– Ты, пожалуйста, большой активности не проявляй. И кроме своего знакомого никого не спрашивай, мало ли чего. Пусть милиция занимается этим сама, это их прямая обязанность – опросить местных жителей. Самодеятельность может только навредить.
– Договорились. – Интеграл допил янтарный напиток, затушил в пепельнице окурок и, перекинув ноутбук через плечо, направился к воротам.
Вадим сидел в баре до тех пор, пока один из добрых молодцев не пригласил его к управляющему. Приехал наряд милиции, вместе с которым прибыли представитель прокуратуры, судмедэксперт и криминалист. В этом составе, вместе с управляющим, не привлекая особого внимания, они отправились к месту происшествия. Когда проходили мимо псарни, Вадим посмотрел на ухоженных псов, которые мирно отдыхали за изгородью, и сравнил их благородные морды с теми дьявольскими окровавленными харями, которые видел в лесу.
Для чистоты эксперимента Вадим повёл группу по тому же пути, что проделал утром. Благо, вдоль берега вела всего одна тропинка. Они дошли до поваленного дерева, и здесь Вадиму пришлось уже вспоминать точное направление. Поплутав немного, он всё же вывел милицию на черничник. Вадим был уверен, что это именно тот ягодник, так как увидел поломанные им самим же кустики, пенёк, на котором отдыхал. А вот и та самая ложбина у болотины, окровавленные кочки, разбросанные остатки костей.
– Давайте работать, ребята, – заторопил милиционеров сотрудник прокуратуры.
Формально он руководил действиями милицейского наряда и хотел быстрее покончить с осмотром места происшествия и взятием необходимых проб для исследования. Эксперты работали около двух часов, оперативники составляли протокол осмотра места происшествия. Пётр Иванович наблюдал за происходящим отстранённо.
Обратно шли молча. Милиционеры не стали заходить в усадьбу, а отправились в деревню, чтобы провести опрос местного населения на предмет получения значимой для расследования информации. Прокурорский работник не стал ждать, пока они закончат, сел в подъехавший прямо к реке "Уазик" и, заверив управляющего, что будет сделано всё возможное для успешного расследования, попрощался. Пётр Иванович и Вадим отправились в усадьбу, и по дороге управляющий рассказал, что все из приглашенных гостей на месте, один только ушёл в деревню, но это было уже после происшествия. Он ещё раз попросил не наводить панику, держать язык за зубами, и когда они проходили мимо хозблоков, исчез за своей дверью.
Было уже около четырёх вечера, и Петров, измотанный впечатлениями сегодняшнего дня, отправился в бар, заказал крепкий кофе и стал размышлять. Вадим рассматривал танцующих и понимал, что ему не дает покоя брюнетка со стрижкой "каре", которая вчера вечером чуть не сшибла его с ног, а сегодня ночью забрала фотоаппарат. Может быть, она и стала жертвой? Но с чего ей идти ночью в лес, и почему её никто не хватился? Да и управляющий заверил, что все гости на месте. А может быть, она не гость? Тогда кто же? Механизаторша или доярка из деревни?
За его столик присел незнакомый молодой человек в очках, модном летнем костюме и с приятной улыбкой.
– У вас свободно?
– Да, пожалуйста, присаживайтесь.
– Меня зовут Никита.
– Вадим.
– Приятно познакомиться!
– Взаимно.
– Не откажетесь пропустить со мной по рюмочке коньяку?
– Пожалуй.
– Готов поручиться, что вы здесь впервые.
– Совершенно верно.
– И как вам здесь?
– Вполне прилично. Скажите, вы не знаете случайно высокую черноволосую женщину, которая носится с фотоаппаратом?
– Случайно знаю.
– Кто же она? – Вадим задал вопрос только ради поддержания разговора, и никак не ожидал подобного ответа.
– Что, понравилась? – подмигнул Никита. – Её зовут Марина Полежаева. Она журналистка, но больше фоторепортёр. Раньше она часто здесь бывала, и в усадьбе, и в деревне. Последнее время я её не видел.
– А почему вы так уверены, что это она?
– Уверен, я неплохо знаю уклад местной жизни, случайных людей здесь практически не бывает.
– А вы сами частый гость в усадьбе?
– Я здесь нахожусь постоянно, работаю. – Молодой человек выпил рюмку коньяка и закусил лимоном – Мне пора, если будет желание, заходите ко мне в комнату 317.
После ухода Никиты Вадим посидел ещё полчасика и отправился спать.
Часов в десять утра в номер вошёл Интеграл. Он и разбудил Вадима.
– Интеграл, привет.
– Привет, привет.
– Что-то ты долго общался со своим физиком-самоучкой, наверное, очередную теорию родили?
– Твой плоский юмор ни к чему, мужик действительно толковый.
– Узнал чего-нибудь?
– Из деревни никто не пропадал, это точно. Там всего дворов тридцать, всё про всех известно.
– Скажи, кто в этом доме работает кроме добрых молодцев?
– Не знаю, возможно, врач, юрист, кто-то из научных работников. Хозяин финансирует некоторые научные исследования.
– Я тут познакомился с одним, он меня в гости приглашал, пошли сходим.
– Не могу. Мне необходимо обсудить некоторые вопросы с моим американским коллегой. Он, наверное, уже проснулся.
– А пренебречь этим, как ты любишь выражаться, никак нельзя?
– Понимаешь, моей лаборатории необходимы гранты, и финансирование во многом зависит от того, сумею ли я убедить своего зарубежного партнера в необходимости этих исследований.
– Когда уезжаем?
– Думаю, часов в пять надо двигать в сторону дома.
– Тогда встретимся прямо у машины.
* * *
Вадим умылся, выпил кофе и пошёл к реке. Погода была прекрасная, без удушливой жары, но солнечная. Петров вдоволь наплавался, растянулся на мостках. Так он пролежал с час, а потом Вадиму пришла в голову мысль обследовать берег вниз по течению. Он оделся, повязал рубашку вокруг пояса и босиком направился по утоптанной тропке вдоль реки. Ниже он обнаружил ещё несколько мостков. Для рыбаков время было уже позднее, и только деревенские дети закидывали в воду удочки с крючками из оловянной проволоки. Среди них был и позавчерашний знакомый Вадима, немой. Только в отличие от остальных мальчишек он бесполезному процессу закидывания "невсамделишной" удочки в воду предпочитал выстругивать из ветки какую-то поделку. Вадим помахал ему рукой, и немой, также узнав его, улыбнулся и подошёл. Вадим разглядел, что немой сделал из ольхи маленькую дудочку. Как бы в подтверждение его мыслей, мальчишка поднёс инструмент ко рту и выдул однообразный свистящий звук. Затем он вынул из-за пазухи почтовый конверт, завёрнутый в целлофан, развернул и протянул Вадиму. На конверте не устоявшимся ребячьим почерком был написан адрес детского журнала "Колобок". Вадим взял конверт, пообещав немому опустить его в городе в почтовый ящик, затем порылся в карманах и протянул мальчику несколько монет. Немой подумал, посмотрел на незнакомого человека исподлобья, затем осторожно взял деньги, убрал их в карман и стремглав убежал по направлению к деревне.
Вадим вспомнил своё детство. Его редко вывозили в деревню, семья, в основном, отдыхала на море. А когда привозили к бабушке, которая жила в похожей деревне, он отчаянно скучал. Ему казались однообразными и скучными эти просторы, донимали комары и коровьи лепешки под ногами, удручало отсутствие игровых автоматов и аттракционов. Но теперь Вадим чувствовал, как это однообразие лечит душу, вселяет в неё покой и выгоняет оттуда неуютное ощущение извечного пребывания в суете.
Вадим решил вернуться в усадьбу деревней. Его привлекла реставрируемая церковь. Он шёл и рассматривал дома. люди здесь жили не так плохо, как в аналогичных селениях, которым не повезло с соседством доброго барина. Все дома, как на подбор, были крепкими и ухоженными. Все сплошь бревенчатые, с крашеными ставнями, чистыми дворами, в которых не только мычали коровы, но стоял автотранспорт и сельхозтехника. Часть своего урожая крестьяне сдавали барину за хорошую цену. Барин даже по собственному почину проводил в деревне медосмотры, если верить Сидору и Никите. А кое-кого брал работать в усадьбу, например, помогать по кухне или на псарне и свинарнике. Интересно, какой из этих домов принадлежит физику – самоучке? А какой немому и его сестре? Размышляя таким образом, Вадим поднялся по пригорку и оказался в центре деревни, около храма Казанской иконы Божьей Матери. Церковь была в лесах, но купол уже позолочен и крест на своём месте. Около храма располагался дом батюшки, обнесённый добротной оградой. Он единственный в округе, кроме барской усадьбы, был отстроен из кирпича. Вадим зашёл внутрь храма. Там велись реставрационные работы. Несколько работников с высоких стремянок подмазывали что-то под самым куполом, другие работали с иконостасом. Вадим приложился к иконам, немного постоял, помолился.
Заглянув в магазин, уменьшенную копию городского супермаркета, Петров возвратился в усадьбу. Проходя мимо своего автомобиля, он с удивлением отметил, что тот чисто помыт и поставлен на удобное для выезда место. Вадим присел у бассейна, заказал кофе, сок и мясное блюдо со сложным названием. Перекусив, решил навестить Никиту, делать больше всё равно было нечего. Войдя в дом через центральный вход, он без труда нашёл нужную комнату. Вадим постучал и услышал: "Войдите". Толкнул дверь, оказался в просторной комнате с очень свежим воздухом, приглушённым освещением и ультрасовременной мебелью. На широкой и низкой кровати, застеленной чем-то чёрным, возлежал Никита. Он был одет в спортивный костюм, мокрые после душа волосы гладко причёсаны. Никита лежал на спине и смотрел в, прикрепленный к потолку гибкой ножкой, монитор компьютера. "Неплохо он устроился", – подумал Вадим, вспомнив своё рабочее место и скромный персональный компьютер с западающей клавиатурой и несмываемой пылью на экране.