* * *
Эванс был вне себя. Он запустил в управляющего чашкой с кофе, когда тот доложил ему, что трое его людей убиты, двое ранены, а беглецы на свободе и, самое главное, не ясно, где их теперь искать. Эванс вскочил на ноги и нервно заходил по комнате. Управляющий, несмотря на кофейный ожог на ляжке, терпел и внимательно слушал хозяина. После того, как он обвинил службу безопасности, Штопора, Собакевича и самого управляющего во всех, даже постыдных для мужчины, пороках, Эванс немного успокоился и обрёл способность мыслить здраво.
– Пётр, необходимо завтра с раннего утра вновь организовать поиски беглецов.
– И пешим порядком и на вертолете?
– Совершенно верно. Я уверен, что они никуда, кроме Пеньково, деться не могли.
– Да, это вероятнее всего!
– Обыскать все дворы, прочесать окрестный лес. Минимум предосторожностей, так как терять нам нечего. – Эванс немного подумал и добавил. – Кроме откровенной уголовщины, конечно!
– Будет сделано, хозяин! – Потупив голову, ответствовал управляющий. Если бы кто раньше сказал боевому офицеру Петьке Казанцеву, что он будет называть кого-то хозяином и терпеть подобный барственный тон и оскорбления, хоть и за большие деньги, он, наверное, просто набил бы наглецу морду. Но время и обстоятельства меняют людей, пусть даже сложившихся и закаленных жизнью, до неузнаваемости.
– И ещё. Подготовь мне для разговора с этими придурками, которых мы отловили на поляне около реки, Бинго и Кэт.
– А кто будет объектом?
– Объектом? Да пусть хоть Алёнка твоя.
– Господин Эванс, может быть, лучше кто другой? Вон Никитка этот, программист грёбаный, сколько наколбасил?! Может, пусть он лучше, а?
– Я что, не ясно выразился? Сказано Алёна, значит, Алёна. Для траханья другую себе найдёшь. Вон в деревне добра этого, хоть завались. А Никитка мне пока нужен, он хоть специалист приличный.
– Понял, будет сделано. – Сникшим голосом проговорил управляющий.
– Всё на этом. Можешь идти, Пётр Иванович.
Когда управляющий вышел, Эванс налил себе коньяку и, отпив глоток, набрал телефонный номер, который знал наизусть.
– Михаил Александрович, добрый вечер! – проговорил он крайне любезным тоном.
– Добрый, если он, конечно, в действительности такой.
– Извините, если нарушил ваш покой, но меня заставили это сделать неотложные обстоятельства.
– Слушаю.
– Дело в том, что под меня копают.
– Знаю.
– Похоже, собираются пришить мне уголовщину.
– У них есть конкретные доказательства?
– Могут быть.
– Что вы хотите от меня?
– Как что? Обезопасить наш общий бизнес.
– То есть, замять уголовное дело, которое будет, или уже возбуждено против вас?
– Да.
– Хорошо, я подумаю, что можно будет сделать. Позвоню сам. – И Михаил Александрович положил трубку.
– Сволочь. Почуял, что запахло жареным! – Эванс швырнул телефонную трубку на пол.
После этого он спустился на этаж ниже, зашёл в лифт, замаскированный под двери шкафа, и нажал нижнюю кнопку. лифт опустил его в подвал, где Эванс, сев в электрокар, велел водителю везти его в бокс "Д".
Бокс "Д" располагался в самом конце подземного лабиринта, созданного Эвансом. Этот лабиринт он проектировал при помощи одного талантливого, но невостребованного инженера, которого по окончании работ пустил в расход. Рабочие и инженеры, которые привлекались к строительству, были задействованы в создании отдельных частей этого грандиозного сооружения, и картину всего в целом представлять не могли. Наиболее посвященных или любопытных из них он также убрал. Когда Эванс впервые переступил черту закона и убил человека, он испытывал смешанные чувства страха и угрызений совести. Но когда число его жертв перевалило за десяток, то эмоции оставили его сознание, и он стал заботиться лишь о том, чтобы не оставлять следов. Настоящее имя Эванса, подлинные документы мало кто видел. На самом деле ему было не 25–30 лет, на которые он выглядел, а гораздо больше. Он сделал себе несколько пластических операций, усиленно следил за здоровьем. Через десять минут электрокар довёз его до заветной двери и Эванс, воспользовавшись электронной карточкой, проник внутрь. К его появлению уже всё было готово. Комната разделена прозрачной перегородкой на две половины. В одной из них находились привязанные к стульям Интеграл, Кормишин и оперативник Николай. Рядом с ними за пультом с множеством кнопок и индикаторов сидел управляющий. Во второй части комнаты находилась привязанная за руки к перекладине, находящейся у неё над головой, раздетая донага женщина. Привязана она была таким образом, что стояла в полный рост, и если не делала резких движений, то не испытывала особого дискомфорта, если, конечно, не считать присутствия пятерых мужчин. Но это было ничто по сравнению с тем, что её ожидало в дальнейшем. Около женщины, а это была Алёна, крутились две собачки рыже-белой масти, с висячими ушами и длинными хвостами. Это были гончие Бинго и Кэт. Кэт спокойно стояла, наклонив голову и рассматривая странную железку, прикреплённую на высоте полутора метров от пола к прозрачной перегородке. От железки, а это был колебательный контур, к пульту тянулось множество проводов. Бинго весело бегал по комнате, обнюхивал углы и несколько раз лизнул женщину, от чего её тело покрылось мурашками. Алёна старалась стоять к мужчинам боком, от бессильного стыда её лицо залила пунцовая краска, а в глазах стояли слезы.
Эванс уселся в специально для него приготовленный стул, минут пять рассматривал пленников.
– Значит, это вам захотелось приключений? Тоже мне, следопыты! – наконец вымолвил он.
– Они заявили, что не будут с нами разговаривать! – издевательски сказал управляющий, кивая в сторону пленников.
– Какая самонадеянность! – притворно возмутился Эванс и продолжил. – Итак, господа, я хочу продемонстрировать вам один небезынтересный в научном плане эксперимент, который должен одновременно подтвердить безграничность познания и заставить вас вступить со мной в диалог. Пикантность ситуации в том, что на месте этой симпатичной женщины может в дальнейшем оказаться любой из вас. Ну, не будем говорить лишних слов, лучше всё продемонстрировать наглядно. Начинай, Пётр Иванович.
Управляющий нажал на одну из кнопок и стал медленно поворачивать какую-то ручку на пульте. Собаки, как по команде, вскинули головы и уставились на колебательный контур. Потом они стали проявлять повышенную нервозность, бегать по комнате, скулить, пока не забились в угол. Там они прижались друг к другу, дрожа от страха.
Управляющий выключил колебательный контур, и псы незамедлительно вернулись к своему обычному поведению. Затем он проделал на пульте ещё какие-то манипуляции, и собаки, снова как по команде, подбежали к Алёне и оскалили зубы. От отвращения и страха Алёна закричала.
– Достаточно. – Велел Эванс, и, уже обращаясь к Интегралу, спросил. – Как вы оцениваете эту научную разработку? Вы же, кажется, физик? Да и ваш товарищ по несчастью, если мне не изменяет память, занимается бионикой? Вы видели когда-нибудь что-либо подобное?
– Прекратите эту мерзость! – произнес Интеграл. – Вы же, надеюсь, учёный, а не садист.
– Я не просил давать оценку моим действиям и методам ведения допроса. Я спросил ваше мнение о моём изобретении.
– Так ты, выходит, нас допрашиваешь? Позволь узнать, на каком основании? – спросил Николай.
– Основание здесь только одно – моё личное желание. – Ядовито улыбаясь, пояснил Эванс.
– Хорошо! Что вы хотите знать? – спросил Интеграл.
– Что вы делали около моей усадьбы?
– Приехали отдохнуть, половить рыбу.
– А куда делись ваши спутники, что они искали?
– Я же говорю, ушли ловить рыбу. А может, захотели погулять по лесу на той стороне реки.
– Придуриваетесь, значит?
– Мы и не думали. Если не верите, то это ваше дело.
– Пётр Иванович, продолжай, пожалуйста. Ребята, видно, не поняли, с кем имеют дело!
Управляющий включил колебательный контур. Собаки, до этого мирно лежавшие у ног Алёны и вылизывавшие себе лапы, поднялись и, зловеще оскалившись, стали ходить по комнате. Их носы наморщились, губы хищно поднялись, обнажив клыки. Раздалось утробное урчание, и Бинго молниеносным броском вцепился Алене в ногу. Кэт последовала его примеру и вонзила свои клыки в ягодицу. лицо жертвы исказилось гримасой боли, рот открылся в диком крике, от которого чувствительный Эванс всегда предпочитал отгораживаться звуконепроницаемой перегородкой. Наверняка, собаки загрызли бы несчастную женщину насмерть, но здесь случилось непредвиденное. Погас свет. Воцарилась недоумённая тишина. Дело в том, что на объекте находилось множество аппаратуры, требующей бесперебойного круглосуточного питания. И именно с этой точки зрения объект был особенно надёжно защищён. Первым среагировал управляющий, который не стал дожидаться, когда Эванс облает его, набрал номер дежурного у пульта коммуникаций. Дежурный ничего прояснить не смог. Свет отрубился во всех подземных боксах, причина непонятна. Дежурный выслал в бокс, где в настоящее время находились Эванс, управляющий и пленники спасательную команду и группу охраны. Они сумели привести в действие аварийное освещение, эвакуировали шефа в его апартаменты, а пленников поместили обратно в комнаты-камеры. Бедную Алёну отвязали и, почти бесчувственную, отправили в её комнату под присмотр охранника и врача. На такие случаи в усадьбе был специальный врач, человек немногословный. Врач вкатил покусанной женщине успокоительное, затем продезинфицировал раны и, убедившись, что её жизни и здоровью ничего не угрожает, удалился.