- А я знаю, что мучает вас, - кто-то тронул его за плечо. Сергей вздрогнул. Рядом, на том самом стуле, где ещё недавно находился муж Хельмы, сидел вполоборота к нему человек с красным платком в нагрудном кармане пиджака, тот, что, задавая ему нелепые вопросы на теплоходе, сразу исчезал, словно растворяясь в небытии. Сергей, всё ещё находясь в прострации, отвёл отсутствующий взгляд. - Вы ждёте не дождётесь урока игры в бридж. Иначе как вы попадете на стену в галерее? - И, довольный своей догадливостью, как ему казалось, расплылся в неприятной улыбке. - Роберт, раздайте карты ещё раз, - обратился он к соседу напротив. Сергей заметил, что посуды уже не было. Лишь бокалы по-прежнему стояли против каждого из них.
- Конечно.
Карты кинули на четверых. И только тут Сергей обратил внимание на человека, который с самого начала сидел справа от председателя, в одном ряду с ним и всё это время не проронил ни слова. Он и сейчас не участвовал в игре. Голова его была опущена так низко, что свисающие волосы не давали никакой возможности рассмотреть лицо. Неподвижная поза подчеркнуто исключала его из участия в действе. Он был как бы вне события. Даже после всего, что случилось, человек оставался неподвижным.
- А ему? - выдавил Сергей, кивнув в сторону странного типа.
- Ему? Что вы! Нельзя. Он здесь для другого, - прошипел красный платок, почему-то с ненавистью глядя на незнакомца.
- А кто он?
- Можно, ваша честь? - Тот, что в очках, повернул голову к старшему. - Наши гости обычно уже не могут ничего рассказать. Никому, - добавил он, указав на Сергея. Председатель, чуть помедлив, кивнул. Красное и синее стёкла повернулись к нему.
- Это последний мужчина.
- Кто? - Сергей опешил.
- Последний мужчина. Вы не ослышались.
- А для чего…
- Узнаете после игры, - перебил его говоривший.
- Я не собираюсь с вами играть!
- Ну, тут уж мнения мерзкого человеческого никто и не спрашивает! - раздался рык. - Погасить жертвенный костёр и остаться там? - Старший ткнул перстнем в сторону двери. - Не слишком ли много для такой твари, как человек? - Глаза его налились кровью. - Или туда, - он бросил взгляд на стену, - или на его место, - стул соседа, на который присел мужчина с красным платком, вдруг задрожал. Тот, резко вскочив и сделав шаг назад, замер.
- Да гость и не против, - скрипучий голос заставил всех обернуться. - Прямо к Сергею направлялась сгорбленная старуха, неся в руках бутылку с вином. Он похолодел. - Просто ему надобно выпить розового анжуйского, его любимого, для смелости.
Сергею показалось, что суставы старухи заскрипели, когда та наклонилась к нему и, наливая бокал, прошептала:
- Проси глянуть на портрет.
- Хельма! - обомлел он. - А где?.. - и, чуть не вскрикнув, сжал протянутый бокал так, что, казалось, раздавит его.
- Осторожней! - заметив это, усмехнулся председатель. - Надо же, мучаешься, душу вывернуть у них пытаешься, чтобы понять, а им достаточно одного! Жаль, не будет карнавала, - разочарованно добавил он, явно сожалея о чём-то грандиозно задуманном на эту ночь и упущенном.
Нескольких секунд, которые ушли на пять глотков, оказалось достаточно, чтобы Сергей сообразил, что от него требуется.
- Я хочу взглянуть на портрет. Его портрет, - он хлёстко положил ладонь на стол против места соседа.
- Свободен ли? Похвальная расчётливость, - старший кивнул. - Проводи, Роберт.
Они встали. Старуха, не выпуская его руки, двигалась рядом. Когда двери зала сомкнулись, он услышал:
- Держись крепче.
В конце галереи они остановились. Там, где два часа назад висел портрет, зияла пустота.
- Ну, убедился? - Роберт повернулся к нему, и лицо его перекосила страшная гримаса. Сергей обернулся. Позади с глазами, полными отчаяния, стоял Джеймс. На руках он держал мёртвую старуху. Ту, что состарилась в этом замке.
- Держись, - снова услышал он - и вдруг свод галереи, расколовшись, обнажил по-прежнему чёрное небо. Он успел заметить, как одежда Хельмы, сорвавшись с неё, хлопком накрыла лицо Роберта, заглушив его отчаянный крик.
- Вот это и был бридж по понедельникам, - вытирая со лба пот, пробормотал Сергей. Новосёлов молча, чуть приоткрыв рот, завороженно смотрел на него.
Шёпоты со смертью
"Сойди в себя - и узришь обширные своды. Ниже оставь страх, спустись в пещеру. Ноги твои ступят на сухой песок, мягкий и жёлтый, дающий отдохновение. Здесь заглушён шаг твой. Здесь сухо и почти тепло. Капли времён срываются со сводов и падают в глубины мрака. Гулкие переходы наполнены реющим звуком: словно бьют свои удары бесчисленные маятники. Как в мастерской часовщика, нагоняют и перегоняют друг друга неисчислимые ритмы… Упруго жужжат веретёна судеб. Сердца всех в этих недрах. Сюда сбираются и звёздные токи, огустевающие в драгоценные камни. Тут-то, под пещерными сводами сердца, и воссияет Звезда Утренняя".
Первый отложил книгу.
- Безумствуем, коллега?
- Не я. Некий Флоренский.
- Но, согласитесь, и вас в последовательности сюжетной линии упрекнуть нельзя.
- Если бы я задумал план, понимая, что нужно сказать в такой последовательности, я никогда бы не приступил…
- Отчего же?
- От неверия в возможность задуманного. Такие вещи не рождаются в холодном рассудке, а попускаются порывом. Для чего-то…
- Тогда к чему наш диалог? Ищете лекарство от безумия?
- Попустительство и есть такое лекарство. В случае непринятия.
- Ну и как, приняли?
- Я уже.
- Имею в виду книгу.
- Пока не знаю.
(Из разговора двух интеллигентных пьяниц)
Ветер постепенно стих, и мужчина понял, что полёт замедлился. Плотная темнота, окружавшая их до этой минуты, стала расступаться, открывая пусть не далёкую, но все-таки видимую панораму. Сергей посмотрел вперёд. Они приближались к необыкновенной красоты утёсу, необыкновенным даже в сумерках, лиловым ореолом повисшими над ним. Чуть выше дыбились зубчатые вершины-башни, покрытые снегом. Внизу, у земли, уже плыла ночь, и только с огромной высоты были видны последние лучи солнца, которые, преломляясь в хрустале вершин, падали на холмы пониже, в тепло, превращая колыхание трав в изумрудный живой ковёр.
Ещё несколько мгновений, и они мягко коснулись самого края холма с резким обрывом, уходящим в черноту ночи.
- Где мы? - вырвалось у него.
- Это знаменитое ущелье трех гор, урочище Уч-Кош, недалеко от Ялты… - мягко и как-то вкрадчиво проговорила София. Сергей даже не заметил, откуда она появилась. - Точно такое же - далеко-далеко отсюда, на севере. Посреди бескрайних горизонтов, где и сейчас, не прерывая свой бег, течёт время, подгоняя, как и прежде, трёх человек, что карабкаются в гору, пробиваясь к жертвенному костру под звездою. Там воздвиг он престол свой…
- Софи! - оборвала подругу Хельма.
- К костру? - припоминая что-то, пробормотал невольный пленник. - Ялты? - он внимательно огляделся. - Я бывал здесь… не раз…
- Не случайно! - подруга загадочно посмотрела на Хельму. - Здесь, - она легко повела рукой в сторону, - мы принимаем гостей. Однажды, несколько столетий назад, когда трое из них были ещё близки, один сделал нам подарок, - её рука вытянулась в направлении Сергея. Он с удивлением посмотрел на женщину. - Нет, ты не понял - там, позади.
Мужчина обернулся. В нескольких шагах от них, левее обрыва, на изгибе холма, словно на постаменте, стояла скульптура - обнажённые женщины. Талант мастера, ваявшего их, не вызывал сомнений.
- Это же "Три грации" Кановы! - вскрикнул Сергей. - Но почему средняя прозрачна? А эти… эти похожи…
- Вот видишь, Софи, нас до сих пор узнают! - улыбаясь, воскликнула Хельма.
- Так уж и сам? Ты точно не говорила ему? - подруга недоверчиво посмотрела на неё.
- Софи! - Хельма сделала обиженное лицо.
Сергей всё ещё разглядывал известную композицию.
- Так он тоже был здесь? - поразился мужчина.
- Все, кто идёт нам навстречу, бывают здесь. И никто не остался без награды. Мы любим такое отношение, ведь мы женщины! - рассмеялась София.
- Вы хотите сказать, что я чем-то заслужил ваше внимание?
- Её - да! - София, прыснув, кивнула на Хельму. - А моё… ещё предстоит, - и она, сделав шаг к Сергею, лукаво щурясь, начала расстёгивать на нём рубашку.
Он невольно отстранился.
- Софи, перестань, ты всё испортишь. - Хельма со странной улыбкой посмотрела на подругу.
- Ладно, пусть доходит, - щёлкнув растерянного спутника по носу, согласилась та. - А нет, так последуешь за ней, за третьей, - София снова кивнула в сторону скульптуры.
- Камилла? - ахнул, догадавшись, Сергей. - Так это она?
- Хм… Не далее как сегодня ты с нею встречался, - недовольно хмыкнула Софи.
- Но я видел её мертвой!
- Но мертвой видел я её! - с издёвкой передразнила подруга Хельмы. - Игра слов, а как меняет впечатление! - Чувствовалось, что разговор женщине неприятен. И причина была не только в его вопросах. - Вот и улетишь туда же, если не станешь сговорчивым! - уже грубо отрезала София. - Вызовем Канову, и останешься в камне! - Подруга невесело усмехнулась, добавив: - Как и Полина. Камни всегда под рукой, не так ли? И рядом с сердцем. Они вам даже нужнее. Ведь только в камне ничто не мешает ему биться ровно и неслышно. - Женщина снова недобро посмотрела на Сергея. - Отдай-ка его сюда… пока. Думаю, сгодится ещё, - и, не дожидаясь согласия, разжала пальцы мужчины. - Ого! Увесистый. Старался!