- Куда разлетелась? - окликнула ее мать шепотом. - Тарелки пора на стол!
Феня бросилась назад, загремела посудой. Вынесла стопку мелких тарелочек и вдруг запнулась о ковер. Фарфоровый звон разнесся по дому.
- Как сердце чуяло! - вскрикнула мать. - Натворит беды!
Девушка повалилась на колени, прикрывая обломки черными косами.
Лукин первый пришел ей на помощь. Он подхромал к Фене и склонился над грудой обломков. Игорь с Любой тоже кинулись подбирать осколки.
И тут Феня поймала руку Лукина, будто специально ждала его.
- Дмитрий Гурович, не верьте вы им! - запричитала она и поцеловала руку Лукина. - Не виноватый мой братка!.. Самородку нашел он в тайге, Христом-богом клянусь! А нес ее, чтобы похвастаться перед дружками, что коренную жилу скоро найдет!..
- Перестань, Феня! - оборвал ее Лукин, обнял за плечи и поставил на ноги. - Разберемся...
- Товарищ судья, не допусти напраслины!
Феня пыталась снова припасть к руке Лукина, но тут вступился отец.
- Тебе что сказано, девушка?!
- Иди, миленькая, домой, - заговорила мать, подталкивая Феню к вешалке. - Отдохни, успокойся, обойдемся сегодня без твоей помощи...
Фенины щеки, похожие на красные яблоки, блестели от слез.
- Один у меня на всем свете остался родной человек, Вася, - сказала она, - беда и выручка... Наш папаня умирал - наказывал друг за дружку держаться, чтоб в тайге не пропасть! А потом и в деревню вместе возвратиться! На землю опять сесть, за крестьянство взяться!
Игорь не успел глазом моргнуть, как его отец шагнул к дверному проему и резко свел тяжелые портьеры.
- Иди, отдыхай, красавица, - предложил он Фене.
Феня тихо притворила за собой дверь. Игорь боялся взглянуть на свою мать - каково ей перед гостями?
- Вы уж нас простите, гости дорогие, - заговорила мать. - Не в себе она маленько сегодня, Феня наша, и мы за нее испереживались.
- Нет у нас сегодня других дел, - проворчал отец, - как разбираться с ее братаном-ворюгой!
- Это еще не доказано, - подал голос Лукин, - что Василий вор.
- А-а, чего там долго доказывать! - отмахнулся отец. - Все их семейство одним лыком шито!
И он выложил на стол свои руки в незагорающих шрамах, рубцах и складках. Игорь знал, что руки отца действуют в таких случаях на его друзей лучше любых слов. Отец поплатился руками во время коллективизации у себя на родине, под Курском. Однажды активисты вздумали забрать у деревни в колхоз гусей, и разъяренные мужики чуть не сожгли Петра Бандуреева в картофельной яме. И среди тех мужиков был Чурсеев, отец Василия и Фени. Вот почему сейчас хозяину дома не стоило особенно доказывать гостям, что Чурсеевых он знает хорошо: и по общим родным местам, и как сопроводитель переселенцев, и по работе на золотых россыпях.
Гости приумолкли. Лишь слышен был в доме постук обломков, что складывала в передник хозяйка дома. Да скрипел стул под грузным Лукиным, точно предупреждая, что спор не кончен - соседу есть что возразить!
Да, Дмитрий Гурович Лукин умел доказывать свою правоту в спорах. Игорь понимал, что это от учености. У Лукина и дед был крупный сибирский инженер-изыскатель, и отец работал горным инженером на приисках, и мать учительствовала здесь, и сам Дмитрий Гурович в трудные годы закончил университет, а недавно Лукина избрали народным судьей, и слово его было на вес золота, как говорили в Витимске.
И сейчас он подал свой судейский голос так, что отцу пришлось убрать одну руку со стола.
- Чурсеев крепкий крестьянин был, - сказал Лукин, - а Сибирь таких любит и уважает. Зачем же им кривить тут, когда они по душе землю нашли?!
- А ты слышал про их мечту вернуться в деревню? - возразил отец, кивнув на дверь. - А путь, сами понимаете, надо золотишком присыпать!
- Трудовым золотишком, - согласился Лукин.
- Где это он трудовое намоет? - засмеялся отец. - Помимо наших разработок?
- Найдет, - сказал Лукин, твердо глядя на отца из-под ежистых бровей.- Тайга наша большая, трудяге-старателю в ней есть что искать.
Игорь видел, как задергались щеки отца, как он хотел что-то сказать погромче, да только жевнул воздух и беспомощно скосился на Куликова.
Матвей Андреевич часто приходил на выручку своему горячему другу Петру. Так повелось еще с тех пор, когда он спас Петра от расправы мужиков. И теперь, когда становилось жарко в каком-нибудь деле, Куликов подавал ему руку помощи. А для сегодняшнего спора он был незаменимый человек: закончил недавно заочно горный институт и знал про золото больше любого в Витимском управлении. "Ну давай же, дядя Матвей, выручай папку!" - мысленно просил Игорь, глядя во все глаза на отцовского друга-геолога.
Куликов подмигнул Игорю: "Не дрейфь, мы еще вступимся!"
- Бывает, и находят эти трудяги золотишко, - проговорил Куликов мягким голосом, - да с ними потом хлопот не оберешься, с собственниками!
- Факт! - Отец тряхнул своим огнистым чубом. - И не зря государство затрачивает такие средствища на кадры инженеров! Чтоб и духу кустарей не было в тайге!
- Без этих кустарей мы еще сто лет не откроем нашего коренного золота, - проскрежетал лукинский голос, словно во рту у судьи были фарфоровые обломки.- Каждый из них по-своему инженер! С неповторимым таежным образованием!
- С таким настроением, Дмитрий, мы далеко не уйдем! - опять заговорил отец.
- Куда пойдете, зачем? - всполошилась мать. Пока шел спор, она расставила посуду, закуску, бутылки и теперь накинулась на отца и гостей: - Что за разговоры, однако, в такой день? Про именинника-то совсем забыли? Побудьте хоть с детьми без своих разговоров!
Слушая взрослых, Игорь и сам забыл, что именинник. Но после слов матери все обратили на него внимание.
Лукин вынул из кармана трофейную авторучку с золотым пером и вдел ее в кармашек Игорю.
- На добрую память, Игорек!
Куликов протянул книжку в черном переплете. "В. А. Обручев. Основы геологии" - прочитал Игорь и прижал книжку к груди. Любе тоже захотелось прочитать, и она стала вырывать книгу из рук Игоря.
- Подождешь! - оттолкнул ее Игорь. - Я сегодня первый!
- Эх ты, задавала - первый сорт! - задразнилась Люба, тряхнув бантом.
- Сейчас получишь, - замахнулся Игорь.
- Ай-я-яй! - покачал головой Куликов.
- Да я сказал, книжку она получит, - объяснил Игорь, отдавая Любе подарок.
Все поняли, как ловко вышел из положения именинник, и засмеялись. Игорю пришлось покраснеть, но тут пахнуло сдобным пропеченным тестом и вкусной запеченной рыбой. Мать торжественно внесла пирог на деревянном подносе-лотке.
- А ну, к столу! - прикрикнула мать. - И чтоб никаких раздоров больше в моем доме!
- Все, Ксеня, - отозвался отец, подхватывая Игоря, - больше мы ни гугу... Празднуем!
И гости не заставили себя ждать - потянулись к пирогу. Пирог всех соединил снова.
2
Суд над Фениным братом состоялся тем же летом. В этот день Люба примчалась к Бандуреевым возбужденная. Косицы ее под цвет сосновой коры так и метались.
- Игорь, - шепотом заговорила Люба, - пойдем в суд.
- Ты что, - ответил Игорь, - не наше это дело!
- Никто нас не увидит - мы потихоньку пройдем, у дверей постоим...
- А если кто передаст потом?
- Там не до нас... Все на прокурора смотрят...
- И нас увидят, будь спокойна.
- Трусишь?
- Ладно, идем!
Игорь сунул "Основы геологии" за пазуху, и они на цыпочках двинулись из дому.
Солнце пекло, как никогда. Над гольцами, Витимом и крышами города словно дрожали стеклянные бусы. Курицы соседа Вани-огородника млели в горячей пыли под забором. Рядом с ними прохаживался черный кот со жмурливыми глазами, напоминающими золотые бляшки. Звали кота Кикимор.
- Тс-с-с! - Люба поднесла палец к губам, предупреждая Игоря идти на цыпочках мимо кота и куриц.
- Чего ты? - удивился Игорь.
- Если Кикимор перебежит дорогу, - Люба показала страшным взглядом на кота, - лучше возвратиться, Феня говорила!
Игорь прыснул в кулак, но убавил прыть, проходя мимо соседского забора. Однако Кикимор и не думал бегать через дорогу по такой жаре. Скоро и у Игоря с Любой пятки жгло через подошвы. Выпадали такие денечки и на севере. Как будто сама природа возмущалась, что судят старателя.
Игорь шагал вслед за Любой, отмахивающей шаг рукой, и думал, что в такую жару в суде едва ли соберется много народу.
Однако на Васькин суд народу пришло много. Места всем не хватило в зале, и люди теснились на крыльце с навесом-шалашиком, стояли под солнцем у раскрытых окон здания Витимского нарсуда.
- ...И несмотря на то что подсудимый Василий Прокопыч Чурсеев не признает себя виновным в присвоении золота, - донеслось из ближнего окна, - обвинение считает вину подсудимого доказанной!..
Люба подскочила, будто из окна плеснули в нее холодной водой, и бросилась к крыльцу. Игорю пришлось проталкиваться за ней.
- Прокурор наш Круглых говорит, - объяснила она с придыхом, - ух, строгий Семен Семенович, да папу моего не так просто убедить!
- Вот дает! - охнули рядом.
- Говорит что пишет!
- На полную катушку требует!
- На полную!
Когда из зала донесся новый голос, Игорь с Любой сильней заработали локтями и очутились у задних рядов.
- Адвокат начал, - показала Люба на седого человека за трибуной суда. - Гречаный Кирилл Антонович, ух головастый дядька!
Адвокат говорил чуточку в нос, будто его мучила простуда, но голос его доходил до самых последних рядов.