Узнав об этом, я подумал: быстрый скачок, смелый!.. Не вышел, поди, из комсомольского возраста, а уже главный!
8
Кроме бригадира Китаева своим первым наставником Геннадий Потапов назвал прораба Юрия Байгозина. А ведь Юрий моложе Потапова. Какой же он наставник? Недоразумение? Куда, скажут, местком смотрел! Нет, официального приказа не было. Геннадий, опытный путеец, добровольно записал себя в ученики к Юре, комсомольцу. Геннадий Потапов пишет в письме: "С Юрой Байгозиным мне приходилось очень много работать. Для всех он хороший. И для меня, и для людей. Умеет обращаться с людьми".
С людьми умеет обращаться, как пишет Геннадий, а без выговоров не может жить? Один из приказов показался мне слишком строгим. Я подумал, что Леонид Владимирович Изгородин явно переборщил: "За ослабление работы по укреплению трудовой дисциплины и за либеральное отношение к пьяницам и прогульщикам прорабу тов. Байгозину объявить выговор и просить местный комитет профсоюза обсудить его на заседании".
Вынес это Юра. Не написал заявление по "собственному". А продолжал месить грязь вдоль трассы, челночить ее топи и болота, реки и ручьи. Когда техника вставала, спасали ноги. Юра высокий, довольно крепкий парень. Глазаст, хваток. Всегда в деле, на стуле не усидит. Кабина тепловоза, автодрезина, кузов машины, но чаще пешим ходом - норовит забраться подальше на трассу, в заварушку, в гущу сложностей, не думая, что его ждет - очередной выговор или благодарность. Впрочем, в одном из приказов я "откопал" и благодарность, объявленную ему за "значительный вклад в выполнение плана…" Вообще-то вниманием Байгозин не обделен. Медалью "За трудовую доблесть" отмечен его труд на стройке. Это потом в итог свелось. А в те, первые годы, слишком велики были перегрузки - и моральные, и физические.
За ним вначале был закреплен прорабский участок № 1: путевые работы, искусственные сооружения, вырубка леса.
Однажды с начальником СМП-340 Леонидом Владимировичем Изгородиным возвращались на вездеходе в Карламан. Были на оперативном совещании у тоннельщиков. Не проехали и десяти километров, как Изгородин зашевелился, стал по сторонам глядеть. Возле Карагая сказал шоферу - останови. Вышли. Я думал - захотелось ему подышать лесным горным воздухом, на реку Инзер полюбоваться. Автодорога спускалась с пригорка и подходила к воде. Дальше - брод. Железная дорога должна идти вдоль берега, до излуки. Там мост строится. На месте будущей дороги - лес, горный скат, холмы. Изгородин молчал. А потом ответил, что не до этого, не до горного воздуха… Здесь бригады поезда готовят просеку под земляное полотно. Участок "запущен". В паводок, в дождь - не доберешься ни на чем. О важности участка не раз говорилось на оперативках. Поезду дали слишком короткий срок на исправление "запущенности". В тресте сказали: если не уложитесь, пеняйте на себя! Изгородин понимал, дело нешутейное. Хотя и пробовал отшутиться, сказав главному инженеру треста "Уфимтрансстрой" Николаю Викторовичу Тюменеву: "У вас в тресте - теория, а у нас - практика…" И вот шел он по этой самой "практике" - по просеке. Смотрел, что успели сделать, что нет.
Отдых, говорил Изгородин, упирается в план. А план - бесконечен. От плана никогда не отдохнешь.
Был обеденный перерыв, и рабочие, видимо, ушли в деревню Карагай, где стояли вагончики и щитовые дома СМП-340 и субподрядчиков.
Невысокого роста, плотный, в куртке и шляпе, он быстро шел среди елей, опустив голову.
Предыдущая история этого и других участков была изложена в приказах № 20 от 12 февраля и № 28 от 1 марта 1973 года: "Комиссионной проверкой хода работ по вырубке леса по трассе железнодорожного полотна, состояния техники и сохранности леса установлено следующее: строймастер тов. Н… слабо осуществлял контроль за работой бригад и механизмов, сам в рабочее время пьянствовал, производством не руководил, трудовая дисциплина в коллективе на низком уровне. Воспользовавшись бесконтрольностью со стороны тов. Н…, трактористы, работающие на трелевочных тракторах, использовали технику на вывозке жителям деревни Азово леса и сена (27 рейсов леса и 32 стога сена). За транспортировку сена и леса брали деньгами и водкой… В результате трелевка леса на трассе была сорвана".
Рядом с этими приказами появился еще один, изданный тоже 1 марта 1973 года. В нем говорилось о создании прорабского пункта № 3, основная задача которого: вырубка, трелевка и сдача заказчику участка от станции Карламан до тоннеля… Этот пункт входил в созданный новый прорабский участок, тоже за № 3, руководителем которого назначался "тов. Байгозин Ю. А." - как было записано в приказе. Укрепительные работы, строительство искусственных сооружений - оставались по-прежнему за этим участком, но основное внимание переносилось на Карагай.
О чем думал Изгородин? Об ответственности людей за порученное дело? О Байгозине? Может, вспоминал, как сам, кажется, совсем еще недавно, осваивал целинные земли в Актюбинской области Казахстана, куда приехал по комсомольской путевке? Может, о будущем новой трассы думал?..
Неожиданно возле трактора увидели высокого парня. Подошли. Это был Байгозин. Он остался на участке, на обед не пошел. "Потом!"- сказал он.
Изгородин провел с ним "оперативку на ногах", выслушал прораба, сам дал "ЦУ" и протянул Байгозину руку.
- Я надеюсь на тебя, Юра, очень надеюсь!
Тот кивнул. Отвел взгляд. Неудобно, что начальник, с таким доверием к нему - в душу заглядывает. Байгозин еще раз кивнул и пошел вдоль просеки.
Я вспомнил о "жестоком" приказе Изгородина, о выговоре, о месткоме, на котором рекомендовалось обсудить Байгозина за "ослабление работы по укреплению трудовой дисциплины и за либеральное отношение к пьяницам и прогульщикам". Прошло четыре месяца после того приказа. Что изменилось? Изменилось отношение к Байгозину? Или в него поверили окончательно?
Весной 1979 года я получил письмо от монтера пути и рабкора из Карламана Алексея Степановича Зуева. В письме этом есть такие строчки: "Юрий Байгозин - человек, влюбленный в свое дело. Этим все сказано".
9
Братья Потаповы дождались праздника. Сотворили мечту своими руками - новую железную дорогу. Геннадий, старший, вместе со своими товарищами забивал первый костыль, укладывал первые метры пути… В числе передовиков стройки приехал на первом пассажирском поезде в Ассы, где под звуки оркестра был забит "серебряный" костыль. Геннадия Потапова наградили орденом "Дружбы народов".
А ведь были дни, были минуты, когда хотелось бросить все и рвануть на родину, в Чуфарово. Забылось? Да нет. "Назад нельзя было, потому что это не первая моя стройка, - вспоминает Геннадий. - Я тогда был холост. Сейчас женат. Роза, моя жена, работает в СМП-340 поваром на котлопункте. У нас два сына. Олегу шесть лет. Альберту скоро три годика. Альберт в детский садик ходит".
Но рельсы продолжаются. Идут дальше, зовут за собой. И, вбивая костыли в шпалы на новом участке строительства Дема - Чишмы, на других перегонах, он, наверно, не без грусти вспоминает ту январскую морозную ночь, когда они втроем - с братом Николаем и мастером Владимиром Шадским появились на станции Карламан…