Он накинулся на роскошное, мытое в дорогой ванной пенке женское тело, от которого пахло луговыми цветами. Самка для приличия и затравки немного сопротивлялась, путаясь в новых шелковых голубых простынях. Он почувствовал себя хищником. Сильным, молодым, которому невозможно отказать в ласках. Он – царь зверей, повелитель чужих жен. Черт всегда получает именно то, чего он хочет. Она царапала длинными гелевыми ногтями ему спину, извивалась, страстно прикусывая его губы. Погружаясь с каждой минутой в омут любовных страстей, Чертков успел подумать: "Интересно, она каждый раз имитирует оргазм или ей действительно со мною хорошо?". В запасе есть всего полчаса…
Имитация на лице бурной радости – это семейная черта, и она Анатолию Птахе удавалась, но недолго. После концерта почетного гостя долго водили темными коридорами детского дома, демонстрируя наболевшие проблемы бюджетного учреждения. Птахе удалось вырваться из лап директора детского дома, лысого назойливого мужика, который пел дифирамбы деятельности благотворительного фонда "Родня Задорожья", только после того, как он показал тому sms-сообщение, в котором говорилось о том, президент срочно собирает учредителей благотворительного фонда на совещание.
"Фу-х!" Фармацевт прыгнул в шикарный автомобиль экстра-класса Porsche Cayenne, способный преодолеть дороги любой проходимости, и помчался в Задорожье. Детский дом находился в пяти километрах от города. Редко встречающиеся машины, сельский пейзаж за окном, любимая радиостанция, Птаха улыбнулся, он вспомнил о жене. Он хотел ее всегда, особенно, когда та была не в зоне доступа. В телефоне у фармацевта Тоня значилась, как "любимая", Анатолий позвонил ей. К удивлению, жена на телефонный звонок не ответила. В туалете, успокоил себя Птаха, через десять минут возобновил попытку дозвониться на мобильный телефон благоверной. Тщетно. Пот катился градом, Анатолий вытер ладонью лоб, открыл окно, холодный поток воздуха хлынул в машину. "Где, где, где она?" Птаха набрал домашний номер телефона, длинные протяжные гудки. Никто к телефону не подходит.
Он контролировал каждый шаг жены, любое ее передвижение по городу, походы в магазин, к подругам, родителям. "Где, где она?" Страшные мысли, подозрения в неверности грызли Птаху изнутри Он пришпорил железного коня и, невзирая на посты ГАИ, на большой скорости преодолев загородную трассу, наконец-то въехал в переполненный транспортом и людьми город. Здесь пришлось сбросить скорость. Сердце Анатолия учащенно стучало.
За несколько километров до своего дома на оживленном перекрестке Птаха заметил машину Тони За четырехзначный номер, состоящий из одних пятерок, он лично давал мзду знакомому гаишнику год назад, когда покупал в салоне новенькую красную "Мазду". Анатолий сделал попытку дозвониться жене, на этот раз она вышла на связь.
– Тоня, что происходит, почему ты не отвечаешь? – кричал озлобленный Птаха.
– Телефон разрядился, прости, Толик, – прошептала жена.
– Ты где сейчас находишься?
– Я?
– Да, ты! Я спрашиваю, где ты сейчас находишься?
– Ой, что-то плохо слышно.
– Тоня, ты дома? – дрожащим от волнения голосом проверил Толик жену.
– Конечно, а где мне еще быть.
– Хорошо. Я через минуту буду дома, разогрей мне покушать.
– Да, дорогой.
Красная "Мазда", как ошпаренная кипятком, в нарушение всех существующих правил дорожного движения рванула вперед на оживленном перекрестке. Старушка с авоськой в руках чуть не стала ее жертвой и главной героиней криминальной хроники. Водители соседних транспортных средств, спасая автомобили, бросились в рассыпную, уступая дорогу сумасшедшему водителю. Тоне сигналили вслед, но она не реагировала на внешние раздражающие факторы, а сосредоточенно вела автомобиль, главное добраться до микроволновой печи первой и поставить разогреваться вчерашний рассольник. Птаха хотел застукать жену на горячем, поэтому следовал за красной "Маздой" по пятам. Однако, пока догнать автомобиль жены не удавалось. После женских, лишенных всякой логики маневров "Мазды", на дороге воцарился хаос, поэтому Птаха мог следить за передвижением автомобиля издалека.
Тоня, наконец-то, посмотрела в зеркало заднего вида и узнала машину мужа, которая ярким пятном выделялась среди обычных машин на дороге, ее репутация висела на волоске. Она вдруг вспомнила, что забыла надеть кружевные белые трусики. Чертков опаздывал на собрание учредителей фонда, он ее торопил, поэтому Тоня бросила их в дамскую сумочку. Если муж меня опередит, приедет домой первым, я не смогу ему объяснить, почему на мне нет нижнего белья. Беглянка держалась одной рукой за руль, другой дотянулась до сумки, с трудом открыла ее, достала трусы. Теперь предстояло их надеть. Тоня тяжело дышала, она плохо понимала, что происходит вокруг. Сначала она сняла туфли, отдышалась, приподняла одну ногу, затем другую, осталось дело за малым – натянуть трусы. Но в этот ответственный момент справа "Мазду" подрезал на большой скорости "Ланос", женщина резко повернула руль, выехала на встречную полосу движения и, как продолжение непредсказуемого дорожного сценария, столкнулась с грузовиком, набитым доверху металлоломом. От удара машину выбросило на обочину, "Мазда" несколько раз, как в кино с большим бюджетом и профессиональными каскадерами, эффектно перевернулась и, задрав колеса, рухнула на землю, демонстрируя окружающим безнравственную натуру владелицы машины, что так и не успела натянуть нижнее белье.
Шофер грузовика с разбитой окровавленной головой вышел из кабины, он не чувствовал себя виноватым, скорее пострадавшим от красной машины, за рулем которой сидел неадекватный водитель, выскочивший на встречную полосу. На дороге образовалась автомобильная пробка, зеваки вызвали работников ГАИ, скорую помощь. К перевернутой машине бежали любопытствующие и те, кто имел медицинское образование и мог в экстренных случаях оказать помощь.
Мужчина средних лет, как оказалось впоследствии, хирург областной больницы, первым подбежал с чемоданчиком, клейменным красным крестом, к перевернутому авто и увидел водителя красной "Мазды" через разбитое окровавленное лобовое стекло. Женщина модельной внешности не пристегнулась ремнем безопасности, прискорбный и решающий факт. Она поразила эскулапа женской красотой и одновременно наготой, на одной ноге у пострадавшей свисали атласные белые трусики в сексуальных игривых рюшках, на которых не было ни единой капли крови. Доктор на секунду отвлекся, однако профессионализм переломил в хирурге минутную мужскую слабость. Он булыжником разбил стекло в машине и дотянулся до запястья красотки, профессионально определив: рука сломана, пульс не прощупывается. Жаль, красивая женщина была.
– Я вызвал скорую помощь, она уже едет, – услышал за спиной хирург обнадеживающий голос.
– Этой уже не поможет.
– Мертва?
– Увы.
Толстый, нескладный, вспотевший человек в белых, мятых брюках бежал к изувеченной машине. На месте аварии мужчина упал на колени, стал рвать пожелтевшую траву, биться в истерике, называл погибшую Тонечкой.
– Держи его крепко, – сказал хирург молодому парню.
Через две минуты, в резиновых одноразовых перчатках и со шприцом в руках, врач пытался оказать помощь. Несколько мужиков скрутили бесновавшегося мужчину, чтобы врач смог сделать ему укол.
– Все, – констатировал хирург. – Через десять минут ему станет легче. Скорая помощь приедет, отправьте его в больницу. У мужика истерика, как бы он руки на себя не наложил, за ним нужно понаблюдать. А я поехал, у меня плановая операция.
Хирург крепко пожал руку молодому парню, как будто тот работал у него ассистентом, отчасти в этой экстренной ситуации так и было.
У Анатолия Птахи после укола помутился рассудок, он смотрел на происходящее и думал, что врачи скорой помощи, толпа зевак, искореженная машина жены и открытые большие голубые глаза Тони, устремленные вдаль, это дурной сон. Сон! Просто дурной сон! И если вовремя проснуться, то все будет в жизни, как раньше…
Тонечка попросит его купить новую шубу, вывезти ее на отдых в экзотические страны. Он будет ругать ее за пересоленную еду и жутко ревновать к каждому, кто приблизится к любимой женщине ближе, чем на вытянутую руку.
Человек не иголка на территории Задорожья
Родион Павлович Хомяк зверел с каждой минутой. Он вызвал в рабочий кабинет Эдуарда Гайкова и Максима Думку, чтобы спустить на них весь негатив, накопившийся от исчезновения Вениамина Зюскинда. Игорь Графский полчаса назад сказал по телефону генералу пару ласковых слов, которые означали: "Зверь – ты слабак!". Сейчас наступил черед подчиненных. Необходимо срочно спустить негатив! Индусы проигрывали, их сначала обвинили в педофилии, а теперь косвенно подозревают в убийстве журналиста. Общественность возмущена, журналисты в местных газетенках пишут всякую ерунду, а в общественном транспорте ходят слухи о бесчинствах городской мафии, которую в народе величают не иначе, как "наши индусы". Зверю предстоит пережить этот позор, он в гневе, как вулкан, из которого брызжет расплавленная магма в виде липких слюней. Даже семнадцатилетняя рыжеволосая Катя как-то подозрительно посматривает на него, как будто он, на самом деле, насилует детей и убивает журналистов.
Оперуполномоченные стояли перед начальником областного управления МВД, как школьники, которых директор застукал на горячем. На очень неприличном и горячем.
– Я разжалую вас за служебную халатность! Найдите мне этого Зюскинда живого или мертвого, человек не иголка в стоге сена, чтобы его нельзя было найти на территории Задорожья! Я приказал вам его выпустить, но не упускать из виду. Ситуация изменилась, найдите мне Зюскинда! – кричал Зверь.
– Родион Павлович, мы ищем. Может, он из города давно уехал! – гнусавым голосом произнес Максим, как бы выпрашивая помилования у генерала.