– Жанна, я людям и без фонда помогал, я в детском доме воспитывался, я знаю, что такое беда. Я бизнес с нуля создал, в жизни самостоятельно пробился, отсидел, освободился, человеком стал, а был нищий, голый, босой.
– Геннадий Петрович, вам необходимо поговорить с Александром Евгеньевичем. Прошу вас, не выходите из фонда, это подорвет веру людей в благотворительную деятельность.
– Боишься, что после моего демарша и другие учредители покинут "Родню"?
– Да, – откровенно созналась Жанна.
Сивка достал из новой пачки сигарету, помял ее в руках, закурил. Они молчали, Жанна думала о больном маленьком мальчике, Геннадий Петрович – о целостности аптечной сети, на которую покушался его злейший конкурент фармацевтического бизнеса Анатолий Птаха.
Затянувшуюся паузу своим эффектным появлением нарушил Борис Борисович Шарапов, владелец "Филина", с которым Жанна утром общалась по телефону. Паше он отказал в помощи, сославшись на то, что тратит на благотворительность и так слишком много денег, поэтому скоро разорится.
Ночной клуб, в котором процветала проституция и наркотики, Шарапов почему-то считал малоприбыльным бизнесом. Шарапов и Сивка обменялись городскими сплетнями, как дамочки бальзаковского возраста, смачно перемывающие кости соседям. Жанну Громовик этот факт искренне удивил, оказывается, мужчины тоже сплетничают, они обсуждают, кто купил новую машину, обзавелся очередной пассией, и на какие острова отправился нежиться под палящим солнцем их общий знакомый. В разговоре Геннадий Сивка и словом не обмолвился Борису Борисовичу о том, что он собирается выйти из состава учредителей благотворительного фонда. Хороший знак, подумала пиарщица, значит, решение покинуть "Родню" озвучено в пылу эмоционального запала, и Сивка это прекрасно понимает. Недаром этот мужественный человек самостоятельно поднялся по социальной лестнице, из беспризорника без роду и племени, он стал известным бизнесменом в Задорожье. Геннадий Петрович умеет контролировать себя, подумал Жанна.
За время задушевного разговора мужчины успели выпить по сто пятьдесят коньяка и, пожав на прощание крепко друг другу руки, расстались.
– Жанна, у меня через десять минут встреча, о чем ты хотела со мной поговорить? У тебя есть пару минут. Давай кратко, по сути.
– Я познакомилась с молодой одинокой женщиной. У нее смертельно болен маленький сын На лечение необходимо двенадцать тысяч долларов. У нее есть комната на первом этаже многоэтажного дома. Жилплощадь, конечно, не стоит таких денег. Нужна помощь. Ребенок умирает. Вы можете купить эту комнату? – напрямую спросила Громовик учредителя фонда.
– Я никогда не покупаю то, что мне не нужно. Это принцип, а я своих жизненных принципов не меняю.
– Геннадий Петрович, вы последний бизнесмен к которому я могу обратиться за помощью, все учредители фонда отказались спонсировать лечение мальчика, я понимаю – сумма немаленькая…
– Чертков в курсе? Что он говорит, ему тоже денег жаль? У него денег куры не клюют! Водочный олигарх что, жлобится?
– Геннадий Петрович, я не могу ему сказать об этом ребенке.
– Почему?
– Это чужая тайна. Паше чуть больше двух лет, его жизнь висит на волоске.
– Жанна, хватит из меня слезу выдавливать. Я циник по жизни. Значит так, я даю деньги без процентов на неопределенный срок. Деньги можно возвратить и через десять лет. Я бизнесмен, а деньги счет любят.
– А если она их не сможет возвратить?
– Я и такой исход событий рассматриваю. Как малыша зовут?
– Паша.
– Вот Паша вырастет и возвратит мне долг, – улыбнулся Сивка.
– Геннадий Петрович, вы – человечище! Я вас обожаю! Я знала, что вы поможете ребенку, спасибо, огромное человеческое спасибо, – Жанна бросилась обнимать Сивку, бизнесмен сдвинул густые брови, потупил взгляд и, как подросток, смущаясь, произнес:
– Жанна, прекращай на моем пиджаке слюни сушить, не люблю я эти телячьи нежности.
Пиарщица почувствовала, Сивка от себя такой щедрости не ожидал. Просто все отказались помогать малышу, а он не смог сказать категорично, нет.
– Я позвоню своему заместителю, через два часа двенадцать тысяч долларов тебе передадут в моем центральном офисе, и пусть мальчишка выздоравливает.
– Спасибо, Геннадий Петрович, вы не представляете, что вы сейчас сделали.
– Жанна, и о моем выходе из фонда ни слова, я сам хочу посмотреть Черткову в глаза, когда я ему об этом скажу.
– Хорошо. Я все поняла. Еще раз спасибо.
Геннадий Сивка умчался на деловую встречу, но Жанна не успела выпить крепкий ароматный кофе в спокойной обстановке, царившей днем в "Филине". Пиарщице позвонила директор благотворительного фонда "Родня Задорожья" Раиса Николаевна Гавкало. Она сообщала Жанне, что через час Александр Евгеньевич Чертков собирает всех учредителей и администрацию фонда на экстренное совещание у себя в офисе. Жанна машинально набрала нужный текст в телефоне и отправила учредителям фонда sms-сообщение, допустив непростительную ошибку – sms получил, в том числе и Александр Чертков.
В это время он находился в загородном доме вместе с Тоней, времени для плотских утех катастрофически мало, а здесь еще эти дурацкие сообщения, отвлекающие от роскошного тела чужой жены. Телефонный номер Черткова знал ограниченный круг сотрудников, поэтому олигарх прочитал сообщение. Гнев вырвался наружу, Александр Евгеньевич позвонил Жанне и обматерил ее, пригрозив очередным увольнением. Громовик не обиделась, она смогла найти деньги на лечение Пашки, а все остальное – суета. Она искренне извинилась перед шефом, в ответ услышала пронзительные гудки.
Тоня любила смотреть, как сердится Александр, в какой-то степени ее это возбуждало. Образ разъяренного льва олигарху шел, так ведет себя царь зверей, точнее – людей, людишек, маленьких винтиков, работающих в его большой корпорации. Чертков, совершенно голый, встал с кровати, которая занимала практически все пространство большой просторной светлой спальни. Он подошел к стеклянному журнальному столику, налил в два хрустальных бокала "Райское" шампанское, Черт не любил игристый напиток, предпочитал водку, но с женщинами приходится его пить.
Тоня рассматривала Черта, точнее сравнивала его спортивную фигуру с силуэтом мужа. У Птахи на боках свисали жирные складки, неприлично выпирал пивной животик, не впечатляли короткие волосатые ноги. Единственное достоинство Анатолия заключалось в стабильном финансовом положении, которое он занимал в обществе. Птаха, конечно, скряга и жуткий ревнивец, но другого достойного предложения руки и сердца Антонине не поступало. Романтические отношения с Чертом оказались сильным искушением для молодой красивой женщины. "Александр молод, спортивен, сексуален, умен, богат, свободен", – рассуждала Тоня. Черт почувствовал, что его рассматривают, повернул голову в сторону роскошной кровати, где лежала обнаженная Тоня, и продемонстрировал ей свою фирменную голливудскую улыбку, оголив два ряда абсолютно ровных, белых зубов.
– Шампанское холодное? – закапризничала дама.
– Обижаешь, уже несу. Фрукты будешь?
– Нет, спасибо. Пить хочется.
– Только пить и все, – засмеялся Черт.
– Саша, прекрати меня дразнить.
Она приняла из его теплых рук холодный, изысканный, хрустальный бокал, и пригубила райский напиток. Это шампанское Тоне не очень нравилось, но зная, кто производитель, она промяукала пухленькими губами:
– Шикарное шампанское!
– Другого не производим и не пьем, – улыбнулся Черт.
А сам подумал: "Странно, почему этот шипучий напиток так нравится женщинам? Порошок с водой, и только одно слово на бутылке "Райское", а какой ошеломляющий эффект! Вот она, сила настоящего пиара, главное раскрутить торговую марку, и тогда вода из крана покажется напитком вечной молодости".
– Скажи, а почему у тебя нет семьи? – начала издалека Тоня.
– Я женат на "Родненькой", – засмеялся Черт.
– А я замужем за Птахой!
– Угораздило тебя, он жмот и ворюга! Я ради тебя его пригласил в фонд, так есть возможность увидеться. Он сейчас в детском доме на мероприятии вручает компьютеры. Директора детского дома Раиса Гавкало, естественно, по моей просьбе, попросила сделать концерт на полтора часа, пригласили прессу, твой Птаха сейчас в эпицентре внимания. А у нас с тобой, Тоня, есть время побыть вдвоем, пока твой дорогой муж смотрит, как дети поют и танцуют. Поэтому, давай не будем тратить время на разговоры.
– Саша, я хочу серьезных отношений, а не так, как мы встречаемся на полчаса.
– Тоня, я отношусь к тебе очень серьезно, вот налил тебе самого райского на свете шампанского. Пей, наслаждайся жизнью, пока ты молодая и красивая!
– У тебя на меня нет времени, одни только шуточки.
– Я готов с тобой проводить все свободное время. А ты не забыла, что Птаха самый ревнивый мужчина в нашем городе? Может, мне его убить?
– Александр, это шутка, я надеюсь?
– Тоня, какие шутки, я серьезно. Ты не будешь плакать, если я его убью?
– Прошу, только без криминала! Птаха – мой муж, он добрый.
– Щедрый? – игриво заметил Черт.
– Да, щедрый. Тьфу, ты опять шутишь!
– Или ты мне сейчас отдаешься или я его убиваю, – смеялся олигарх, которому в его расчетливый, циничный мозг слабо, но безумно ударило райское шампанское.