* * *
Поселившись в гостинице, где у него снова тщательнейшим образом проверили документы, Варбоди тут же отправился в Министерство недр и добычи.
В бюро пропусков ему объяснили, что на прием к вицеминистру они не записывают в принципе, но для начала могут соединить его по внутреннему телефону с младшим референтом.
После краткого взаимного представления, младший референт профессиональным холодно-вежливым тоном поинтересовался по какому, собственно, вопросу, господин Варбоди намерен обратиться к господину вице-министру.
– По личному.
– А не могу ли я разрешить ваш личный вопрос?
– Это очень личный вопрос, который, как мне кажется, может решить только сам господин вице-министр.
– Все-таки. В самых общих чертах вы мне можете обрисовать? Иначе я не смогу доложить.
– Это касается диссертации господина вице-министра. Больше я пока ничего не могу сказать.
– Хорошо. Я доложу старшему референту. Он решает вопрос о записи на прием. Зайдите к нам завтра.
– А нельзя ли сегодня? Я крайне ограничен во времени.
– Я попробую, свяжитесь со мной часа через три.
Помотавшись часа два с половиной по городу, Варбоди снова пришел в министерское бюро пропусков и, отправившись в знакомую кабинку с телефоном, набрал уже известный ему внутренний номер.
Голос младшего референта звучал теперь, как показалось Варбоди несколько напряженно.
– Господин вице-министр сейчас очень занят… Вы же сами понимаете, какое время. Я боюсь, что в ближайшие дни он вас принять не сможет.
– Но вы доложили? – уже раздражаясь, спросил Варбоди.
– В общем, да.
– Что значит – "в общем"?
– Я доложил старшему референту! – тоже начиная раздражаться, ответил младший референт.
– Ну и?
– Я уже вам сказал, в ближайшее время…
– Это решение вице-министра или старшего референта? – оборвал его вопросом Варбоди.
– Этого я не знаю, это не в моей компетенции. Мое дело передать вам решение.
– Я догадываюсь, чье это решение! Передайте господину старшему референту, что, если мне не обеспечат прием у вицеминистра я устрою грандиозный скандал, в том числе в прессе, по вопросу, который господину старшему референту, я полагаю, отлично известен. Вы меня поняли?!
– Я, кажется, не давал оснований повышать на меня голос, – металлически ответил господин младший референт – Хорошо, я доложу еще раз.
– Доложите, доложите!! – не в силах преодолеть раздражение, чуть ли не прокричал в трубку Варбоди.
– Зайдите завтра, – холодно и спокойно ответил взявший себя в руки господин младший референт.
* * *
Назавтра, выждав три часа после начала работы министерства, Варбоди вновь появился около бюро пропусков.
Чувствовал он себя отвратительно, жутко болела голова, ночь прошла, можно сказать, без сна. Инженер был расстроен, разозлен и недоволен собой: недоволен тем, что сорвался, недоволен тем, что допустил какие-то дурацкие, несерьезные угрозы: какой скандал?., в какой прессе он устроит?., как он это сделает?. – чушь какая-то; наконец, он был недоволен тем, что не послушался Греми Садера, и как мальчишка, наобум, полетел квитаться с обидчиками.
Он был почти уверен, что его промурыжат все то немногое время, которым он располагал, закормят "завтраками", дескать, "господин вице-министр сейчас занят", "господин вицеминистр" на совещании, и таким образом вынудят уехать несолоно хлебавши. Он уже разочаровался (как и предсказывал Греми Садер!) в своем необдуманном предприятии и был готов до времени отступить, но то, что называется – для очистки совести решил все-таки еще раз сходить в министерство.
К чему это приведет, инженер даже представить себе не мог.
Когда до дверей министерства оставалось метров двадцать, рядом с ним откуда-то, как бы из воздуха, возник господин в штатском платье, который не грубо, но очень твердо взял Варбоди за руку повыше локтя и произнес: "Господин Варбоди! Попрошу пройти со мной!" Варбоди попытался освободиться, но не тут-то было: господин в штатском держал его профессионально цепко. Кроме того, оказалось, что другой его рукой точно таким же образом и в такой же профессиональной манере уже завладел еще один точно такой же и тоже неизвестно откуда взявшийся господин. Этот второй зашелестел в ухо совершенно растерявшемуся инженеру: "Господин Варбоди! Давайте не будем привлекать ничьего внимания. Это никому не нужно. И не будем упорствовать. Это совсем ни к чему. Сопротивление при аресте серьезное дело. Особенно теперь. Вот машина. Садитесь спокойно". За время этой краткой речи инженера довольно корректно, но весьма решительно всунули в неприметный автомобиль, припаркованный у тротуара среди других столь же неприметных автомобилей.
* * *
– Могу я поинтересоваться, за что меня арестовали?
– Вас не арестовывали.
– Но мне сказали, что меня арестовали.
– Кто сказал?
– Тот… ну, в общем один из тех, кто меня сюда привез…
– Ну и что же он вам сказал?
– Что "сопротивление при аресте серьезно дело". Так, кажется.
– Ну что ж, он совершенно прав: сопротивление при аресте, действительно серьезное дело. Только вас никто не арестовывал.
– А зачем же он мне это сказал?
– Ну, не знаю. Пропаганда правовых знаний, например.
– Какой-то у нас дурацкий разговор получается!
Дурацкий разговор происходил в одном из кабинетов ближайшего полицейского участка, куда Варбоди доставили загадочные незнакомцы. Инженер сидел на стуле спиной к стене. Справа от него, ближе к окну, стоял здоровенный металлический шкаф, довольно старый, с ободранной местами краской, а напротив, боком к тому же к окну, находился довольно неопрятного вида письменный стол, заваленный бумагами, среди которых помещались невымытая чашка и блюдце, тоже не вычищенное, с оставшимися на нем крошками чего-то. Варбоди почему-то стало сразу понятно, что сидевший напротив него за некрасивым столом и беседовавший с ним весьма импозантный человек лет тридцати не является хозяином этого кабинета.
Дурацкий разговор продолжался:
– Так, что, я свободен и могу идти?
– Нет.
– Почему, в таком случае?
– Вы задержаны.
– Так все-таки меня арестовали?!
– Нет – задержали. Это большая разница. Для нас во всяком случае.
– А я, простите, никакой разницы не вижу! – Варбоди почувствовал, что снова распаляется.
Голова болела адски.
– Послушайте, раз уж меня задержали, – сказал инженер, язвительно, как ему представлялось, педалируя слово "задержали", – обеспечьте задержанного таблеткой от головной боли, а то я почти ничего не соображаю.
– Сейчас попробуем, – снисходительно и слегка насмешливо (как, впрочем, все, что он говорил) произнес импозантный визави инженера, встал и вышел из кабинета.
Варбоди остался один. "Как-то все это несерьезно" – подумал он – "Встал… ушел… Охраны никакой… А если я убегу? Я, конечно, не убегу. Но он-то откуда это знает? Что это – допрос? Как-то не так я себе допрос представлял… Господи, как голова болит!.. Это, скорее, я его пока допрашиваю… Что ему надо-то от меня, в конце-концов?"
Вошел импозантный:
– Сейчас что-нибудь принесут, – сказал он и продолжил. – Между прочим, с вами беседуем уже несколько минут, как вы выразились "по-дурацки", а по мне, так довольно мило, но вы еще ни разу не поинтересовались: кто я такой, например, по какому я ведомству…
– Я, собственно, догадываюсь… Меня, в общем-то, больше интересует, что вам от меня нужно… Ну, хорошо: кто вы такой?
В этот момент в кабинет вошел полицейский в форме и, отодвинув бумаги от края стола, поставил на освободившееся пространство стакан, на треть заполненный водой, и положил таблетку, завернутую в клочок салфетки.
Что это? – машинально спросил Варбоди.
Полицейский пожал плечами, дескать, – не знаю; чуть подумал; буркнул: "От головы", – затем повернулся через каблук и вышел из кабинета.
Импозантный господин подождал, пока Варбоди проглотил таблетку, и вернулся к разговору:
– Я – субинтендент Федерального Бюро Государственной Безопасности Ксант Авади. Седьмой департамент, Служба охраны высших должностных лиц.
– Очень приятно, – отозвался Варбоди, как опять же ему представлялось, чрезвычайно язвительно.
– Господин Варбоди! – уже без насмешливости и снисходительности в голосе продолжил Ксант Авади – Вы знаете, что такое превентивный арест? – и не дожидаясь ответа пояснил, будто читая из невидимой книги. – Превентивному аресту, в соответствии со статьей 1153 Уложения об административных наказаниях и административном процессе подвергаются лица, находящиеся в период военных действий в особо охраняемых зонах, если эти лица, по оперативным данным органов государственной безопасности, военной жандармерии или полиции, потенциально способны совершить деструктивные действия, направленные против военных или охраняемых гражданских объектов, или в отношении командного состава армейских подразделений, или в отношении должностных лиц гражданской администрации от пятого до двенадцатого ранга. Превентивный арест может длиться либо до окончания военных действий, либо до выдворения потенциально опасного лица за пределы особо охраняемой зоны, в зависимости от того, что наступит ранее.
– А я-то здесь причем?!! – взвился Варбоди.
Одним останавливающим движением руки и взглядом субинтендент вернул инженера на стул и заставил его замолчать. Было в субинтенденте что-то такое, останавливающее, несмотря на импозантность и внешнюю мягкость…