С другого конца зала вошедших заметил Никитин и вместе с Наташей и Забелиной пошел к ним навстречу.
- Вот приятная неожиданность! Здравствуйте, Милочка, поздравляю вас с наступающим... Совсем забыл, вы ведь не знакомы с Анной Дмитриевной,- спохватился Николай Николаевич. - Это Милочка, сестра Леонида.
Леонид подхватил Наташу под руку и увел танцевать.
- У 'Них теперь начнутся возвышенные разговоры о наилучшем способе крашения шерстяных тканей и о других веселых предметах. Мы уж лучше потанцуем вволю!- говорил он ей.
Пророчество Леонида не оправдалось, Сергей пригласил Милочку, а Забелина закружилась в вальсе с Николаем Николаевичем.
- Кто эта женщина, с которой познакомил меня Николай Николаевич?- спросила Милочка.
- Большая умница, научный работник. Красивая, да?
- Ничего...
- Смотри, Алексей Федорович тоже здесь.
- Кто?-
- Директор наш, Власов
- Покажи. Вот этот, высокий? Я его совсем другим представляла. Не такой уж он строгий...
Директор клуба, он же распорядитель вечера, долговязый малый с модной прической, без конца объявлял все новые и новые танцы. Молодые пары самозабвенно кружились по натертому до блеска паркету. Дождем сыпалось конфетти, бумажные ленты серпантина легкой разноцветной паутиной падали на плечи танцующих.
В этот новогодний вечер пожилые текстильщики чувствовали себя неплохо. Уютно устроившись за столиками буфета, они вели шумные разговоры. Мастер Степанов то и дело поднимал пенящуюся кружку и, разглаживая усы, произносил тосты.
Все веселились, как умели. Одна лаборантка Галя со скучающим видом бродила по залу, изредка окидывала Милочку недобрым взглядом и отказывала всем кавалерам, приглашавшим ее танцевать...
Заметив идущего по коридору директора, Степанов окликнул его:
- Алексей Федорович, не побрезгуйте выпить с нами кружечку пива! Угостили бы вас чем покрепче, да вот не продают. Была у нас одна поллитровочка, да мы ее давно раздавили...
- С удовольствием!- Власов подошел к столику и поднял наполненную кружку.- Поздравляю вас с Новым годом, желаю здоровья и успехов!
- И мы желаем тебе успехов!- растроганный Степанов перешел "а "ты".- Не думай, мы в людях хорошо разбираемся и уважаем не каждого, имей он какие хочешь чины и ордена... Тебя уважаем потому, что ты свой, за производство душой болеешь, а еще за то, что ты сын Матрены Дементьевны! Припомни мои слова, Алексей Федорович: не пройдет и года, как наша красилка станет лучшей по всей республике! Люди со всех концов будут приезжать к нам учиться, опыта набираться. Про нас в газетах будут писать...
- Может, и про тебя напишут?- шутя спросил закадычный друг Степанова, ремонтник Ненашев.
-- Очень даже просто! Товар красить - не гайки завинчивать, это понимать надо. Если хочешь знать, красильщик самый важный человек в нашем деле. Недаром до революции хозяева выписывали красильных мастеров из-за границы - немцев, англичан,- большие деньги им платили. Нашему брату, русскому, эту премудрость не доверяли. Чудно получалось, ей-богу: машины- иностранные, мастера - немцы, а рабочие - русские!
- Зато теперь все ваше, народное! Итак, за успехи, за процветание нашей Родины! - Власов осушил кружку до дна, пожал протянутые ему руки.
Во втором часу ночи он разыскал Никитина и пригласил к себе на ужин.
- Позовите всех: Полетова с его девушкой, Леонида, Анну Дмитриевну, Наташу - и поскорее приезжайте. Я побегу предупрежу мать!
Не прошло и часа, как столовая Власовых наполнилась веселым шумом. Матрена Дементьевна хлопотала возле стола, угощая проголодавшихся гостей:
- Берите огурчики, капусту, сама насолила! Николай Николаевич, почему ничего ме кушаете? Анна Дмитриевна, еще кусочек рыбки. Сережа, бери салат, очень вкусный,- соседке своей положи. Кушайте, дорогие, кушайте! Нынче пироги у меня особенные, во рту тают!..
Выпили за Новый год, за успехи. Николай Николае-1 вич предложил тост:
- За славных текстильщиков, украшающих жизнь людей.
Анна Дмитриевна села за пианино и заиграла старин; ную русскую песню про молодую пряху.
Гости подхватили знакомую мелодию:
В низенькой светелке огонек горит.
Молодая пряха под окном сидит.
Молода, красива, карие глаза,
По плечам развита русая коса...
- Эх, тряхнуть стариной, что ли?- Власов встал.- Мама, где мой баян?
- В моей комнате, на сундуке.
Власов принес баян, сел и, по-молодецки растянув мехи, запел приятным низким голосом:
Во субботу,- день ненастный...
Э-эх! Нельзя в поле,
Нельзя в поле работать...
Лицо его преобразилось, непривычная, мягкая улыбка скользнула по помолодевшему лицу.
Матрена Дементьевна, вытирая украдкой слезы, негромко сказала:
- Когда ты поешь, Алеша, ну прямо отец твой Федор перед глазами!
- Не будем, мама, сейчас вспоминать... Анна Дмитриевна, сыграйте что-нибудь веселенькое!- Власов подсел к Милочке и налил себе и ей вина.
Милочке было удивительно хорошо и спокойно в этот вечер, и люди, окружавшие ее, казались ей близкими, словно родными. Как все это было не похоже на то, что она видела каждый день дома!
- Каюсь, я представляла вас совсем-совсем другим! Даже не хотела идти к вам, Сергей силой затащил,- нагнувшись к Власову и улыбаясь, прошептала Милочка.
- Я знаю каким!- Он сделал глоток вина.- Злодеем, сбивающим с праведного пути Леонида, лишь бы насолить вашему отчиму!-Заметив ее смущение, Власов добавил ласково:- Ничего, не огорчайтесь! В жизни всякое бывает... Очень рад, что больше не кажусь вам злодеем!
На другом конце стола Леонид настойчиво уговаривал Наташу:
- Приезжайте завтра к нам в Сокольники - погуляем, подышим свежим воздухом. У нас так хорошо! Ну как, договорились?
- Не знаю...
- Ну что там "не знаю"! Решено! Я жду вас ровно в три у входа в метро. Если у вас есть коньки, захватите с собой, покатаемся...
...Расходиться начали в четвертом часу. Первым поднялся Николай Николаевич и подал знак сестре, за ними последовали остальные. Власов тоже оделся, чтобы проводить Анну Дмитриевну до дома.
Матрена Дементьевна задержала Сергея у дверей и сунула ему в руки сверток.
- Гостинцы, для матери.
- Ну что вы! У -нас все есть...
- Бери, бери и не рассуждай! Твоя мать все равно что сестра мне. Передай поклон, скажи, что завтра я непременно зайду к ней.
На улице все почему-то притихли, шли молча. В эту морозную ночь пустынные улицы Москвы, покрытые только что выпавшим снегом, выглядели особенно нарядными. Из освещенных окон приглушенно доносились песни, музыка; за занавесками виднелись нарядно убранные елки в разноцветных огоньках. Старые, купеческие особняки Замоскворечья, припорошенные снегом, казались до смешного маленькими рядом с новыми, многоэтажными домами, выросшими за последние годы...
Расстались на Серпуховке. Николай Николаевич и Наташа направились к себе на Донскую. Сергей, Милочка и Леонид решили пойти на Красную площадь и зашагали по Ордынке. Власов и Забелина свернули на Пятницкую.
Анна Дмитриевна с затаенной радостью смотрела на казавшееся ей новым и незнакомым лицо Власова и поэтому не очень удивилась, ;когда услышала его вопрос:
- А бывает с вами такое, когда кажется, будто вам подчинено все в мире, что вы преодолеете любое препятствие?
- Вам сегодня очень хорошо, да?
- Да! Хорошо, очень! И, кажется, это еще и потому, что в моей жизни появились вы.
- Я?
- Да, вы.
Они замолчали и шли медленно, прислушиваясь к поскрипыванию снега под ногами...
У подъезда многоэтажного дома Забелина остановилась.
- Вот мы и пришли.
- Уже?- Власов смутился, покраснел и с огорчением сказал:- Так быстро дошли!
- Поздно уже, и я устала,- тихо сказала она.
- Очень прошу, показывайтесь в наших краях почаще!
Он наклонился, поцеловал ей руку и, повернувшись, быстро зашагал по пустынной улице.
Стоя в дверях, она смотрела ему вслед.
"В моей жизни появились вы",- вспомнила она его слова, и ощущение счастья теплой волной охватило ее...
Придя домой, Власов не стал ложиться. Он был полон впечатлений, и спать ему не хотелось.
- Подумать: у такой матери такие хорошие дети,- заговорила Матрена Дементьевна, убирая со стола.
- О ком ты, мама?
- О Леониде и его сестре, о ком же! Правда, девчонка, видно, избалованная, но ничего, попадет в хорошие руки, образумится. Твоя Анна Дмитриевна тоже симпатичная, простая такая, добрая. Она мне понравилась... Чем тебе не пара?
- Удивительный ты человек, мама! По-твоему, я такой неотразимый, что стоит мне захотеть, слово сказать - и любая женщина побежит за мной!- Он покраснел, встал и ушел к себе.
Закрывая форточку, он долго стоял на табуретке возле окна и, чему-то улыбаясь, смотрел на плывшую по морозному небу луну...
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
1
Третьего января чуть свет Власов пошел на комбинат, чтобы успеть к пуску фабрики.
Не простое это дело - запуск цехов со сложным оборудованием после двухдневного перерыва, в особенности зимой. Даже за такое короткое время огромные корпуса охлаждаются, застывает в коробках масло, растягиваются приводные ремни, не тянут моторы, и станки "хлопают". Бывает и так: они не идут без всякой видимой причины. В такие дни, по установившейся традиции, к началу первой смены собираются все командиры производства, ремонтники, наладчики, электрики, запасные поммастера,- запуск фабрики приобретает торжественный характер.