Чем больше я думал про перчатки и ссыкливость, тем тоскливее мне становилось, поэтому я решил, пока шел и всяко-разно, притормозить и бухнуть где-нибудь. У Эрни я всего три залил, а последний даже не допил. Вот чего я умею - бухло держать неслабо. Могу кирять всю ночь, а даже видно не будет, если мне зашибись. Однажды в Вутоне мы с одним пацаном, Рэймондом Голдфарбом, купили пинту скотча и выхлестали ее в капелле как-то вечером в субботу, пока никто не видел. Он нажрался вдрабадан, а по мне даже не заметно было. Я только спокойный такой стал, невозмутимый. Проблевался перед сном, но по-честному не надо было - это я себя заставил.
Ладно, в общем, перед гостиницей я намылился было в этот бар, мусорка мусоркой, но оттуда вырулили два мужика, никакие, как не знаю что, и давай у меня спрашивать, где тут метро. Один на вид вроде такой сильно кубинец, он мне всю рожу перегаром завонял, пока я им объяснял, как пройти. В конце концов я в этот бар, нафиг, даже заходить не стал. Просто вернулся в гостиницу.
А там вестибюль вообще пустой. Духан стоит - точно мильон забычкованных сигар. Честно. Спать не в жилу, никак, но паршиво. Тоскливо и всяко-разно. Хоть бы сдохнуть, что ли.
И тут ни с того ни с сего я попадаю в поганейший переплет.
Первым делом, как в лифт захожу, лифтер у меня спрашивает:
- Иннересно времечко провести, дружок? Иль те ссышком поздно?
- Это в каком смысле? - переспрашиваю. Я не просек, на что он намекает и как-то.
- Компашка на ночь иннерсует?
- Меня? - спрашиваю. Очень тупой ответ, но как-то неудобняк, когда к тебе подваливают с таким вопросом.
- Те скока лет, шеф? - спрашивает лифтер.
- А чего? - отвечаю. - Двадцать два.
- Ага. Ну так как нашёт? Иннерсует? Пять зелени за палку. Пятнадцать за ночь. - Он глянул себе на часы. - До полудня. Пятерку за раз, пятнаха до полудня.
- Ладно, - говорю. Это против моих принципов и всяко - разно, но мне было так тоскливо, что я даже не подумал. Вот в чем вся засада. Когда очень тоскливо, даже думать не можешь.
- Лана не? Палку или до полудня? Точней давай.
- Палку.
- Лана, какой номер?
Я поглядел на красную хрень с номером, на ключе.
- Двенадцать двадцать два, - говорю. Я уже вроде как пожалел, что все это раскочегарилось, да уж теперь не дрыгнешься.
- Лана. Минут через пятнадцать пришлю девчонку. - Он открыл двери, и я вышел.
- Эй, а она симпотная? - спрашиваю. - Мне старая кошелка невпротык.
- Не кошелка. Ты не перживай, шеф.
- А кому платить?
- Ей, - отвечает. - Поехали, шеф. - И он захлопнул дверь прямо у меня перед носом.
Я зашел в номер, поплескал водой на волосы, да только ежик толком ни пригладишь все равно, никак. Потом проверил, воняет из пасти куревом и теми скотчами с содовой, что я выхлестал у Эрни, или не воняет. Надо просто руку ко рту поднести и дунуть, чтоб до ноздрей долетело. Воняло вроде не очень, но зубы я все равно почистил. Затем надел другую чистую рубашку. Понятно, что не стоило ни фертиться из-за шлюхи, ничего, только мне все равно заняться было нечем. Меня чуточку поколачивало. У меня вполне себе встал и всяко-разно, только все равно колотило. Правду вам сказать, так я целка. По-честному. Было несколько случаев расстаться с девственностью и всяко-разно, но до дела так пока и не дошло. Всегда чего-то мешает. Например, вот сидишь у девки дома, и предки ее не вовремя возвращаются - или боишься, что вернутся. Или на заднем сиденье у кого-нибудь в машине, а на переднем всегда другая свиданка гудит - в смысле, какой-нибудь девке обязательно подавай знать, что по всей, нафиг, машине творится. В смысле какая-нибудь девка с переднего сиденья всегда оборачивается посмотреть, чего где. Всегда чего-то, в общем. Но пару раз я чуть было не сломал. Один раз в особенности помню. Хотя чего-то не так пошло - я даже не помню уже, чего. Такая фигня - почти всякий раз, когда с девкой еще чуть-чуть - и сделаешь, - с нормальной девкой, не шлюхой или как-то, в смысле, - она канючить начинает, дескать, постой. Со мной засада же в том, что я стою. А другие парни - не стоят. Куда тут деваться. Ты ж никогда не знаешь, по-честному они хотят, чтоб ты коней придержал, или просто боятся, как не знаю что, или просто говорят тебе "постой", чтоб, если не встанешь, ты же и виноват окажешься, а не они. В общем, я всегда стою. Засада в том, что я начинаю их жалеть. В смысле девки же, в основном, такие тупые и всяко-разно. С ними чутка пообжимаешься, как у тебя же на глазах у них мозги из башки высвистывает. Взять девку, когда она уже распалилась, - у нее ж вообще мозгов нету. Фиг знает. Говорят: постой - я и стою. Потом всегда жалею - когда уже домой их отвез, - но все равно стою.
Ладно, в общем, пока я другую чистую рубашку надевал, я вроде как прикинул, что мне крупно подфартило в каком-то смысле. Я прикинул, что если она шлюха и всяко-разно, я могу на ней порепетировать на тот случай, если женюсь когда-нибудь или как-то. Я насчет такого дергаюсь иногда. Однажды я книжку читал, в Вутоне, и там был такой очень хитровывернутый галантный пижон. Мсье Бланшар его звали, до сих пор помню. Книжка паршивая, а Бланшар этот - ничего так себе. У него было такое здоровенное шато на Ривьере в Европе и всяко-разно, а делал он в свободное время вот что - он баб дубинкой охаживал. Первостатейный подонок и всяко-разно, но баб с ног сшибал будь здоров. И где-то там он вот как говорил: дескать, женское тело - это как скрипка и всяко-разно, и правильно сыграть на ней может только неслабый музыкант. Книжка-то очень фофанская, я понимаю, но про скрипку у меня из башки все равно никак не лезло. В каком-то смысле именно потому мне и хотелось порепетировать, на случай если когда-нибудь женюсь. Колфилд и его Волшебная Скрипка - ух. Фофанство, это я секу, но не слишком уж и фофанство. Мне было бы в жилу так вот неслабо уметь. Половину времени, если совсем уж правду вам сказать, когда я с девкой дурака валяю, самая нехилая засада у меня - это найти, ёксель-моксель, то, чего мне там вообще надо, вы ж понимаете, да? Возьмите ту девку, с которой у меня едва не случилось половое совокупление, я рассказывал. У меня где-то час ушел на то, чтоб, нафиг, бюзик с нее снять. А когда я его снял, она мне уже чуть в глаз не плюнула.
В общем, я все ходил по комнате, ждал, когда эта шлюха появится. Хорошо бы симпотная была. Хотя если по-честному, то плевать. Мне вроде как хотелось поскорее со всем разделаться. Наконец кто-то в дверь постучал, а когда я пошел открывать, мне прямо на дороге попался чемодан, и я грохнулся через него и, нафиг, чуть коленку себе не сломал. Я всегда роскошное время выбираю через чемоданы перецепляться или как-то.
Я открыл, а там эта шлюха стоит. В верблюжьем пальто и без шляпы. Как бы блондинка, но видно, что крашеная. Хоть не старая кошелка.
- Здравствуйте, - говорю. Галантно, как не знаю что, ух.
- Это про тебя Морис говорил? - спрашивает. Не очень-то, нафиг, и дружелюбная.
- Это лифтер что ли?
- Ну, - говорит.
- Про меня. Заходите, что же вы? - говорю. Чем дальше в лес, тем я невозмутимей. По-честному.
Она тут же зашла, сняла пальто и вроде как метнула его на кровать. Под ним было зеленое платье. Потом она вроде как боком эдак села на стул, который вместе с письменным столом в номере есть, и давай ногой подрыгивать вверх-вниз. Ногу на ногу закинула и ну себе ногой дрыгать. Дерганая очень для шлюхи. По-честному. Наверно, потому что молодая, как не знаю что. Моего где-то возраста. Я уселся в большое кресло рядышком и предложил ей сигу.
- Не курю, - отвечает. А голосок такой тоненький, занудненький. И не расслышишь ни фига. Ни спасибо не сказала, ничего, когда ей что-то предложили. Ни шиша не петрит, чего тут.
- Позвольте представиться. Меня зовут Джим Стил, - говорю.
- Время есть? - спрашивает. Само собой, наплевать ей, как там меня, нахер, зовут. - Эй, а лет-то тебе сколько, а?
- Мне? Двадцать два.
- Не смеши мои коленки.
Забавно она это сказала. Совсем как малявка какая-нибудь. Проститутки и всяко-разно, они же как говорят: "Черта с два", - или там: "Кончай херню пороть", а тут - "Не смеши мои коленки".
- А вам сколько? - спрашиваю.
- Достаточно, чтобы фишку сечь, - отвечает. Остроумная, куда деваться. - Так время есть или нет? - снова спрашивает, а потом встала и стянула через голову платье.
Вот меня прибабахнуло, когда она так сделала. В смысле - ни с того ни с сего она это вдруг и всяко-разно. Я знаю, полагается, чтоб у тебя ничего так стоял, когда перед тобой берут и стягивают платье через голову, а у меня никак. Никакого стояка и в помине. Больше тоска, чем стояк.
- Так часы у тебя есть, а?
- Нет. Нету, - отвечаю. Ух как меня прибабахнуло. - Вас как зовут? - спрашиваю. А на ней только розовая комбинашка осталась. Как-то совсем неудобняк. По-честному.
- Солнышко, - говорит. - Пошли давай.
- А вам не хочется поговорить чутка? - спрашиваю. Детский сад - такое ляпать, но меня так, нафиг, прибабахнуло. - Вы куда-то ужасно торопитесь?
Она посмотрела на меня, как на полоумного.
- И про какую-такую херомотину ты хочешь поговорить? - спрашивает.
- Фиг знает. Ни про что особенное. Я просто подумал, может, вам захочется немного поболтать.
Она снова села на стул возле стола. Только ей это не понравилось, сразу видно. Опять ногой задрыгала - ух какая же дерганая девка.
- Может, теперь вам сигарету? - спрашиваю. Я забыл, что она не курит.
- Я не курю. Слышь, если ты разговаривать собрался, так давай. Мне вообще-то некогда.