Второе, переработанное, издание романа пермского писателя и журналиста.
Содержание:
ГЛАВА ПЕРВАЯ 1
ГЛАВА ВТОРАЯ 6
ГЛАВА ТРЕТЬЯ 10
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 21
ГЛАВА ПЯТАЯ 24
ГЛАВА ШЕСТАЯ 29
ГЛАВА СЕДЬМАЯ 36
ГЛАВА ВОСЬМАЯ 39
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ 43
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ 47
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ 52
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ 56
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ 61
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ 66
Примечания 72
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1
На станции Северная Гора Таня сошла одна. Красный фонарь последнего вагона быстро уплыл вперед. Облачко паровозного дыма повисло над лесом, но вскоре растаяло, и Тане показалось: вместе с ним исчезло последнее, что связывало ее с Москвой.
Было раннее июльское утро. Тускло желтели вдоль путей огни стрелок. Рельсы, мокрые от обильной росы, влажный песок в пятнах мазута, черные на фоне рассветного неба столбы и здание самой станции, темневшее поодаль, - все было неприветливое, чужое. И ни души вокруг. Таня стояла возле двух своих чемоданов, и чувство одиночества все больше и больше овладевало ею.
Неподалеку, возле складского навеса, под которым свалены были какие-то бочки и ящики, белела будка с дощатой дверью и крохотным, в радужных переливах, оконцем.
"У сторожа, что ли, спросить?" - подумала Таня, подходя к будке. Нужно было разузнать, как попасть на мебельную фабрику. Таня потянула дверь за ржавую скобу. Дверь подалась и… вдруг, соскочив разом с обеих петель, лязгнув железом запора, рухнула на влажный песок. Таня едва успела отскочить. Она оглянулась растерянно и беспомощно и даже вздрогнула от неожиданности: позади нее, почти рядом, стоял высокий парень в рабочей одежде. На большой прямой лоб его выбились из-под засаленной кепки вьющиеся русые волосы. Губы сложились в насмешливую улыбку.
- Ясен вопрос! - с деланной строгостью произнес незнакомец, запуская руки в карманы. - А я-то смотрю: кто там у склада орудует? Ладно, подоспел вовремя.
Он замолчал, окидывая Таню изучающим взглядом. Во всем ее облике: в стройной фигурке, в выражении лица, в больших серых глазах - была растерянность. Таня поправила пеструю косыночку, из-под которой виднелись тугие светлые косы, кольцами уложенные на затылке, и, поеживаясь от утренней сырости, одернула рукава тонкого серого плащика.
- Ясен вопрос, - повторил незнакомец, словно давая понять, что следствие по делу о сломанной будке закончено, и… улыбнулся.
- Мне нужно на мебельную фабрику, - сказала Таня, оглянувшись на упавшую дверь. - Ну и…
- Здорово, значит, эта будка похожа на фабрику. - Незнакомец прищурился.
Таня тоже улыбнулась, только чуть заметно, уголками губ.
- Не скажете, как пройти?
- Вы с московского, что ли? - не очень любезно спросил незнакомец. - Багаж-то - ваш? - Он по очереди приподнял чемоданы, покачал головой. - Шариковые подшипники везете? Хорошо! Это хозяйство у нас на фабрике постоянно требуется.
- Там книги, - не обращая внимания на иронию, ответила Таня. - А вы разве с фабрики?
- Так точно. Вам туда зачем?
- Я инженер-технолог, на работу приехала.
- Вот оно что! Ясен вопрос! Ну что ж, инженеры нам нужны, - сказал незнакомец таким тоном, будто именно он решал судьбы приезжих девушек. - Месяца два-три поработаете, если раньше не съедят.
- У вас что, людоеды водятся? - усмехнулась Таня.
- Людоеды не людоеды, а так…
- Вы на фабрике штатной гадалкой или людоедом по совместительству? - спросила Таня.
- По механической части я, - просто и почему-то задумчиво ответил незнакомец. - Ну как, понесем? - и шагнул к чемоданам.
- Сама унесу. Только объясните, как пройти в общежитие.
- В общежитие? - Незнакомец что-то старательно обдумывал. - Это через станцию. Первая улица налево и - до самого конца, где бараки. Только имейте в виду, теснотища там…
- Ничего, помещусь.
- Ерунда все это, вам на квартиру надо бы.
- Забавно! Кто же мне приготовил ее? - усмехнулась Таня.
- Есть на примете. Хотите, отведу? У нас тут в поселке музыкальный мастер живет, Иван Филиппович Соловьев. У него комната сдается. - Парень дернул за козырек свою кепку, надвинул ее на лоб. - Ну, решаете? Впрочем, как хотите, могу и до общежития проводить, - уже безразличным тоном заключил он.
Таня колебалась недолго.
- Ну что ж, ведите к музыкальному мастеру, если время у вас есть.
- Чего-чего, а времечка у меня вагон. - Незнакомец взглянул на ручные часы. - Сейчас пяти нет, а на работу к восьми. Я ведь так, ребятам третьей смены помочь шел… Ну, двинемся?
Он разом поднял оба чемодана, но тут же снова опустил.
- Постойте, девушка, на квартиру-то я вас приведу, а кого привел - и не знаю. - Он приподнял брови и улыбнулся.
- Моя фамилия Озерцова, Татьяна Григорьевна, двадцати четырех лет. Биографию рассказывать? А вас я тоже еще не знаю.
- Зовут Алексеем. А биография нехитрая: родился в стружках… Все рассказывать?
- Ладно уж, идемте, - улыбнулась Таня, - а то на работу опоздаете.
2
Алексей шел быстро, размашистым шагом. Таня едва поспевала за ним. На переезде, у шлагбаума, чтобы размять затекшие пальцы, он поставил чемоданы, потом снова подхватил их, сказал: "Ну, пошагали дальше" - и свернул с проезжей дороги. Через низкорослый березнячок, через мокрые от росы огороды он вывел Таню на главную улицу большого поселка.
Из-за синего ельничка над пологим склоном дальнего холма показался оранжевый краешек солнца. Оно поднималось все выше. И вот уже запылали окна дальних домов по ту сторону улицы. Потянул ветерок. Он принес запах хвои и печного дыма. Над невысокими изгородями покачивались желтые тарелки подсолнухов. По всем дворам голосисто орали петухи.
Алексей свернул в переулок, к домику с зеленой крышей, с палисадником.
На крылечке, вытирая полосатым фартуком таз, стояла пожилая женщина. Алексей поставил чемоданы и рукавом вытер лоб.
- Квартирантку привел, - коротко сказал он, как будто все было условлено заранее.
Женщина поставила таз на перила крыльца, вытерла руки о фартук и, сказав радушно: "Милости просим" - отворила дверь в дом.
Поднимаясь на крыльцо, Таня не видела, как Алексей за ее спиной приложил палец к губам и загадочно прищурил правый глаз. Она вошла в дом и остановилась у порога. Алексей втащил чемоданы и сразу вышел. Поэтому Таня не могла услыхать, как он говорил хозяйке:
- Ты, мама, приготовь комнату, только не говори, что я… Ну, в общем, сказал, что знаю квартиру. В общежитиях у нас уж больно тесно… Если проговоришься, не останется еще, пожалуй. Ясен вопрос?
- Да уж как не ясен, - с глубоким вздохом сказала женщина и покачала головой. Алексей вошел в кухню, затворил за собою дверь.
- Ну вот, теперь все в порядке, устраивайтесь, а я пошел. На фабрике, возможно, встретимся, - негромко сказал он Тане и уже собирался уйти, когда из соседней комнаты донесся старческий, но довольно бодрый, с нотками раздражения, голос:
- Ты, Алексей, пластинки для циклей мне когда-нибудь обдерешь? Или опять прикажешь самому подпилком елозить? Экой ты беспамятный стал: пустяковое дело для отца сделать не можешь!
Алексей сразу как-то съежился: неожиданно рухнул его маленький заговор.
- Сделаю сегодня, к обеду у тебя будут, - проговорил он растерянно.
Из сеней вернулась хозяйка и засуетилась около Тани.
- Вы, голубушка, раздевайтесь. Давайте пальто ваше, на вешалку его… Ох! Да у вас ноги-то мокрехоньки! Где это вам помогло? - всплеснула она руками, увидев мокрые Танины чулки и туфли. - Снимайте все, подсушим…
Не обратив внимания на растерянный вид Алексея, она сказала с нарочитой вежливостью:
- Вы бы, Алексей Иваныч, чемоданы-то в сторонку отодвинули, а то неловко, поставили тут на самой дороге.
- Ладно уж, мама, отменяется сеанс, - хмуро проговорил Алексей. - Разоблачил батя нас с тобой. - Он отставил чемоданы, снял кепку и, набросив ее на гвоздь у дверей, уселся на табуретку в стороне.
- Вы проходите в комнату… не знаю, как вас по имени-отчеству, - обратилась к Тане хозяйка.
- Таней зовите… А с квартирой я постараюсь сегодня же устроиться. Я совсем не предполагала…
- Да что вы это? Зачем же, - решительно перебила Таню женщина. - Только вот разве не поглянется вам у нас.
- Я не об этом. Хлопоты ваши…
- Полноте! Какие там хлопоты! - махнула рукой хозяйка. - До войны семья большая была, привыкли к хлопотам. - Она вздохнула и дотронулась до глаз краешком фартука.
Радушие ее тронуло Таню, и она не стала настаивать на своем.
Хозяйку звали Варварой Степановной. От этого имени на Таню сразу повеяло чем-то родным и теплым. Варвара Степановна!.. Это было имя ее матери, которая погибла в самом начале войны.
…Забыв про ранний час, Таня сразу же собралась на фабрику, но Варвара Степановна заявила:
- И не думайте. Голодную не отпущу, и все. И не ссорьтесь лучше со мной, порядок в хозяйстве не нарушайте. С меня этого чудушка довольно, - она кивнула на сына.