Я действительно понятия не имела, где искать Игоря. Его сотовый не отвечал, а где он живет и тем более работает, я не знала.
Лосев вздохнул.
– Ну, почему все время я? Разве я похож на Колю из "Москва слезам не верит"? – пожаловался он непонятно кому, доставая из кармана визитку.
У меня все расплылось перед глазами.
– Откуда это у тебя? – спросила я.
– От верблюда, – ответил Лосев, но тут же сжалился надо мной. – Я взял у него на твоем Дне рождения.
– Почему?
– Потому что увидел кресло, которое он тебе подарил.
– И что?
Я уже вытирала слезы. Аккуратно, чтобы не размазать тушь.
– И все. Заказал ему два таких же. Будем с Антониной на старости лет раскачиваться и смотреть на огонь в камине.
– Ты думаешь, он меня простит?
– На самом деле тебе ведь все равно, что я думаю? – вопросом на вопрос ответил Валера.
У-у, психолог…
Я кивнула. Конечно же, он был прав. Как всегда.
И это начинало раздражать.
– Похоже, я буду крестным отцом вашей любви, – довольным тоном сказал Лосев, протягивая мне визитку.
– Ты будешь трупом, если не прекратишь нести чушь, – отозвалась я, постепенно приходя в себя.
Он рассмеялся, нисколечко не обидевшись.
Дверь отворилась, и в кабинет вошла Антонина в плаще и с зонтом в руках.
– Неужели опять дождь? – испугалась я.
– Нет, но я должна быть готова ко всему, – ответила подруга.
Мы переглянулись с Валерой.
"С такой женщиной – хоть в огонь, хоть в воду", – прочитала я в его глазах.
Лосев поднялся из кресла и направился к ней. В дверях он остановился и повернулся ко мне.
– Не дрейфь, – сказал Валера. – Поверь, это не так уж страшно.
Подмигнул и вышел.
Глава 25
Мы с Бруно заблудились, вошли не в ту дверь и в результате оказались в мебельном цехе. Вокруг стоял невообразимый шум, сновали рабочие, и пахло не то лаком, не то какой-то смолой.
Я вспомнила этот запах – так пахло от Игорева пиджака, который он набросил мне на плечи, когда мы вышли из кинотеатра после "Фанфан-тюльпана".
Почему-то никто не обращал на нас с Бруно особого внимания (ну, действительно: подумаешь, велика важность – женщина с собакой на мебельной фабрике), и, проплутав по коридорам, мы с ним, наконец, попали в тихий закоулок, куда почти не доносились звуки из цеха.
Мимо с деловым видом пробегала молоденькая девушка, почти подросток.
– Извините, – обратилась я к ней. – Вы не подскажете, где мне найти Крымова Игоря Дмитриевича? Он здесь работает. Плотником, – уточнила я на всякий случай.
Она свирепо на меня посмотрела и махнула рукой куда-то вглубь коридора.
Девушка скрылась из виду, а мы пошли по коридору дальше.
У двери с табличкой "Директор" я остановилась и огляделась. Это была последняя дверь. Дальше идти было некуда.
– Готов? – спросила я Бруно.
Он завилял хвостом. Я тоже была готова. Почти.
– Ну, тогда с Богом, – сказала я и открыла дверь.
У секретаря в приемной округлились глаза, когда она нас увидела.
– Здравствуйте. А Игорь Дмитриевич Крымов здесь? – спросила я у нее.
Она только молча кивнула.
– Тогда мы его подождем, – доложила я и села на стул у стены.
Бруно уселся рядом.
Девушка как следует разглядела нас, а потом вернулась к своим делам.
Время шло, часы над входом в приемную отсчитывали минуты. Из кабинета директора не доносилось ни звука.
"Уснули они там, что ли?" – подумала я.
В тот же мгновение дверь отворилась, и из кабинета с документами в руках вышел Игорь.
– Света, отправь это по факсу – срочно! А это проверь и к утру в трех экземплярах…
Тут он заметил нас и прервался, не закончив фразу.
– Что вы здесь делаете? – спросил он.
Бруно застучал хвостом по полу, но не двинулся с места.
– Ты уже освободился? – поинтересовалась я, проигнорировав его вопрос. – Мы можем поговорить?
Игорь молчал, разглядывая меня так, словно видел впервые.
Потом все так же молча развернулся и скрылся в кабинете, оставив дверь открытой.
– Подожди меня здесь, – попросила я Бруно.
Из-за стола секретаря раздался приглушенный звук.
– Не бойтесь – он не кусается, – успокоила я девушку. – Нет, конечно же он может укусить, но… В общем, я быстро.
Она промолчала, а я вошла в кабинет и закрыла за собой дверь.
* * *
Игорь сидел за большим столом и делал вид, что читает какую-то бумажку.
– А тебе не влетит за то, что ты занял чужой кабинет? – спросила я, подойдя к столу.
– Этой мой кабинет. Что ты хотела? У меня много дел.
Это несколько выбило меня из колеи, но не надолго.
Я пошла вдоль стены, разглядывая фотографии с образцами мебели и собираясь с силами.
А вот и мое кресло. Приветик!
Он не усидел за столом, вскочил с места и подошел ко мне.
– Послушай, я действительно занят. Зачем ты пришла?
Он стоял так близко ко мне, что я чувствовала запах его одеколона. Его запах.
Я повернулась, посмотрела в эти зеленые глаза и забыла все слова, что так долго и тщательно готовила.
– Я хочу, чтобы ты вернулся, – сказала я правду.
– Зачем? – жестко спросил он. – Тебе ведь никто не нужен. Разве что-то изменилось?
Ох…
– Изменилось, – пробормотала я, теряя уверенность под этим неприязненным взглядом. – Я действительно не хотела быть ни с кем. Тогда…
Он молчал. Меня начало потряхивать.
– …Но я поняла, что еще меньше хочу быть без тебя… Пожалуйста, дай мне еще один шанс.
– Почему я должен это делать? – снова спросил он.
Ну, как же ты не понимаешь?!
– Потому что я хочу быть с тобой.
Засыпать с тобой, просыпаться с тобой, просто быть рядом. Всегда.
– А ты спросила, хочу ли этого я?
– А ты хочешь?
Я затаила дыхание.
Игорь смотрел на меня и молчал.
А я ждала, что он ответит, и с каждой секундой моя надежда таяла.
– Нет, – сказал он, наконец, и отвел глаза в сторону.
Врешь! Ну ведь врешь!
Я вдруг почувствовала, что еще не все потеряно.
– Посмотри на меня. Пожалуйста!
Нехотя он подчинился.
– Обещаю тебе, – сказала я, – что в этот раз все будет по-другому. Я буду другой.
Он усмехнулся:
– Ты не сможешь.
– Почему?
– Потому что ты органически не способна пустить в душу другого человека.
– Да, если это не ты, – честно признала я.
На его выразительном лице одна эмоция сменяла другую. Я буквально кожей чувствовала, как он борется сам с собой.
– Нет, – решил он в конце концов.
И тут я разозлилась.
– Черт возьми! Так и скажи, что ты трусишь!
Он тоже разозлился.
– Да, мне страшно! – закричал он. – А тебе разве нет?
– Еще как страшно. Но я, по крайней мере, готова рискнуть. А ты?
Он молчал.
– Ты боишься, что у меня не получится, и тебе снова придется уйти? – догадалась я.
Он не хотел отвечать, но я ждала.
– Слушай… Давай все оставим, как есть, – сказал Игорь.
А я вдруг устала.
Смертельно.
Нет так нет. Насильно мил не будешь.
– Какая ирония! – усмехнулась я. – Лосев, вдохновленный твоим примером, переехал к Антонине… Видел бы он нас сейчас.
Он собирался что-то ответить, но мне уже было все равно.
– Извини, что отняла у тебя столько времени, – сказала я.
Развернулась и пошла к двери.
Он не остановил меня.
Заждавшийся Бруно подскочил от радости, чуть не свалив журнальный столик со стопкой газет и рекламных проспектов, и мы, никем не задерживаемые, вышли в коридор.
Возле двери топтались несколько человек, не решавшихся войти внутрь. Они недобро на нас посмотрели, но не посмели сказать ни слова.
Мы выбрались наружу и пошли домой.
На улице похолодало, накрапывал мелкий противный дождик. Но я не чувствовала холода – мне было жарко, лицо горело.
Я расстегнула куртку и размотала шарф. Благодать!
Сейчас я простыну и умру. Ну и пусть.
Вот, значит, как это бывает.
Ну что ж, привыкайте, Инна Алексеевна. С возвращением на Землю!
Оказывается, и вправду – Вселенная не вертится вокруг исключительно вашей персоны. И в самом деле существуют параллельные миры, с которыми вы, видимо, никогда не пересечетесь.
Я почувствовала, что отсюда совсем недалеко до депрессии, и снова разозлилась.
Какого черта? Не смей киснуть! У тебя еще будет время для мировой скорби.
А пока…
"Главное – ты жива", – любила повторять бабушка, прошедшая лагеря и блокадный Ленинград.
Ей бы мои проблемы!
Я тряхнула головой и прибавила шагу. Однако Бруно тормозил и не хотел ускоряться.
– Не отставай! – дернула я за поводок.
Но он почему-то упирался и все время оглядывался.
– Малыш, ну в чем дело?
Я остановилась и тоже обернулась.
Чтобы не врезаться в меня, Игорю пришлось резко свернуть в сторону, но мы все равно столкнулись.
– Ты специально это сделала?
Я уставилась на него, ничего не понимая.
– Ты о чем?
– Об этом. Ты специально ее забыла?
Он протянул мне мою сумку.
С ума сойти! Неужели я становлюсь склеротичкой?
Я безропотно забрала сумку. Интересно, где я ее оставила? В приемной? Или у него в кабинете? Совершенно не помню…
– Ты действительно этого хочешь? – спросил он.