- У меня все эти дни какое-то нехорошее предчувствие, - сказала Катя. - Точно должно случиться еще что-то худшее.
- Что же может быть хуже?
- Не знаю, но у меня душа болит.
Два дня подряд Катя ходила к Неве, надеясь встретиться с Василием на обычном месте. Но на набережной были только патрули.
Она пыталась по завкомовскому телефону дозвониться до "Путиловца", билась у аппарата больше часа, но ничего не вышло: "барышни" так соединяли рабочие районы, что в ответ слышалось лишь сердитое аллеканье да невнятное гудение.
Не написать ли письмо? Но кто ответит? Бабушка у Васи неграмотная. И на Дему рассчитывать нечего: если что случилось с одним, не минует и Другого.
Вечером из прихожей донесся звонок. "Он!" - обрадовалась Катя и бегом бросилась открывать Дверь.
Увидев в полутьме лестничной площадки долговязого военного, девушка встревожилась.
- Вам кого? - спросила она.
- Вас, Екатерина Дмитриевна, - ответил нежданный гость. - Разрешите войти?
Думая, что это приехал кто-то от отца, Катя пропустила военного в прихожую, закрыла дверь на крючок, включила свет и... от испуга чуть не вскрикнула. Перед ней, с кривой ухмылкой, стоял влажногубый и бледнолицый шпик, которого путиловцы зимой ловили в парке. "За мной", - решила девушка, и вся кровь словно отхлынула от ее сердца.
Заметив, как Алешина изменилась в лице, Аверкин поспешил ее успокоить.
- Не волнуйтесь, я пришел как друг… Вы, наверное, думаете, что я следил за вами с дурной целью? Клянусь, только из-за вас самой. Я все дела запустил... в дождь, в любую погоду, только бы увидеть...
Страх у девушки прошел, осталось лишь настороженное и неприязненное чувство к этому опасному человеку.
- Что вам от меня нужно?
- У меня серьезный разговор о вашем отце. Его Дмитрием Андреевичем зовут?
- Да, - ответила девушка.
- Здесь н-не очень удобно, - оглядевшись по сторонам, заметил сыщик. - Может, разрешите в комнату?
Катя молча открыла дверь в бывший кабинет пристава. Аверкин как-то боком проскользнул в комнату и с наигранной веселостью сказал:
- Для начала разрешите представиться: помощник тайного советника юстиции Виталий Фролович Аверкин. Имею также некоторое отношение и к контрразведке. - При этом он щелкнул каблуками и, ожидая, что Алешина, проникшись уважением к его деятельности, скажет хоть несколько учтивых. слов и протянет руку для примирения, стоял чуть согнувшись.
Но Катя прошла мимо, молча указала на стул и села напротив. Она ждала: что же он знает об отце?
Аверкина не обескуражила презрительная холодность хозяйки, - шпик привык к такому отношению.
Облизав и без того влажные губы, он вдруг перестал ухмыляться, глаза его сузились, стали жесткими.
- У меня не одно дело к вам, а несколько, - присев на кончик стула, официально сообщил он. - Первое - относительно квартиры, в которой вы проживаете. К нам обратилась жена... в общем клиентка Урсакова, с просьбой освободить незаконно занятые комнаты и предъявить иск за расхищение и порчу имущества.
- У нас есть разрешение Исполкома и на квартиру и на имущество бежавшего царского пристава, - сказала Катя.
- Охотно верю, - поспешил согласиться Аверкин. - Но, к сожалению, оно законной силы не имеет. Дом-то принадлежит купцу Меньшову, а имущество - Урсаковым, - так ведь?
- Так, да не так. Революция лишила грабителей прав на имущество.
- Наоборот, она будет защищать их.
- Вы, видно, о какой-то своей революции говорите?
- Вот именно, - ответил Аверкин. - Какая есть. - Так чего же вы медлите? - с вызовом спросила девушка. - Выгоняйте!
Аверкину не нравился ее резкий тон, и он не без укора заметил:
- Зачем же так грубо? Я ведь пришел не выгонять, а подсказать, помочь. При добром согласии всякое дело можно уладить..
"Чего доброго, в любви начнет объясняться", - подумала Катя и решила переменить тему разговора.
- Что вы знаете о моем отце? - спросила она.
- Нам известно, что он в тюрьме, и по очень серьезной статье: разложение армии по заданию иностранной разведки. А за это в военное время - расстрел.
Кате и в голову не приходило, что над отцом нависла такая угроза.
- Не может этого быть! - испуганно возразила она. - Он ничего такого не сделал.
- Я вам сочувствую, но факт остается фактом... измена присяге. Если не расстрел, то виселица! - повторил Аверкин. Ему хотелось запугать ее, помучить страхом. Он видел, как девушку ошеломила его весть, и радовался: "Сейчас она станет мягче".
А Катя в растерянности думала: "Что же делать: возмутиться и прогнать или выведать все, что можно?. Ради отца!"
Аверкин настороженно присматривался к девушке. Он понимал, какая борьба идет в ее душе, и поэтому с некой обидой в голосе сказал:
- Я бы, конечно, кое-что мог сделать для вас. Дело ведет знакомый мне следователь. Но вы так принимаете, что я скорей должен мстить, нежели помогать…
- Простите, - прервала его Катя. - Какое у вас еще дело?
- По поводу вашего знакомого - Василия Кокорева. Схвачен, можно сказать, на месте преступления, с уликами, как грабитель и агент иностранного государства. Под усиленным конвоем препровожден в "Кресты".
От этой вести сердце у Кати словно остановилось, ей стало трудно дышать.
"Неужели правда? - думала она. - Нет, нет, он лжет! Какое ограбление? Дурацкая выдумка!" - Стараясь не показать своего состояния, она как можно спокойнее спросила:
- А откуда вы это знаете?
- Знаю... такая уж должность, - уклончиво ответил он и тут же решил прихвастнуть: - У меня, видите ли, брат занимается особо важными делами. Он юридический кончил. Через него я на любое дело могу повлиять. Вот если бы знал вас получше, скажем, гулял... Вы как насчет островов?
Видя, что глаза у девушки сделались недоуменными, что она сейчас вспылит, он поспешил добавить:
- Не сегодня, конечно, я понимаю. С вашего позволения, может, в субботу, часиков в восемь?
"Пусть приходит; я кого-нибудь позову", - решила Катя.
- Хорошо, - сказала она, - я буду дома. Разузнайте все подробней.
- Можете не сомневаться… с отцом будет устроено. Ежели со мной хорошо, так и я в долгу не останусь.
Чтобы скорей выпроводить его, девушка протянула руку. Аверкин цепко схватил ее пальцы, сжал их и задержал в своей холодной и влажной руке.
- Постараюсь… самым наилучшим образом, - бормотал он. - До субботы!
Закрыв за ним дверь, девушка поспешила на кухню, тщательно вымыла и вытерла руки, но гадливое чувство, какое бывает, когда прикоснешься к мокрице, не проходило у нее.
"Что же мне предпринять? - задумалась она. - Первым делом надо выяснить, в тюрьме ли Вася? Но как это сделать? Видно, придется пойти к следователю".
На другой день Катя отпросилась с работы, надела лучшее платье и пошла на прием к следователю. Лысоватый, пучеглазый чиновник принял ее любезно, усадил в кресло и спросил:
- Чем могу служить?
Узнав, что Алешина добивается свидания с арестованным путиловцем, он, как бы с сожалением, сказал:
- Пока идет следствие, свиданий не полагается. - Скажите, пожалуйста, в чем его обвиняют? -спросила Катя.
- А вы кто ему будете? - поинтересовался следователь. - Сестра? Невеста?
Катя не знала, что сказать.
- Знакомая, но... можно сказать, невеста, - заливаясь румянцем, ответила она.
- Ах, вы еще не определились! Так, так... понимаю. - Нагловатые глаза следователя замаслились; ему доставляло удовольствие смущать молоденьких девушек. - Видите ли, мы ничего не можем сообщить, пока не кончится следствие.
- Но хотя бы… что грозит?
- Порадовать вас не могу. По меньшей мере - пожизненная каторга.
- Не может быть! - возмутилась девушка. - За что?
Следователь безмолвно развел руками, как бы говоря: "Вот этого вы у меня не выпытывайте".
Проводив Алешину до двери, он расшаркался и сказал:
- Заходите, Может быть, на днях что-либо прояснится.
От затхлого запаха казенного помещения, вида пыльных стен, выкрашенных серо-коричневой масляной краской, Катю мутило. На душе было нехорошо.
"Неужели пожизненно? - Она не могла примириться с этой мыслью. - Надо выручать, сделать все, что в наших силах!"
Выйдя на солнечную улицу, девушка почувствовала головокружение. Постояв с минуту у каменной стены, она вновь обрела возможность двигаться.
Катя никогда не думала, что без Васи так померкнет солнечный день. Она вспомнила, каким усталым и бледным было его лицо в последний вечер, и почувствовала, как слезы защипали глаза. "Он погибнет в тюрьме. Ему не выжить!" Только теперь девушка поняла, как любит его. Для него она могла бы пожертвовать жизнью. Но разве это спасет? Что же предпринять?
Катя зашла в райком, вызвала Наташу в коридор и рассказала ей о своем разговоре со следователем.
- Надо немедля действовать, - сказала та. - Поезжай на "Путиловец".
- Одной поехать? - растерялась Катя. - С какими глазами я там покажусь? Кто я ему?
- Не важно! Какое это имеет значение, когда товарищ в беде?
Катя послушалась ее и поехала. В завкоме "Путйловца" она спросила у дежурного:
- Вы бы не могли мне дать адрес Савелия Матвеевича Лемехова?
- А кто он такой?
- Старый кузнец, большевик.
- А-а, усатый такой? Знаю.
Дежурный куда-то убежал и, вернувшись через несколько минут, сообщил:
- Живет в Чугунном… предпоследний дом справа.
Катя поблагодарила его и вышла на улицу.