Начинались холода, а топливо кончилось. Заготовленные еще осенью дрова лежали в ущельях, но кто сейчас отважится спуститься за ними? И вот уже два дня в школе нет занятий - нечем топить печи.
Надо было срочно что-то предпринять. Надо действовать! И Чамсулла решил собрать людей, чтобы поговорить откровенно, по душам, хотя и сам не знал, как начнет трудный разговор. Несомненно было одно: надо освободить людей от страха... Может быть, объяснить им, что каптар не сказочное чудовище, а просто безобидное существо, животное, тварь вроде горного медведя? Можно сослаться на Хамзата, попросить его сказать несколько слов... В общем, не так страшен каптар, как его малюют...
По пути в мечеть Чамсулла забрел к председателю сельсовета. Мухтар сидел в передней комнате и после сытного хинкала пил чай. Жена его с соседками давно ушла в мечеть на собрание, а дочь Айшат лежала на тахте в соседней комнате и читала на сон грядущий какую-то медицинскую книгу... Мухтар обрадовался Чамсулле, пододвинул стул:
- Садись, еще есть время, - сказал Мухтар, посмотрев на старые стенные часы.
- Меня удивляет твое спокойствие! - возразил Чамсулла.
- Это я-то спокоен?! Ха-ха-ха!
- Да, ты. Это же позор, что творится в ауле! Вся республика подымет нас на смех. Может быть, даже вся страна.
- Ну, нам-то не до смеха.
- Глупо все! Я тебя спрашиваю, "сельсовет", что же это делается, а? Да ты "сельсовет" или не "сельсовет"?
- Да, "сельсовет". А что я могу сделать? Все было наладилось, люди так рьяно взялись за работу, за один день мы расчистили два поворота, и надо же было: явился этот снежный шайтан и сказал свое "салам-алейкум!". Будь он проклят!
- Кто мы такие, черт возьми, мужчины или нет?! - возмутился Чамсулла. - Мы же папахи носим.
- Да, я не хотел верить, но понимаешь: я же сам видел его и слышал.
- Наваждение! Померещилось!
- Померещиться могло одному, двум, но не всем же.
- Все равно не могу поверить. - Чамсулла наконец опустился на стул.
- Дочка, налей Чамсулле чаю, - громко сказал Мухтар.
Айшат вышла из своей комнаты, налила гостю крепкого чая.
- Ты, Чамсулла, не кричи. Давай поразмыслим спокойно, что сказать людям...
- Сказать, что его нет.
- Но он есть! Это такая же правда, как то, что мы с тобой сидим за столом, - возразил Мухтар.
- И рассказывают, что он очень похож на человека, - вмешалась Айшат. - Страшен, говорят, лицом, уши лохматые, весь обросший... Это правда, папа?
- Не знаю... Я с ним не здоровался! - возразил Мухтар. - Иди займись своими делами. И без тебя тошно.
- Нет, по-моему, здесь все посходили с ума! - вскочил Чамсулла. - Ну, я пойду. Не опаздывайте.
- Выпей чаю.
- Не хочу, спасибо! - И Чамсулла ушел.
- Возмущается так, будто это я выдумал снежного человека, - сказал с досадой Мухтар вслед парторгу.
Только вышел Чамсулла, как порог переступил колхозный кладовщик Раджаб, прозванный Одноглазым. Он, как всегда, навеселе. Молча подошел он к Мухтару, молча пожал руку, с шумом отодвинул стул и сел, пристально глядя на председателя сельсовета единственным глазом.
- Выпил? - спросил Мухтар.
- Да.
- Для храбрости?
- Может быть. С каптаром, "сельсовет", дело нешуточное. От него всего можно ждать. Он и на колхозный склад может явиться. А что?
- Зачем?
- Откуда мне знать?.. Мало ли что он может натворить... на складе. Но разговор сейчас не о том. Вот скажи: ты мне друг?
- Допустим, что дальше?
- Не "допустим", а прямо скажи: да или нет?
- И да и нет.
- Ох и не люблю же я людей, которые из своего сердца делают хурджин!
- Ты хочешь, чтоб я сказал "да"? Хочешь выжать из меня это слово? - поморщился Мухтар.
- Зачем выжимать? Вот наш парторг Чамсулла - я с ним сейчас нос к носу столкнулся - так он мне прямо в лицо сказал: "Нет!" И правильно, у мужчины одно слово должно быть, а не два. - Раджаб щелкнул пальцами. - Правильно говорю?
- Чамсулла настоящий мужчина, и если он скажет, что у тебя есть хвост сзади и длинные уши на лбу, то я могу это заверить и приложить вот эту самую печать, - промолвил Мухтар и достал из кармана кисет, а из кисета вытащил круглую гербовую печать.
- Эхей, зачем, ну зачем прикладывать печать на пустяковую бумажку? Жалко... У меня есть один акт...
- Что, крысы опять съели брынзу?
- Нет... На этот раз хуже... Мы же, дорогой "сельсовет", хоть и дальние, но все же родственники. - Раджаб было протянул руку к печати, но Мухтар спрятал ее в кисет и сунул обратно в карман.
- Родственники, говоришь? Как же: на одной переправе спинами стукнулись... Пошли, пошли, люди уже ждут.
Мухтар хотел встать, но Раджаб удержал.
- Сядь-ка, дорогой "сельсовет"! Добрый ты человек, а с добрым и посидеть приятно. - И Раджаб вытащил бутылку. - Еще летом кунак привез. Люблю я эту штукенцию! Ты только на этикетку взгляни: черный тур на скале. Эмблема!
- Скоро вы сделаете эмблемой каптара под зеленым сводом ледника! - возмутился Мухтар. - Ну, не дурачься. Лучше выпей крепкого чая.
- Да что там чай... Чай, дорогой ты мой, не коньяк, много не выпьешь. А эта... - Раджаб чмокнул бутылку и поднял над головой. - Это же золотой ключик, открывает все тайники на земле.
- И даже двери колхозного склада? Ты смотри у меня!
- Нет, Мухтар, глубоко ошибаешься.
- Клади свою эмблему обратно и пошли...
- Эх, непонятливый ты человек, - покачал головой Раджаб. - Давай выпьем! Я же от тебя ничего не требую, а ты уже готов думать обо мне дурное... Нет, дорогой "сельсовет", я тебе - друг!
- Пьющий в долг, говорят, дважды пьянеет. Ты это знаешь?
- Не знаю. А разве это плохо?
- Нехорошо. Раз пьянеет, когда выпьет, а другой раз, когда поймет, что натворил во хмелю.
- Ну что ж, а чай пить все-таки не буду! - Раджаб спрятал бутылку и встал.
- Мы уходим, дочка! А ты не идешь?
- Я устала сегодня, - сказала Айшат, выходя из своей комнаты.
- И не страшно тебе одной оставаться в сакле, Айшат? - удивился Раджаб.
- А чего мне бояться? Надеюсь, снежный человек не пожалует в гости... - улыбнулась Айшат.
- А что ж? Запри, Айшат, хорошенько двери и никуда не выходи, - погрозил пальцем Раджаб. - Каптара недавно видели у недостроенной бани...
- Наверно, блохи замучили, хотел помыться, - усмехнулся Мухтар.
- И не только у бани. Он, говорят, часто появляется у сакли Адама, где живет Хева.
- Пошли, пошли! - Мухтар подтолкнул Одноглазого.
ПРОДЕЛКИ СНЕЖНОГО ЧЕЛОВЕКА
Слухи о каптаре широко разлетелись по Дагестану, вызывая у одних насмешливую улыбку и веселый смех, у других - смятение и суеверный страх, а у третьих, любящих происшествия, даже горькое сожаление, что каптар появился не возле их аула, а где-то у шайтана на рогах - у самых "небожителей". Сообщения о снежном человеке в Шубуруме появились не только в местных газетах, но даже в центральной печати. Зашевелился и мир ученых-исследователей - зоологов и биологов, историков, археологов; даже литераторы заинтересовались; даже те, кто еще недавно был настроен скептически, теперь торопились высказать свои суждения. В печати появились самые противоречивые выступления. Многие поддержали версию Хамзата, который в пространной статье довольно обоснованно доказывал, что это не человек, а животное, имеющее хвост; да, да, там, где были найдены таинственные следы на снегу, был явственно виден след хвоста! Другие, однако, продолжали утверждать, что это человек типа неандертальца. И для того чтобы выбраться из водоворота суждений, споров и кривотолков, ученый мир решил послать экспедицию в Шубурум. Правда, пока только решили, но еще не организовали; ученые не любят торопиться. Да и, признаться, мало было охотников отправиться в такую пору в горы к самым ледникам, рисковать собой... К тому же и дорога в Шубурум все еще не расчищена: попробуй доберись! Но пока ученый мир обдумывал в мельчайших подробностях предстоящую экспедицию, спорил и готовился, зашевелился, заволновался, загудел мир журналистов. Особенно решительным оказался разъездной корреспондент местной газеты, молодой, еще не женатый и потому расторопный, только что окончивший университет Касум. Да, да, тот самый, который написал на три колонки острый, меткий, яркий фельетон о браконьерах на реке Сулак, промышлявших рыбой из запретных вод, и которому однажды вечером пришлось столкнуться нос к носу с тремя из своих героев, настроенных не очень доброжелательно, но удалось выйти из потасовки победителем, хотя и не без повреждений. Да, это был тот самый Касум, неугомонный Касум, прозванный в городе "дружинником номер один", готовый лезть в любое пекло, вездесущий непоседа, которого нелегко застать в редакции и которого знают все горожане не меньше, чем начальника милиции. Разве мог такой человек усидеть спокойно, когда представляется возможность прославиться на весь мир: взять первое интервью у снежного человека, заснять его с лампой-вспышкой и показать всему населению земного шара?! Касум так заторопился, что даже забыл сообщить редакции, куда отправляется; к тому же и не хотел об этом особенно распространяться; у Касума свой метод: меньше болтовни, больше дела! Напишет корреспонденцию и положит вместе с фотографиями на стол редактору - вот и все! А разговоры сами собой возникнут после выхода в свет газеты с его очерком.