Внизу она распахнула дверь в свою комнату, и Володя сразу вспомнил, как он пришел сюда в первый раз и как тогда его поразили необыкновенная какая-то солнечная чистота этой красивой комнаты, и блеск желтого пола, и стены, сплошь увешанные пестрыми домоткаными коврами, вышивками, набойками и коми-пермяцкими поясами, вытканными из разноцветной шерсти. И потом каждый раз, когда он переступал порог, у него замирало сердце, как будто от всего привычного, обыкновенного он попадал в сказочное царство. А может быть, он все еще побаивался грозной Елении?
Но ведь Снежков-то никого не боится, а тоже вон как притих - стоит, оглядывается. И глазами мигает, будто он из темноты сразу попал на солнечный свет.
А Еления уже скрылась в своей кладовой, где у нее хранятся ее главные богатства, и оттуда, из темноты, слышится ее трубный голос:
- Заходите сюда!..
А Снежков все еще стоит да оглядывается и будто ничего не слышит. Тогда Володя взял его за руку и повел в кладовую. Там в темноте что-то таинственно поблескивало и переливалось многоцветными искрами. С легким скрипом разошлись в стороны внутренние окладные ставни. Веселый солнечный свет ворвался в кладовую. Все ожило и заиграло яркими красками, как бы обрадовавшись солнечному свету, и теплу, и людям, которые наконец-то пришли и прогнали темную надоедливую скуку.
Ожили все эти сказочной красоты кони, звери, птицы, человечки, расписные чашки, невиданные существа, придуманные и сделанные сотнями веселых мудрых мастеров. Обязательно веселых. Таких, каким был его дед. "Забегу к нему на вершицу, - рассказывала мама, - смотрю - он режет дерево тоненькой стамесочкой и сам улыбается в бороду: "Вот удивлю людей своим сотворением!"".
Так вспоминал Володя, глядя, с каким радостным удивлением рассматривает Снежков все, что показывает ему Еления. Он сейчас очень похож на маленького мальчика, попавшего в замок к доброй волшебнице. Это Еления-то? Володя даже растерялся - грозная, непреклонная старуха вдруг обернулась доброй волшебницей. Как это так получилось?
И, как бы издалека, до него долетел ее торжественно-ликующий шепот:
- Это еще не все! Не все здесь поместилось! Сколько еще в сундуках этих!
И веселый голос Снежкова:
- Да уж и то, что есть, - это целый музей!
- Вот об этом у нас и будет разговор.
- Да я уже все знаю. Володя мне говорил об этом.
- Володя. Как это превосходно, что он вас отыскал! Постойте, да вы еще самого главного-то и не видели.
Она обернулась к витрине, на верхнем стекле которой стоял "Лебеденочек", укрытый цветастой шалью. Еления осторожно сняла шаль, и Володе, как и всегда, показалось, будто большая белая птица с шумом распахнула для первого взлета легкие крылья.
Наверное, Снежкову тоже показалось что-нибудь такое же, тем более что он видел "Лебеденочка" впервые. Он даже слегка отшатнулся.
- Да-а, - сказал он и через минуту повторил: - Да-а…
И после этого он долго ничего не говорил. А помолчав, рассмеялся, совсем как мальчишка, и пошел вокруг витрины, разглядывая "Лебеденочка" со всех сторон. В тесноте он наткнулся на Елению и только тогда перестал смеяться.
- Я много про вас слыхал, - заговорил он торопливо, - но никак не думал…
- А вам и не надо про меня думать. Сама с этим управлюсь. С думами этими. - Она бережно прикрыла "Лебеденочка" цветастой шалью и заговорила усталым голосом: - Видели богатство мое? Только двое знают о нем как следует: вы да наследник мой Володимир Вечканов. Сын не в счет, он - западник, модник. А на вас я еще посмотрю…
Она закрыла ставню, и в чулане снова стало темно.
В своей чистой, светлой комнате она опустилась в кресло, велела и Снежкову сесть и сейчас же загудела:
- Таежного нашего края мужики еще в древности славились мастерством своим необыкновенным. Знаменитые резчики среди них жили: наша деревянная скульптура на весь мир известна.
- Знаю, - начал было Снежков, но Еления грозно взмахнула рукой.
- Да это все теперь знают. А каких трудов стоило первому собирателю отыскать в старых церквах и часовнях это богатство - деревянных богов! Кто про это знал, то забыл. А кто сейчас знает Великого Мастера Володимира Васильевича Вечканова? Он изо всех чудотворцев, я считаю, самый первейший. Такие еще не рождались на нашей земле. Музейные наши деятели еще не вполне все понимают, а про отцов города и говорить нечего. А дом этот - единственный в мире по художеству своему, - того и гляди, на слом приговорят.
- Не дам, - проговорил Володя. - Мы не дадим…
Наступила тишина в расписной, расшитой Елениной горнице, и даже сама грозная хозяйка притихла, поглядывая на Снежкова требовательно и ожидающе. Поняв, чего от него ждут, Снежков задумчиво проговорил:
- Искусство, особенно наше, конечно, штука могучая. А вот каждое отдельное произведение искусства вполне беззащитно. Как вот этот дом. И то, что вы сберегли, за что великое вам спасибо…
- Не обо мне речь, - перебила его Еления.
Не совсем понимая, как это может быть - могучее и в то же время беззащитное, Володя еще увереннее повторил:
- Не ладим…
Взгляд Елении смягчился.
- На тебя вся и надежда, - тихо сказала она и спросила у Снежкова: - Я так понимаю, что у вас уже все решено с Валентиной?
Снежков положил руку на Володино плечо. - Конечно.
- Ну вот и отлично. Поди-ка ты, Володимир, погуляй, а мы гут еще потолкуем.
СЫН ВОЖДЯ
На крыльце Володю уже ожидал закадычный его дружок Венка Сороченко. Как только Тая рассказала в школе все, что сама успела узнать, так Венка и примчался. Даже последнего урока не досидел.
- Все ребята очень интересуются, как это ты из дома обежал. По всей школе только и разговору об этом. И даже девочки тебя, знаешь, как жалели, некоторые даже плакали. Милка Инаева, которая с тобой сидит, на твое место цветок положила, ландыш, что ли? Мария Николаевна спросила: "Это еще что за фокус? Убери немедленно". Тогда Милка громко, на весь класс, сказала: "Вот до чего довели человека". А Мария Николаевна говорит: "Выйди из класса". Милка, понимаешь, цветок в зубы зажала и так через весь класс и прошла. А потом на переменке этот ландыш в твою парту положила. Слушай, это правда, что ты медведя убил?
- Кто это сказал?
- Никто не сказал. Тайка говорит, что ты шкуру привез.
Володя ответил, что шкуру он действительно привез, и повел Венку в свою комнату. Тот, как увидел, какая это огромная шкура, даже заикаться начал:
- О-го-го ка-ка-кая! Можно, я на ней посижу?
- Валяй. Я по ней хожу. Только босиком.
Венка сейчас же разулся, походил по шкуре, потом упал на нее, покатался и все время не переставал выкрикивать:
- Эх, какая мягкая! На ней спать здорово! Как матрац! Она теплая, наверное. А если в нее завернуться да по улице пойти ночью?.. Жаль, что не ты его убил. Слушай, может, ты видел, как его…?
- Что ты! Как я мог видеть, когда его в прошлом году убили?
- Да, не мог, - огорчился Венка с таким видом, будто он сейчас расплачется от обиды.
Тогда для его утешения Володя рассказал, как Снежков убил этого медведя, спасая своего товарища Конникова. И так рассказал, с такими подробностями, что Венка утешился и решил:
- Нет, ты мне не говори: видел ты все. Это ты прибедняешься. А Снежков этот, он как тебе?
- Он мой отец, - ответил Володя твердо и немного торжественно.
Венка очень обрадовался:
- Ну вот, что я говорю. Отец убил медведя, это все равно что ты сам.
Всем известно, что Венка фантазер и говорун, и если он ухватится за какую-нибудь мысль, то остановить его невозможно.
- Ты впервые открыл неизвестную Землю Снежкова…
- Кому неизвестную?
- Никому из всего нашего класса, а может быть, из всей школы.
- Ну уж это ты загнул…
- Ничего не загнул. Открыл Землю и убил медведя, который наводил страх на всех туземцев. За это ихний вождь усыновил тебя…
- Снежков. Какой же он вождь?
- А земля-то называется как? Земля Снежкова.
- Да я сам так ее назвал, - попытался Володя вразумить Венку.
А разве его вразумишь? Он только обрадовался:
- Правильно! Ты открыл, ты и назвал. Так всегда бывает у путешественников. Ребята помрут от зависти. На руках нас носить будут.
- А тебя-то за что?..
Не задумываясь, Венка спросил:
- Я тебя когда-нибудь в беде оставлял?
- Никогда.
- Я тебя сопровождал?
- Ну, сопровождал. До вокзала…
- Неважно докуда. А в беде когда-нибудь оставлял?
- Никогда.
- Ну вот, видишь. Я тебя на станции одного бросил? Скажешь, бросил, да?
- Это все игрушки, - проговорил Володя, усаживаясь рядом с Венкой на медвежью шкуру. - Что мы, детский сад, или в первый раз в первый класс?
Поняв, что разговор пойдет о чем-то настоящем и серьезном, Венка снова вспыхнул, готовый на любые подвиги с таким человеком, как Володя…
- Вовка, что?
- Ну вот слушай и пока много не болтай. Будем открывать "Музей Великого Мастера". Так сказал Снежков. - Володя ударил кулаком по медвежьей шкуре.
И Венка тоже ударил кулаком и повторил, как слова клятвы:
- Так сказал Снежков!