* * *
Эванс сидел в глубоком кресле во флигеле своего дома в полной темноте и размышлял. В последнее время он чувствовал угрозу для благосостояния своей мощной империи и личной безопасности. Первые признаки этого появились, когда Марина стала совать нос в его дела, и он вынужден был её ликвидировать. Потом приехал этот КГБшник. Сначала вёл себя вполне обычно, и даже Пётр не обнаружил в его поведении ничего особенного, а он в таких делах дока. А потом неожиданно нагрянул вновь, никто его не приглашал. Да ещё каким-то хитрым способом пробрался в усадьбу, хотел остаться инкогнито. А потом, поняв, что это невозможно, придумал с этим ублюдком Никитой хитрую версию. Пришлось ему подыграть, надо же было узнать, чего он хочет. Только весь вопрос в том, правильно ли узнали? И знает ли Х., что его не в меру любопытные сотрудники мешают солидным людям заниматься серьёзным делом? Может быть, пора спросить у самого Х? Не допустили ли мы ошибку, что спугнули девчонку с её дефективным братом, может, дули на молоко? Да ещё этот дебил, которого я послал прощупать городского придурка физика, чуть не угодил в каталажку! Хорошо ещё, что не успел в милиции лишнего сказать, вовремя выдернули его оттуда. Правильно мне Иваныч подсказал лицензии на оружие своим парням оформить и охранной структурой их обозвать. Мудрый мужик, полезный. Итак, чего стоит опасаться больше всего? Ну не вмешательства же этого дебильного КГБшника?! Что он сделает? Доложит начальству? А станет ли начальство связываться, слишком высокие люди подвязаны. Да и Х. не будет сидеть, сложа руки, он сам кровно заинтересован.
Проанализировав своё положение, Эванс пришёл к выводу, что единственной его серьезной оплошностью было то, что, позабавившись как следует с Мариной, он оставил её помирать в лесу, желая продлить мучения строптивой корреспондентки. Когда он отправил за её трупом управляющего, тот вернулся ни с чем. Куда делся труп, он понять не смог. А труп-то со следами пыток – верная статья. Найдут такой – сразу уголовное дело возбудят – тут и высокие связи не помогут, хотя… ничего невозможного в этой жизни нет – вопрос цены. Эта мысль немного успокоила Эванса, и он, щёлкнув кнопкой на коммутаторе, заказал добру молодцу, дежурившему около дверей, ещё коктейль. Пригубив напиток, вызвал управляющего. Тот прибыл через несколько минут.
– Ну что, Пётр Иванович, как продвигаются поиски?
– Безрезультатно. Мы прочесали местность на десятки километров кругом, никаких следов.
– Ваши предположения?
– Тело взяла девчонка.
– И куда она его дела?
– Скорее всего, закопала в каком-либо укромном месте.
– Закопала? Закопала… А зачем?
– Наверное, похоронила. Они хорошо относились друг к другу.
– Похоронила… Нет! Знаю я эту упрямую девчонку, вся в отца. Она спрятала труп, чтобы потом его откопать и предъявить против нас в качестве доказательства. – Эванс неожиданно вскочил с кресла и нервно заходил, почти забегал по комнате. От былой медлительности не осталось и следа. – Необходимо как можно быстрее найти место захоронения, необходимо их опередить! – нервно прокричал Эванс в лицо управляющего.
– Кого опередить, шеф? Простите, я не совсем понял. – Озадаченно развёл руками Пётр Иванович.
– Девчонка наверняка настучала или этому КГБ-шнику, или ментам.
– Считаете, что она успела добраться до города?
– Безусловно, куда же ей ещё деваться?!
– И менты поверили бреду этой девчонки?
– Не должны были. Ты что, ментов не знаешь? Но подстраховаться необходимо.
– Знаю, уж кого-кого, а их знаю. Они пока раскачаются, пока свои бумажки составят. Да им, ментам, себе на жизнь подзаработать, других забот нет. Тем более, если бы солидный человек к ним пришёл, или звоночек кто выдал из начальников, а то соплячка какая-то!
– А если хорошие менты попадутся, или этот КГБшник подсуетится?
– Хорошие менты? Это вы, шеф, какой-то новый социальный слой открыть изволили. Таких просто не бывает. А КГБшнику мы, в случае чего, роги-то пообшибаем.
– Мне всё равно, Иваныч, но тело необходимо найти. Или…
– Да шеф?
– Или тех, кто за ним придёт.
– Всё сделаем, шеф, не извольте беспокоиться! – пробормотал Пётр Иваныч, пятясь к двери, пока не коснулся её спиной.
Управляющий быстро повернулся и шмыгнул за дверь, закрыв которую, степенным шагом направился давать указания добрым молодцам, простым деревенским парням, которые по совместительству подрабатывали в службе безопасности милейшего мистера Эванса. Он зашёл в свою комнату, включил самовар. Это стало у него почти привычкой. Полковник ГРУ в отставке, Казанцев Пётр Иванович, любил попить чайку и предпочитал его любому другому напитку. Но сегодня он изменил своим правилам и, посмотрев в задумчивости на отделанный карельской берёзой бар, налил себе стакан водки. Водку он выпил в два приёма и закусил солёным огурцом из дубовой кадки. Налил ещё порцию, положил поверх стакана огурец, отправился за письменный стол. Поставив источник наслаждения и нервного раскрепощения на читаную газету, выдвинул из столешницы пульт связи. Необходимо, не мешкая, вызывать Штопора, иначе головы можно не сносить. Проделав необходимые манипуляции на панели управления, управляющий услышал сонный голос:
– Слушаю.
– Штопор, ты срочно нужен.
– Зачем?
– Есть работа.
– По правилам ты должен меня предупреждать заранее.
– Ты не понял. Настоящая работа.
– Хорошо, сейчас буду.
Штопору не надо было повторять два раза. Они с Казанцевым понимали друг друга с полуслова. Это понимание у них установилось ещё со времени совместной службы в ГРУ. Только Казанцев был военным разведчиком, а Штопор, по паспорту Геннадий Иванович Пилявский, – пилотом вертолёта, который частенько в этой разведке применялся. Когда Казанцев вышел в отставку, он был ещё полным сил мужиком и искал работу. Тогда-то он и повстречал Эванса. Они, что называется, нашли друг друга. Переквалифицировавшись в завхоза с функциями руководителя службы безопасности, Казанцев стал подыскивать верных помощников. И одним из них стал, конечно, Штопор. Ему отвели отдельную комнату в хозблоке в удалённой части усадьбы. В лицо он был известен лишь ограниченному кругу служащих усадьбы, а уж о том, чем он занимался, имели представление лишь единицы. А занимался он очень простым и даже скучным делом – время от времени, по мере надобности доставлял на своём вертолете закрытые контейнеры из той части подземных лабораторий, которые располагались за рекой и не были продемонстрированы Вадиму, вглубь болотистой и неизведанной даже деревенскими жителями местности, которая простиралась за реку на неведомое расстояние. Что было в контейнерах, Штопор не знал, и, что особенно ценилось, не стремился узнать.
Пилявский появился через пять минут. Он был чисто выбрит, гладко причёсан и одет в выцветший лётный комбинезон. Внешне он не имел возраста, ему можно было дать и сорок с небольшим и все шестьдесят. Худощав, всегда подтянут и опрятен. Движения лёгкие, лицо невыразительное, взгляд тяжёлый.
– Что случилось, Иваныч?
– Хозяин предполагает, что на нашу территорию пожаловали непрошеные гости.
– Что нужно от меня? Установить местонахождение?
– Да, установить и доложить обстановку.
– А дальше?
– Дальше – ждать распоряжений хозяина. Кого возьмёшь с собой?
– Собакевича и полный боекомплект.
– Правильно понимаешь. Отправляйся прямо сейчас.
– Хорошо. Буду на связи.
– Удачи, Штопор. Если вытянешь пустышку – нам всем придётся хреново.
Штопор вышел от управляющего и направился на псарню, чтобы захватить с собой Собакевича. Собакевича потому так и прозвали, что он очень любил собак и проводил всё свободное время рядом с ними. И действительно, он увидел напарника сидящего прямо на траве и окружённого стаей гончих. Псы виляли хвостами и стремились лизнуть Собакевича в лицо. Надо заметить, что отворачивался он весьма вяло. Одна же молодая псина ритмично вылизывала языком его руку и пыталась усесться рядом, чему активно препятствовали остальные собаки, не меньше последней любящие ласку. Завидев Штопора, Собакевич лениво поднялся и, обтерев обслюнявленную руку об ухо ближайшей собаки, подошёл к напарнику. Он облокотился на заграждение собачьего вольера и зевнул.
– Разморило меня что-то, – заметил он.
– Собирайся, есть работа. Ну и воняет от тебя!
– Да ладно тебе, больно нежный. У нас же сегодня выходной!
– Приказ хозяина.
– ладно, пошли, чего мне собираться, только подпоясаться.
Они по специальному тоннелю под руслом реки переправились на противоположную от усадьбы сторону Должанки, далеко в лес, где и размещалась посадочная площадка для вертолёта. Штопор открыл железную дверь небольшого ангара, где помещалась ещё одна летающая машина, и исчез в его недрах. Через несколько минут он появился с тележкой, в которой лежал металлический ящик зелёного цвета.
– Собакевич, помоги! – позвал он напарника.
– Иду. – Собакевич тяжело спрыгнул с подножки вертолета и, цокая подковками "казаков", подошёл к Штопору. – А боеприпасы зачем?
– За надом. Бери, понесли.
– Понесли, понесли. Чувствую, не дело мы затеяли, – вытирая пот со лба с обширными залысинами, заметил Собакевич.
– Это не мы затеяли. – Отрезал Штопор. – А за риск нам платят дополнительно.
Они снарядили крупнокалиберный пулемёт боеприпасами и, не мешкая, сели в вертолёт, где Штопор объяснил Собакевичу их задачу. лёгкая маневренная машина взмыла в воздух.