Но часто случается и такое. Наступает время, когда человеку хочется изменить свою жизнь. Вероятно, не принимая конкретных очертаний, подобное желание подспудно жило и в Неле. В тот момент, глядя на Нину, она неожиданно для себя поняла, что хочет вырваться из привычного круга обычных людей, среди которых жила. Что хочет ощущать свою жизнь более красочной и интересной. Даже в некотором роде возвыситься над своими соученицами и дворовыми приятелями. Внезапно блеснула мысль, благодаря Нине ее жизнь может измениться, стать такой, какая друзьям недоступна. Когда-то Неля мысленно провела границу между собой и Ревекой Яковлевной, отделяющей ее от еврейства. Сейчас она проводила границу между своим прошлым – уличной оторвы, хулиганки – и будущим, расцвеченным всеми цветами радуги.
Радостное возбуждение охватило все существо девочки. Ей представилось – еще немного, и она взлетит. За спиной вырастают крылья, они приподнимают ее над полом. И она… взлетела. Начала с необычной для себя угодливостью переставлять вещи актрисы с места на место, затем почему-то схватила Нину за руку и попросила ее присесть на бабушкину кровать, на которой сейчас спала сама.
– Вы только присядьте, – торопливо приговаривала Неля, боясь, что ее могут перебить, – будете спать на ней, а я на диване. Кровать лучше, она ровная. Диван весь продавлен, – тут же вскочила с кровати и плюхнулась на диван. Нина воочию могла убедиться, как она провалилась в его вмятину, из которой с трудом выбиралась. Чувство восторга, переполняло девочку, переходило в поклонение Нине. Готовность отдать ей все самое лучшее, чтобы актриса не испытывала никаких неудобств и не дай Бог не передумала жить вместе с Нелей.
А бабушкина кровать действительно была самым новым, пожалуй, лучшим приобретением в их квартире. Ее купили, буквально, за месяц до смерти старой женщины. И тут дядя, чтобы как-то остудить пыл племянницы, своим обычным приказным тоном распорядился.
– Нелька, хватит носиться, человек с дороги. Лучше приготовь чай, я вам девочки гостинцы принес.
Его "девочки" вызвали в племяннице изумление, потому что Нина была тридцатилетней женщиной и себя шестнадцатилетнюю Неля уже считала взрослым человеком. Но еще большее удивление вызвали у нее огромный пакет с шоколадными конфетами и свертки с дорогими рыбами и колбасами, которые дядя разворачивал и содержимое выкладывал на тарелки. Когда были живы бабушка и мама, он таких "гостинцев" в их семью не приносил. А конфеты этого сорта Неля может раза три пробовала у Лихаревой. Но Неля во-время спохватилась, что застыла в столбняке, бросилась на кухню ставить чайник.
– На следующее утро, не успела она проснуться, вскочить с постели, побежать на кухню умыться и поставить чайник, как до ее ушей долетело.
– Неля, ты все время чешешь голову, – Нина говорила так, будто что-то жевала, расплющивая каждое слово, и никак не могла его проглотить. Слова казались тягучими липкими. В упор, глядя на Нелю, она отрывисто произнесла, – тебя что, вши заели!?
Когда Неля соединила все слова в одно предложение, и дошел смысл сказанного, от стыда готова был провалиться сквозь землю. Вот и началась радужная жизнь. У нее и, в самом деле, завелись вши. Еще в середине августа, после купания в реке, через несколько дней, она обнаружила, что не выпускает руки из волос. Как избавиться от паразитов Неля не знала, так как боялась кому-либо в этом признаться. И тогда незаметно (так она думала) для окружающих нащупывала их пальцами в волосах, вытягивала и бросала на землю. Сейчас чувствовала, что багровеет у нее не только лицо, но и шея. Стала еле внятно оправдываться.
– Нет у меня не вши. У меня болячка под волосами. Я ее все время сковыриваю, потому что она чешется.
Она еще что-то придумывала несуразное, стараясь не запускать руку в голову. А они, как назло, словно чувствуя ее ложь, забегали еще с большей прытью.
– Ладно, – ответила Нина, – сейчас позавтракаем. Я сама посмотрю, что у тебя творится.
От ужаса, что вскоре все обнаружится, актриса убедится в ее вранье, Нелю парализовало. Не могла сдвинуться с места. Она даже забыла, что только что искала кулек с конфетами, чтобы подать их к чаю, но не могла найти. Нелю поразило ее желание самой увидеть, что происходит. Девочка могла бы понять, что это делали бабушка или мама, люди родные и близкие, а здесь просто посторонний человек, да еще актриса. Ведь в ее представлении актеры были высшими существами, которые никак не должны были опускаться до таких обыденных вещей. А Нина вела себя на равных. И тогда, понимая всю безысходность своего положения, что отступать больше некуда, словно бросилась в омут головой, едва отчетливо пролепетала.
– Это после реки. Я с ними ничего не могу сделать. Я хочу…
– Неважно отчего, – прервала ее Нина, – главное, чтобы их не было. Я не хочу, чтобы ты походила на большинство евреев – грязных и вшивых. Есть, конечно, и другие – замечательные, интеллигентные люди, достойные всяческого уважения. Но их очень мало. А ты славная девочка и нравишься мне. Поэтому хочу, чтобы ты была другой.
И помнит Женщина – в тот момент она подумала о своей дворовой подружке Зойке Тюриной, когда та уличила Нелю в еврействе и приняла его. Но Зойка-то была обычная девчонка, как и она сама. А Нину считала верхом совершенства и от нее таких слов не ожидала. К тому же наступили времена, когда Неля Писаревская совсем забыла кто она, а Нина напомнила. Конечно, девочка не хотела быть похожей на "грязных и вшивых", ведь она уже разорвала связь между собой и людьми похожими на Ревеку Яковлевну. Но слова актрисы засели где-то глубоко в подсознании, остался неприятный осадок, от которого сразу, же попыталась освободиться.
– В то же утро, намазав керосином Нелину голову, замотав ее в газету, а затем платком, актриса, скороговоркой проговорив, что опаздывает на репетицию, устремилась к двери. Но перед тем как ее захлопнуть, она вдруг остановилась. Сосредоточенно всматриваясь в Нелю, словно что-то вспоминая, и опять, будто что-то жуя, прерывистыми паузами выталкивая слова, произнесла.
– Неличка, как только вымоешь и просушишь голову, сходи в магазин и приготовь нам еду к моему возвращению. Приду около четырех.
Неля с радостью согласилась все сделать, тем более было воскресение, в школу идти не надо, а уроки сделала еще накануне. Единственное, что привело в смущение, так это то, что Нина дала поручение купить свиных эскалопов. Хотя девочка в Бога не верила, но запрет на свинину, которую в ее доме никогда не готовили, настолько был силен в ее сознании, что не знала – как ей поступить.
Теперь Женщине кажется странным, что к тому времени в ней сохранилось незыблемое отношение к многолетним традициям, жившим в семье. Ощущение недозволенности их оскорбления, глубоко сидело в сознании не только религиозной бабушки, но и атеистов ее детей и внучки. Вероятно, во внучке еще "трепетал зов предков", стоящий на страже против совершения такого "греха".
В то же время Неле не хотелось огорчать Нину, и грань переступить боялась. Долго крутилась возле прилавка, пока не сообразила купить для Нины свиных отбивных, а себе более дорогой бифштекс из говядины. Так повторялась в течение нескольких дней, пока однажды, возвратясь после репетиции, изумленно приподняв брови, будто видела это впервые, актриса удивленно не произнесла.
– Неличка, в чем дело? Мы питаемся хорошо, но экономно. Каждый из нас вносит свою долю, даже твой дядя. Почему мне свинина, а тебе говядина?
Потупившись, словно нашкодивший ребенок, Неля смотрела в пол и молчала. Пауза становилась затяжной.
Неля вдруг увидела не Нину, а стоящую напротив нее девчонку. На девчонке было ситцевое платье с синей каемкой. Точь – в – точь, как то, в каком год назад "амбал" тащил Нелю по проходу электрички. Девчонка пристально всматривалась в Нелю и, показывая глазами на задранный подол, начала ее упрекать.
– Что не помнишь "амбала"? А надо бы помнить!
– Кто ты? – удивленно прошептала Неля.
– Твоя Душа. Слежу за тобой.
– Ты, что? Умнее всех, – разозлилась Неля. – Взрослая я уже. Сама все знаю. Отзынь! – только и успела она сказать, как донесся голос Нины.
– Что ты шепчешь, не слышу. Так в чем дело, хочу знать, – прервала тягостную тишину Нина. Собравшись с духом, Неля выпалила.
– Мне нельзя. Евреям свинину есть запрещено, – получалось, что когда-то Неля мысленно и оторвала себя от евреев, сейчас вспомнила кто она. – Я знаю об этом. Но ты, же современная девочка.
– А моя бабушка говорила, что это страшный грех.
– Ты что, веришь в Бога. Меня в детстве крестили, но я крест не ношу. Сейчас, кроме стариков, почти никого не увидишь с крестом на шее. И никто не считает это грехом. Только попробуй, какое это нежное и вкусное мясо. Не понравится – не будешь. Увидишь, что ничего с тобой не случится, и в тартарары не провалишься.
Неле хотелось, чтобы актриса осталась довольна ею. Она была очень благодарна Нине за то, что та уже сделала для нее. С насекомыми справились и новое платье, которое актриса одевала "всего-то несколько раз" ушитое, подчеркивало фигурку и глаза девчонки. Главное Нина не требовала сразу деньги, а продала его в рассрочку. Неля мысленно, про себя, стала уговаривать бабушку, что, мол, попробует только маленький кусочек один раз и больше никогда и ни за что не возьмет свинину в рот.
Свинина действительно оказалась очень нежной и вкусной. Действительно и то, что никуда Неля не провалилась. Она не заметила, как отрезая кусочек за кусочком, оставляла все меньше и меньше порцию на тарелке. С того дня свинина не переводилась в их рационе, они покупали и другие продукты, но "пятачок", как они ее называли, оставался основным.