А летом пряный запах маслины, отцветающей акации, плетение бахчи. И крик казачки: "Кума, пойдем в степь ляпанцы собирать!"
Под вечер у степных озерков в чакане начинается лягушиная перекличка. Виктор передразнивает:
- Чьи це вентеря? Чьи це вентеря?
- Никита поставил, Никита поставил!
- Не рушь, не рушь, не рушь!
- Никиты нема дома, Никиты нема дома!
Ох, да было ли все это? Было ли?
А вот она, папа и Виктор варят уху в тени вяза, на виду у маяка. Вырыли ямку, собрали хворост. Подпалив его, поставили чугунок водой.
- У кого нос в саже не бывал, тот речной ухи не едал, - говорит папа и начинает чистить и потрошить разнорыбицу: осетра, ласкиря, линя, жереха… Нарезанные куски он кладет на молоденький расстеленный камыш… Потом бросает куски в чугунок. Овеваемые дымком, они принимают как благодать лавровый лист, перец.
Белая пена бурлит, прорывается сквозь жир и зеленые островки лука.
Степной ветер усиливает это бурление, придает свой, особый аромат. Виктор леской привязывает расписную ложку к длинной палке и этим черпаком лезет в чугунок.
Было, было все это… Как хочется домой!
Лешка замедлила шаг. Надо зайти на почту отправить папе очки.
…В небольшой комнате почтового отделения много народу. Старушка в старомодном пальто протянула в окошко заполненный, бланк.
- Неверно написали! - сердито возвратила ей бланк рыжеволосая девушка.
- Ты, деточка, объясни, что неверно, и дай другой, я снова напишу…
- У нас не консультация! - отрезала девушка.
Тут уж Лешка не выдержала, подскочив к окошку, просунула голову:
- Разве так можно старому человеку? Это просто безобразие!
- А вы что здесь хулиганите?! - взвизгнула рыжеволосая. - Я милицию вызову!
- Вызывайте! Пожалуйста! - потребовала Лешка.
Но здесь все так зашумели, так рьяно приняли ее сторону, что девица за окном умолкла, сердито протянула старухе чистый бланк. Лешка помогла заполнить его и ушла, решив, что придет в другой раз. А на сердце все же стало легче. Как все сразу восстали против этой чинуши!
…"Запасусь кормом", - решила она и, войдя в магазин, купила несколько пачек киселя - дешево и сердито!
Ничего не поделаешь - студенческая жизнь…
Эх, какой каймак делала мама, когда они жили в станице. Наливала в чугунок литров десять молока, кипятила его на кизяках. Потом сбивала ложкой-чолбой, зачерпывая молоко и с небольшой высоты выливая его. Оставляла чугунок часа на четыре на тлеющем кизячном огне… Остудив, вешала чугунок на ночь под стреху…
Утром снимала душистый, топленый, пальца в два толщиной, янтарно-желтый каймак, клала, как торт, на тарелку…
День воспоминаний!..
А денежные переводы из дому надо прекратить. Мама хворает, Севка так вырос, что ему нужен новый костюм. Папа же из последних сил тянется и присылает ей деньги. Хватит! Неделю с Сашей работали гардеробщицами в клубе электриков, а сейчас нашли и вовсе подходящее: с семи до десяти вечера разносят телеграммы.
Делать это надо быстро, мало ли что: к поезду человека вызывают или на телефонный разговор. Саша сердилась, что Лешка подглядывает в тексты телеграмм, чтобы установить степень срочности. Уставали жутко - попрыгай по этажам!
Не обошлось и без приключений. Как-то часов в девять вечера Лешка позвонила в квартиру на пятом этаже. Дверь открыл парень и узких брюках, спортивной куртке, волосы подстрижены ежиком.
- Вам телеграмма.
Он прочитал.
- Нет, это моему соседу. - Поинтересовался: - Вам не страшно одной вот так вечером ходить?
- Страшновато, - призналась Лешка.
- У вас еще много телеграмм?
- Три…
- Можно я с вами пойду?
Лешка улыбнулась:
- Личной охраной?
- Нет, правда… - парень замялся. - Я боксер…
Лешке и вовсе смешно стало:
- Спасибо… Но думаю, что доставлю телеграммы без нокаутов.
Через два дня она встретилась с этим парнем в театре. Он подошел, назвался Петей. Из разговора выяснилось: студент физкультурного училища. Парень оказался смирным, но прилипчивым. Пришел в общежитие с предложением:
- Давай дружить. Очень хорошо будет. Я тебя заставлю по утрам бегать. Это очень полезно…
- Но у меня есть друг, которому я не собираюсь изменять, - охладила его пыл Лешка.
Петя загрустил, однако объявил, что все равно будет приходить.
В следующее его появление в общежитии Лешка усадила боксера переписывать лекцию, а сама исчезла. Петя старательно выполнил задание, в конце же написал: "Нет, я к тебе ходить не буду… Если понадоблюсь, напоминаю мой адрес…"
…Придя в общежитие, Лешка сначала занялась обновлением своего гардероба. К старому шерстяному платью пришила воротничок, из другого платья сделала юбку. Потом решила, пока никого нет, написать письмо Вере.
Свернув свое добро, сунула его в чемодан и подсела к столу.
"Дорогой Верчик! - начала она. - Давно не писала - завертелась в событиях. Вчера был митинг протеста, и мы скандировали:
- Долой предателей Конго!
- Колонизаторов - в крематорий!
- Да здравствует Патрис Лумумба!
Потом ходили коллективно в театр, а там встретили - ну кого ты думаешь? - Чарли! Помнишь, я тебе о нем рассказывала? Он у нас в университете, в аспирантуре. Мы с Сашкой в антракте решили эксплуатнуть Чарли, чтобы он быстренько-быстренько сделал перевод задания - английской сказки. А Чарли, сам по-русски не силен, своего друга попросил. Тот, оказывается, преподает русский язык в филадельфийском институте.
Недавно по телевизору смотрели балет кубинцев. Вот, скажу тебе, темперамент!
Мы после в красном уголке в настольный теннис играли, и Саша на красной в пупышках резине своей ракетки написала чернилами: "Куба - да; янки - нет!"
А потом мы тоже танцевали.
Кодинец, это наш студент, наступил на ногу Андрею, такому курчавому, с пятого курса. А тот спрашивает:
- Вам сколько лет?
- Девятнадцать, - говорит Кодинец.
- Тогда пора бы научиться стоять на своих ногах".
Лешка спохватилась, что о занятиях еще ничего Вере не сообщила, и дописала:
"А так занимаемся, аж голова пухнет, прямо какие-то ученые степени".
Нарисовала длиннолицых тощих девиц и внизу пояснила:
"Мы - к выпуску из университета".
Ну что дипломатию разводить! Ей хочется, прямо очень хочется, снова написать письмо Виктору. Простое, душевное. Чтобы листок донес до него тепло и Виктор почувствовал: она ладонью провела по его жестким волосам…
"Добрый день, Витя!"
Он непременно получит письмо днем. Солнце будет ярко освещать степь, море, крыши родного Пятиморска… А Виктор, стоя у окна, прочтет ее письмо…
Кончив писать, Лешка набросила пальто на плечи и выскочила к почтовому ящику у ворот общежития. На улице морозно. Она опустила письма в ящик, и ей вдруг стало так жаль, что им предстоит лежать в холоде целую ночь.
Кто знает, быть может, за эту длинную ночь из письма исчезнет тепло и Виктор останется равнодушным к ее строкам?