже на плац, чем на дорогу. Рабочие стали устанавливать высокие белые столбы
по краям дороги. Сумико сбежала с насыпи и, юркнув за деревья, спустилась в лощину.
В шалаше она застала Ясаку и угрюмого Хэйскэ. Ясаку вскочил, движением головы откинул волосы со лба и произнес нараспев:
- Смотрите на эти хрупкие руки, порвавшие тяжелые цепи тысячелетнего* гнета! Смотрите и восхищайтесь! Поздравьте ее с победой! Моя кисточка бессильна воспеть эту девушку… поэтому я ломаю свою кисточку…
Хэйскэ тоже поздравил ее: кивнул и пошевелил
губами, изображая улыбку. Они готовили номер "Нашей земли". Теперь этот журнал печатали уже в количестве ста экземпляров и распространяли для кругового чтения не только в поселках и среди лесорубов окрестных гор, но и в деревнях за рекой.
- А я думала, здесь… Матао, - сказала Сумико. - Он приходил за мной.
Ясаку, приставив руку ко рту, шепнул:
- Матао сегодня "а собрании в городе, Рюкити тоже пошел туда. Сказал, что переночует там. А Матао будет завтра печатать второй номер "Кормового весла", они уже получили гарибан. Мы послали к нему Инэко с бумагой и краской.
Инэтян? - удивилась Сумико. - Инэтян тоже выпустили?
Ясаку откинул голову и засмеялся.
- Как только узнала, что Сумитян победила, подняла такой вой и стала так колотиться головой о пол, что ее просто вышвырнули за ворота. Плохо только с Яэко. - Он вздохнул. - Никак не можем связаться с ней, у них там настоящая тюрьма.
Бедная Яэтян, - прошептала Сумико.
Ясаку пошевелил острым носикам и подмигнул:
- Пригодились накидка и угощение?
Это Ясаку–са–н принес? - Сумико поклонилась. - Спасибо.
Он замахал руками:
- Это вовсе не я. - Он приставил руку ко рту: - Это… Кацу Гэнго.
Сумико подняла брови, улыбнулась и еще раз поклонилась. Она стала просматривать напечатанные листы. Вначале шло стихотворение о борьбе жителей деревушки Утинада в префектуре Исикава против американского полигона - о том, как крестьяне и их жены сели на дорогах, не пропуская грузовики со снарядами, и как на помощь крестьянам пришли из городов отряды рабочих и студентов.
После стихотворения шел очерк. В нем рассказывалось–о событиях на крохотном островке Осима, у полуострова 1Кии. Узнав о том, что на их островке аме хотят построить радарную станцию, местные жители сели на берегу, сплели руки и не пропустили аме. На помощь жителям Осима прибыли железнодорожники с красными флагами.
- У нас тоже начали что–то делать, - сказала Сумико. - Уже вспахали дорогу.
Ясаку привстал и поднял руку:
- Удар внезапный враг нанес, как будто в ухо спящему брызнули водой. И заполыхает пламя гнева… по всей стране…
Хэйскэ прыснул и низко наклонился над гариба–ном. Ясаку покосился на Сумико и, заметив, что она тоже закусила губу, заговорил обычным голосом:
- Помнишь, тогда на собрании учитель Акаги предупреждал насчет наступления "Инолы"? Оно началось. Мы должны дать отпор! Поэтому будем печатать в "Нашей земле" и "Кормовом весле" стихи и очерки о том, как дерутся патриоты в Утинада, на Осима и в других местах. Пусть местные жители пойдут по их пути. Деревенский староста и председатель деревенского муниципального совета вчера поехали в город для переговоров с чиновниками, приехавшими из Токио. Посмотрим, что будет дальше…
Рюкити вошел в шалаш без всякого сигнала.
- Сумитян!.. - Он остановился у входа и испуганно посмотрел на нее. - Похудела как… Я видел Матао на собрании, он мне сказал…
Он вытер совсем мокрое лицо утиральником, засунутым за пояс.
- Рютян тоже… совсем черный стал. - Она улыбнулась и наклонила голову набок. - Совсем обуглился…
Ясаку пошевелил носом - стал совсем похож на лисичку.
- Ты же сказал, что будешь ночевать в городе. - Он подмигнул и посмотрел на Сумико. - Мы тебя не ждали…
Рюкити ничего не ответил. Он подошел к бочонку и стал жадно пить воду.
- Все напечатали? - спросил он у Ясаку. - Сейчас придет сюда Цумото.
Остались только письма читателей и рекомендательный список литературы.
Надо вставить сообщение насчет Такеда Юкио. Памяти борца…
Ясаку вскочил и схватился за волосы. Сумико вскрикнула:
- Умер?
Умер, - сказал Рюкити. - В доме предварительного заключения. Сказали - от чахотки…
Он сел на солому рядом с Сумико и, опустив голову, протяжно вздохнул. Все молча смотрели на него.
- А Сугино?.. - тихо спросил Ясаку.
Сугино выпустят, - сказал Рюкити. - Полиция объявила, что всех, кто дрался тогда в лесу, выпустят. Они не хотят сейчас будоражить народ, потому что начинают расширять базу. Пока неизвестно, остановятся ли у круглой скалы, или пойдут дальше. - Помолчав немного, он добавил: - А учителю Акаги и дедушке придется зарыт£>ся еще глубже, их ищут вовсю.
Когда Сумико собралась домой, Рюкити сказал, что одной ей итти нельзя. Солдаты с базы шныряют все время по шоссе, ездят даже ночью. Итти одной по лощине около шоссе опасно. Можно было бы пройти по другой тропе - через долину перед Черепашьей сопкой. Но здесь придется переходить ущелье по висячему мосту, а проделывать это в темноте опасно.
Пошептавшись с Ясаку и Хэйскэ, Рюкити сказал:
- Иди через лощину. Тебя проводит Хэйскэ. На минутку…
Он кивнул ей, и они вышли из шалаша.
- Вот что… - Он откашлялся в ладонь. - Слушай хорошенько. Теперь дело пойдет всерьез, начнем бороться по–настоящему. Будет очень опасно. Поэтому, может быть, тебе… - Он запнулся и, помолчав немного, продолжал: - Если схватят, будет трудно стерпеть все. Даже мужчинам. Поэтому надо хорошенько подумать. Может быть, на некоторое время… Сумитян останется в стороне. Так лучше будет.
Она посмотрела на него исподлобья:
- Значит, Рютян… - Не договорив, она повернулась к нему спиной и приложила рукав к лицу. Ее плечи стали вздрагивать.
Сумитян, не надо обижаться. - Он притронулся к ее плечу. - Боюсь за тебя, только поэтому…
Она вдруг упала ничком в траву и громко заплакала. Из шалаша высунулись две головы. Рюкити сел на корточки рядом с Сумико и шепнул:
- Я говорил с Кантяном. Он тоже считает так…
Сумико зарыдала еще громче. Ясаку вышел из
шалаша.
- Тише! Услышат внизу, - шепнул он.
Плач мгновенно прекратился. Она лежала молча, не двигаясь. Потом молча поднялась, отряхнула шаровары и быстро пошла вниз. Рюкити бросился за ней и, долнав, схватил за рукав. Она вырвалась и повернулась <к нему. Она тяжело дышала и вздрагивала.
- Меня сделали калекой… - Она ткнула себя пальцем в плечо. - Я хочу бороться, я не боюсь!
Она задохнулась и поднесла руку к горлу. По ее ли–цу текли слезы. Увидев приближающегося Хэйскэ, она быстро вытерла щеки.
- Пошли! - буркнул Хэйскэ, проходя мимо.
Я думала, Рютян умный, - она повела головой и всхлипнула, - а Рютян дурак!
Он опустил глаза и тихо сказал:
- Я дурак.
Первый в мире дурак! - Она топнула ногой и пошла за Хэйскэ.