- А хочешь, и тебе скажу, милый родственник, а? Чугарин достал сигарету, сунул ее в рот. - Вот так, напрямик, по-простому? Если бы я знал, как решается вопрос, я бы постарался вмешаться… на стороне Логунова. Это, конечно, ущемило бы твои планы, но Логунов был на месте… Я в этом глубоко убежден.
- Этот вопрос решал не я…
- И ты тоже… Не лицемерь, родственник… Всем нам иногда очень приятно вот так: раз-раз… и через несколько лестничных площадок, я уже не говорю о ступеньках. Ах, человеческое тщеславие…
- Слушай, я могу выйти из машины.
- Чепуха. Ты стал чувствительным… Не узнаю тебя. В общем, извини, я рад видеть в тебе ровную разумную психологию, взвешенность в поступках… Всегда завидовал таким людям. Но ты мне действительно нужен. Поговорим потом, может быть, я даже к тебе специально приеду. Когда у тебя поезд?
- В десять с минутами…
- Времени много. Успеем и поговорить.
Машина остановилась у дома, где жил Чугарин. Игорь пошептался с шофером и взял Рокотова под руку:
- Идем… Гостей сейчас привезут, а мы с тобой кое-что приготовим…
Рокотов уже знал все приметы отсутствия Лиды в доме. Конечно же Игорь спал на диване. И на полу лежала газета с сигаретным пеплом. И безусловно, на посудном ящике легкий слой пыли, а яичная кожура валялась везде, где только можно.
Они молча навели порядок в комнатах, организовали закуску. Игорь вытащил из бара две бутылки коньяка, шампанское. Сели друг против друга.
- Не женился еще? - Чугарин глядел устало, только сейчас Рокотов увидал мешки под его глазами.
- Пока нет… Если соберусь - извещу тебя в первую очередь.
- Как дела у Жанны?
- Не знаю… Давно виделись… По-моему, у нее хворает дочка…
- Скажи, а ты уверен, что справишься с работой?
- Уверен. Если не справлюсь - попрошусь на старое место. Что у тебя за гости, ты так и не сказал.
- Чудесный народ… Два чилийских товарища. Один - руководитель земельного кооператива, второй мой коллега, журналист. Друг президента Альенде. Ездили по стране, знакомились с нашим опытом. Франсиско - это председатель кооператива - коммунист, Виктор Олеанес - социалист… Оба умницы… Увидишь.
Они помолчали. Игорь меланхолично сворачивал кулек для пепла сигареты. Рокотов глядел на чучело попугая, висящее на стене.
- Это я привез из Индонезии. - Чугарин наконец завершил работу над кульком, повертел его перед глазами, словно любуясь, сбросил туда пепел. - Ты скажи мне вот что, родственник, скажи прямо и честно твое мнение о Логунове.
Рокотов пожал плечами:
- Хороший руководитель.
- Почему же он ушел?
- Я не знаю… Вернее, не совсем уверен, что я прав…
- И все же?
- Он агроном по образованию. Район развивается сейчас преимущественно как горнорудный… То, что было возможным несколько лет назад, сейчас исключается.
- Чепуха. Ты думаешь не так. Ты понимаешь отлично, что дело в другом. Дорошин… Вот кто решал все. Лауреат Государственной премии, орденов иконостас… Авторитет в министерстве непререкаемый… Отец всего крин… Что было в Васильевском районе? Грязь, хилые колхозы, культура, далекая от потребностей… И вот приходит много лет назад Дорошин… И пожалуйста!
- Новый город… Сколько населения у вас сейчас? Около двадцати тысяч? Это уже что-то… Дороги, жилье по последнему слову… Дворец… таких и в Москве немного. Отчисления приличные… Снабжение налажено на должном уровне. Об институте своем думаете уже… И все благодетель Дорошин. А?
- Он действительно крупный организатор.
- Согласен. И все же Логунов был прав… тысячу раз прав, когда возражал против отчуждения земли под карьеры. Металл, руда - это нужно, это очень нужно, но ты посмотри, что делается с землей… Ты же там начальником рудника был… Теперь Дорошин на коне. Логунов устранен, а в райкоме свой человек…
Рокотов встал:
- Ты говоришь это мне… Почему же не сказал здесь, в Москве, у нас в обкоме?..
- Скажу… Я о тебе думаю, о тебе…
- Ты мне надоел. Черт меня дернул звонить.
- Вот-вот… еще дня не проработал первым секретарем, а уже слов неприятных слушать не хочешь.
- Иди ты… знаешь куда…
- Это он у меня в доме…
- Я могу уйти.
- Кончай женские штуки, родственник… это нечестный прием. Садись на место.
Рокотов усмехнулся. Вновь сел в кресло, вытянул ноги:
- Слушай, я теперь понимаю, почему от тебя жена в Сибирь сбежала. Такого выдержать - надо крепкие нервы иметь.
Чугарин вдруг рассмеялся:
- Это меня черт впутал в такую рациональную семейку.
- Помню, как ты мечтал в нее впутаться… Часами у Лиды под окнами общежития торчал. И записки какие писал и письма с практики.
Игорь замотал головой:
- Было. Забыть бы тебе про это уже пора. Женишься сам - посмотрю, как ты заживешь. Слушай, Володя, а не засиделся ли ты, брат, уже в девках, а? Сколько тебе? Тридцать два? Многовато для начала…
- А я не хочу торопиться.
- Романтичная история, - сказал Игорь, - прямо как в слезливых фильмах: он любит ее, а она его, но верна мужу… А он сохнет не по дням, а по часам, не курит, не пьет, на женщин не смотрит…
- Эх, дать бы тебе по шее, - мечтательно сказал Рокотов, - до сих пор мечтаю хоть раз двинуть кандидата наук и обозревателя… Так ли уж крепко они стоят на ногах?
- Ты знаешь, я обязательно приеду этим летом к Николаю в Лесное. Тебя проведаю тоже… Интересно поглядеть, каким ты будешь через пару месяцев? И знаешь еще что… ты женись… Это я тебе честно говорю… Ты понимаешь, холостяк в тридцать с лишним - явление не совсем ясное… Тем более партийный работник.
Рокотов слушал его слова, думал о том, что с Игорем что-то произошло. Что - он не знал. Может быть, на службе?.. Язык у зятя злой, характер петушиный. Гордится тем, что может высказать правду любому. Им ведь, таким, не очень сладко живется. Можно быть совершенно честным человеком, ни в чем не поступаться истиной, но это еще не значит, что нужно для этого лезть на рожон. А вдруг с Лидой что-нибудь? Характер у сестренки мужской, жесткий… Игоря подмяла под себя еще до замужества. Ни в чем никогда не уступит. Нет, не может быть, чтобы Лида… Скорее всего, на работе что-то. Он же неисправим, Игорь. Высказал кому-либо тираду, подобную той, которую только что пришлось услышать ему, Рокотову, и считай, что завел врага. А сколько их, судя по потенциальным возможностям характера Чугарина, у милого зятя? Можно только предполагать.
2
В дверь квартиры позвонили.
- Виктор… Виктор Олеанес, - сказал высокий худой человек в очках, стеснительно улыбаясь. - Мы немножко опоздали. Нас возили на Выставку… Франсиско увлекся… Он сам сел за руль трактора…
Франсиско - коренастый, стриженный ежиком, кивал головой. Потом что-то сказал.
Олеанс перевел:
- Говорит, что если б имел в своем кооперативе пару тракторов "К-700", он был бы счастлив…
- Да-да, - Франсиско стиснул руку Рокотову, потянул Олеанеса за рукав, что-то сказал ему. Виктор взял Рокотова за плечо:
- Он говорит, что счастлив и тем, что видит здесь завтрашний день нашей родины - Чили…
Они сидели за столом в кабинете Игоря.
- Вы очень неплохо знаете русский язык, - сказал Рокотов Олеанесу.
Виктор изучил его очень быстро… - Чугарин ловко разлил коньяк по рюмкам. - Два года назад, когда я был в Чили, мы говорили только на испанском.
- Чтобы понять друга, надо знать его язык. - Олеанес протянул Рокотову рюмку. - Мне очень приятно быть здесь… Я люблю Россию… Ваш Толстой, ваш Достоевский… Чайковский… Ваш социальный роман девятнадцатого века. Тогда это было… как это., начало. Ваша борьба с фашизмом потрясла мир… Именно кровью ваших людей завоеван теперешний гуманный мир.
Франсиско отставил свою рюмку в сторону, заговорил что-то быстро и резко. Олеанес ответил ему коротко, потом повернулся к Рокотову:
- Мой друг… как это… немного экзальтирован.
Сейчас мы продолжаем давний спор… Он говорит, что теперешний мир не столь гуманен… Приводит в пример положение у нас на родине. Да, в нашей стране пока что идет напряженная борьба с фашизмом… Да, у нас гремят выстрелы из-за угла и погибают патриоты, но мы верим в то, что наши традиции выдержат это испытание. Наша страна сорок лет живет в условиях демократии… Я хочу вам сказать - это единственная страна в Латинской Америке… Наш народ сможет обуздать кучку провокаторов и фашистов, не нарушая национальных традиций.
Олеанес перевел свои слова, сказанные Рокотову по-испански, адресуясь к Франсиско. Тот вскочил и начал что-то резко говорить Виктору.
Игорь шепотом переводил его слова на ухо Рокотову.
- Ты идеалист… Ты глянь на мир прямо… Газеты открыто пишут, что в Боливии эта скотина, бывший майор Маршалл, готовит три тысячи наемников, в Чильяне фашисты открыли стрельбу по местному университету, в Вальпараисо они взорвали машину министра внутренних дел, в Пуэнте-Альто разгромили местное управление школ… Наконец, они спровоцировали волнения на медном руднике "Эль-Теньенте"… Ты видишь, к чему идет дело?
- Ты тоже не прав… По-твоему, сейчас у нас один выход - гражданская война… Ты максималист, Франсиско…