Вяло приоткрыв рот, он смотрел на пораненный палец.
- Чего? - переспросил он.
- Как порезались?
- Да откуда я знаю? - сказал он, всем тоном своим подразумевая, что ответ на вопрос безнадежно неясен. - Чего-то искал в этой идиотской мусорной корзине, а там полно лезвий.
- Вы Селенин брат? - спросила Джинни.
- Ну. Господи, я истекаю кровью. Не уходите. Мне, может, переливание понадобится.
- А вы что-нибудь приложили?
Селенин брат слегка отнял свое увечье от груди и предъявил Джинни.
- Идиотскую туалетную бумагу, - сказал он. - Кровь остановить. Как при бритье. - Он снова глянул на Джинни. - А вы кто? - спросил он. - Подруга дурынды?
- Мы в одном классе учимся.
- Да ну? Как вас зовут?
- Вирджиния Мэннокс.
- Вы Джинни? - Он прищурился на нее из-за очков. - Джинни Мэннокс?
- Да, - ответила Джинни и сняла ногу с ноги.
Брат Селены вновь обратился к своему пальцу - очевидно, единственному предмету во всей комнате, достойному его внимания.
- Я вашу сестру знаю, - невозмутимо произнес он. - Чертова задавака.
Джинни выпрямилась.
- Кто?
- Вы меня слышали.
- Никакая она не задавака!
- Черта с два, - сказал Селенин брат.
- А вот и нет!
- Черта с два. Она королева. Королева всех идиотских задавак.
Тут он отвлекся и заглянул под толстые слои туалетной бумаги на пальце.
- Вы даже не знакомы с моей сестрой.
- Черта с два не знаком.
- Как ее зовут? Имя какое? - стояла на своем Джинни.
- Джоан… Джоан Задавака.
Джинни помолчала.
- Как она выглядит? - вдруг спросила она.
Нет ответа.
- Как она выглядит? - повторила Джинни.
- Если б она выглядела и вполовину так, как себе воображает, ей бы до чертиков повезло, - сказал брат Селены.
Это, по тайному мнению Джинни, могло считаться интересным ответом.
- Я ни разу не слышала, чтобы она говорила о вас, - сказала она.
- А меня колышет? Меня это чертовски колышет, да?
- Она все равно помолвлена, - сказала Джинни, не сводя с него глаз. - И через месяц выходит замуж.
- За кого? - спросил он, подняв голову.
Джинни до упора воспользовалась тем, что он смотрит.
- Вы его все равно не знаете.
Он снова принялся ковыряться в своей самодельной повязке.
- Мне жаль его, - сказал он.
Джинни прыснула.
- По-прежнему кровь идет, как ненормальная. Наверное, нужно чем-то намазать, да? Чем бы таким намазать? Меркурохром сойдет?
- Лучше йод, - ответила Джинни. Затем, почувствовав, что ответ слишком учтив при таких обстоятельствах, добавила: - Меркурохром для такого вообще не сойдет.
- А чего нет? Почему не сойдет?
- Просто не сойдет, вот и все. Вам йод нужен.
Он посмотрел на Джинни.
- А он сильно жжется, да? - спросил он. - Просто жуть как жжется?
- Жжется, - сказала Джинни, - но от него, знаете, не умирают.
Очевидно, вовсе не обидевшись на ее тон, брат Селены вновь обратился к своему пальцу.
- Мне не нравится, когда жжется, - сказал он.
- Никому не нравится.
Тот кивнул.
- Ну да, - произнес он.
Джинни еще с минуту за ним понаблюдала.
- Хватит его трогать, - вдруг сказала она.
Словно от электрического разряда, брат Селены отдернул неувечную руку. Сел немного ровнее - точнее, стал чуть меньше сутулиться. Посмотрел куда-то в угол. Его буйное лицо обволокла некая мечтательность. Палец нераненной руки он сунул в рот и, ногтем выковыряв что-то из щели между передними зубами, повернулся к Джинни.
- Въели? - спросил он.
- Что?
- Вобедали?
Джинни покачала головой.
- Поем, когда домой приду, - ответила она. - Мама всегда к моему приходу обед готовит.
- У меня в комнате есть полсэндвича с курицей. Хотите? Я его не трогал, ничего.
- Нет, спасибо. Честно.
- Вы же в теннис играли, елки-палки. Чего, не проголодались?
- Дело не в этом, - сказала Джинни, закидывая ногу на ногу. - Просто мама всегда готовит обед к моему приходу. В смысле, она с ума сходит, если я не голодная.
Брата Селены такое объяснение, похоже, устроило. По крайней мере, он кивнул и отвернулся. Но потом снова посмотрел на нее.
- А стакан молока? - спросил он.
- Нет, спасибо… Все равно спасибо.
Он рассеянно нагнулся и поскреб лодыжку.
- Как зовут парня, за кого она выходит? - спросил он.
- Джоан? - переспросила Джинни. - Дик Хеффнер.
Брат Селены продолжал чесать лодыжку.
- Он капитан-лейтенант на военном флоте, - сказала Джинни.
- Подумаешь.
Джинни хихикнула. У нее на глазах он расчесал лодыжку докрасна. А когда принялся расцарапывать ногтем какую-то сыпь на икре, Джинни отвела взгляд.
- А откуда вы знаете Джоан? - спросила она. - Я вас у нас дома вообще не видела.
- Я никогда и не был у вас дома.
Джинни помедлила, но деваться было некуда.
- Так где же вы тогда с ней познакомились? - спросила она.
- На вечеринке, - ответил он.
- На вечеринке? Когда?
- Я откуда знаю? Рождество 42-го. - Из нагрудного кармана пижамы он двумя пальцами извлек сигарету, на которой, похоже, и спал. - Спичек киньте? - сказал он. Джинни передала ему коробок со стола. Брат Селены закурил, не разгладив изгиб сигареты, обгоревшую спичку сунул обратно в коробок. Откинув голову, медленно выпустил изо рта огромнейший клуб дыма и снова втянул его ноздрями. Дальше он курил в том же стиле "французский вдох". Весьма вероятно, что не пижон сейчас ломал перед Джинни комедию на диване, но хвастался своим личным достижением молодой человек, который некогда пробовал бриться левой рукой.
- Почему Джоан задавака? - спросила Джинни.
- Почему? Потому что задавака. Откуда я, к чертовой матери, знаю, почему?
- Да, но почему вы так про нее говорите?
Тот устало повернулся.
- Слушайте. Я, как идиот, написал ей восемь писем. Восемь. Ни на одно она не ответила.
Джинни помедлила.
- Ну, может, занята была.
- Ага. Занята. Такая до черта деловая, что противно.
- А обязательно нужно так много ругаться? - спросила Джинни.
- Еще бы, к чертям, не нужно.
Джинни хихикнула.
- А вы с ней вообще долго знакомы были? - спросила она.
- Хватило.
- Ну, в смысле, вы ей когда-нибудь звонили или что-нибудь? В смысле, вы ей вообще когда-нибудь звонили?
- Не-е.
- Ну так господи. Если вы ей никогда не звонили или что…
- Да не мог я, елки-палки!
- Почему? - спросила Джинни.
- Меня не было в Нью-Йорке.
- О. А где вы были?
- Я? В Огайо был.
- Ой, вы там в колледже учились?
- He-а. Бросил.
- Ой, вы служили в армии?
- Не-а. - Рукой с сигаретой брат Селены постукал себя по груди слева. - Мотор, - сказал он.
- Сердце? - уточнила Джинни. - А что с ним?
- Откуда я, к чертовой матери, знаю? В детстве у меня был ревматизм. Чертов гемор…
- Может, вам тогда бросить курить? В смысле, вам разве не полагается не курить или как-то? Врач говорил моему…
- A-а, да они чё угодно наговорят, - ответил он.
Джинни ненадолго прекратила обстрел. Очень ненадолго.
- А что вы делали в Огайо? - спросила она.
- Я? Работал на идиотском самолетном заводе.
- Правда? - переспросила Джинни. - Вам понравилось?
- "Вам понравилось?" - передразнил он. - Да я всей душой полюбил там работать. Обожаю самолетики. Они такие лапушки.
Но Джинни уже слишком увлеклась и потому не обиделась.
- Сколько вы там проработали? На самолетном заводе?
- Елки-палки, да откуда я знаю? Тридцать семь месяцев. - Он встал и подошел к окну. Выглянул на улицу, почесал большим пальцем позвоночник. - Поглядите только, - сказал он. - Дурачье чертово.
- Кто? - спросила Джинни.
- Откуда я знаю? Кто угодно.
- У вас из пальца кровь сильнее пойдет, если вы его так вниз держать будете, - сказала Джинни.
Он услышал. Поставил левую ногу на сиденье в оконной нише и раненую руку утвердил на ляжке. Он по-прежнему смотрел на улицу.
- И все тащатся в призывную комиссию, как подорванные, - сказал он. - Дальше мы будем сражаться с эскимосами. Знаете, да?
- С кем? - переспросила Джинни.
- С эскимосами… Почистите уши, елки-палки.
- Почему с эскимосами?
- Да откуда я знаю, почему? Откуда мне знать? И сейчас пойдут одни старики. Только те, кому под шестьдесят. И кроме таких, никого не возьмут, - сказал он. - День им короче сделать и все… Подумаешь.
- Вам-то не ходить все равно, - сказала Джинни, не имея в виду ничего, кроме правды, однако, еще не договорив, поняла, что сказала не то.
- Я знаю, - быстро ответил он и снял ногу с сиденья. Приподнял раму и щелчком отправил окурок на улицу. Затем, покончив с окном, повернулся. - Эй. Сделайте доброе дело. Когда этот парень придет, скажете, через пару секунд я буду готов? Мне только побриться, и все. Ладно?
Джинни кивнула.
- Поторопить Селену или как? Она знает, что вы тут?
- Ой, она знает, - ответила Джинни. - Я никуда не спешу. Спасибо.