* * *
Баг, Сиг и Карла немного расстроились, каким "семейно ориентированным" стал Лас-Вегас. Мы очень хотели обнаружить хотя бы остатки славной истории грязи и морального разложения. Если в Лас-Вегасе нельзя утонуть в пучине разврата, зачем он тогда нужен?
Во время полуторачасовой паузы между собраниями мы решили съездить в отель-казино "Сахара" и посмотреть на порнокомпонент их шоу. Говорят, что это тщательно изолированная комната на втором этаже, под завязку забитая новейшей аппаратурой для… э-э… киберстимуляции.
Свободных такси не было, и нам пришлось сесть вместе с худшим трансвеститом на планете. Его звали Дарлина: огромные волосатые пальцы и щетина, как у Фреда Флинтстоуна. Дарлина без умолку рассказывал, как в прошлом году в особняке Хефнера из "Плейбоя" познакомился с Памелой Андерсон из "Спасателей Малибу". Еще полмили он обсуждал с Сигом, нашим врачом, операции по улучшению формы груди.
Для смеха я сказал Дарлине, что иногда Карла любит наряжаться мальчиком времен короля Эдварда, и он очень заинтересовался. Веселенькая получилась поездка…
Порнопавильон привел нас в ужас. Какая-то дикая порноэнергия, толпы женщин с грудями как баскетбольные мячи… Может, для фантазирующих холостяков это и классно, но, как только видишь это своими глазами, становится муторно. Порнография делает секс непривлекательным.
Через полчаса всем надоело и мы направились к двери. Вдруг толпа рванула в сторону: в отдельной палатке стоял Джон Уэйн Боббит, одетый как майкрософтовец. А вокруг - жительницы планеты Соблазн-5, нашпигованные силиконом.
Баг вздохнул:
- Вот как оно бывает… Был никчемной тряпкой, изменял жене и жил в какой-то глуши, а потом - ба-бах! - два года спустя тусуешься в Лас-Вегасе в ветровочке от Tommy Hilfiger, вокруг тебя одиннадцать телок с семидесятидюймовыми буферами, и вся Америка задается вопросом, стоит у тебя или нет.
Реальный мир - порнофильм. Я в этом не сомневаюсь.
Я задумался о грехе, о плохих делах - называйте, как хотите, - и понял, что ограничены не только виды электроники, которые можно произвести, но и число грехов, которые можно совершить. Может, потому всем так интересны хакеры? Они изобрели новый грех.
- О, Макдоналдс! Давайте навестим Рональда, - сказала Эми, заезжая под желтые арки.
Все попытались вспомнить, когда в последний раз ели настоящий овощ.
- Маринованные огурцы и салат айсберг не считаются!
Мы растерялись.
В этом "Маке", если школьник принесет табель с отметкой "отлично", ему дают бесплатный напиток. За две "отлично" он получит напиток и пакетик картошки фри. За три - еще и гамбургер.
Эми воскликнула:
- Берегись, Япония!
Потом до нее дошло.
- А в Лас-Вегасе разве есть школьники?
За обедом, поедая Филе-о-Фиш, Майкл сказал:
- Наверное, суть Лас-Вегаса в том, что люди пытаются упростить сложные системы.
- Чего?
- Когда-то Лас-Вегас был притоном, но эволюционировал в диснеевскую версию себя - может, и не такую интересную, но куда более прибыльную и необходимую городу, если он хочет выжить в девяностых. Диснейленд - вселенная неконкурирующих видов: ресторанные сети, гиперупрощенные до стерильности, потому что средний класс боится энтропии; животные, которые не едят друг друга и иррационально любят людей; флора, состоящая из газонов, украшенных по краям одинаковыми цветами.
- А-а…
- Но рано или поздно хаос одержит верх, и все это превратится в пыль, щебень и полынь.
- О-о…
- Ну, хороший хаос.
Мой IQ съежился до одной цифры.
Эми и Майкл начали целоваться прямо перед детской комнатой.
Пожалуй, надо добавить, что у "Ооп!" блестящее будущее. В тумане Лас-Вегаса это прошло почти незамеченным, но нам по-прежнему есть где работать, и рисковые инвестиции превратились в верную долю. А главное, мы все еще друзья, не рассорились и будем дальше делать всякие классные штуки. Я думал, деньги будут для меня что-то значить, но это не так. Они есть, но не вызывают никаких эмоций. Ну, есть, и все.
Когда стемнело, Карла призналась, что ей тоже понравился лазерный луч. Мы сказали всем, что идем в "Асьенду", а сами сели во взятый напрокат ниссан и отправились на северо-восток по пятнадцатой трассе, чтобы определить, за сколько миль будет виден луч из пирамиды. Я слышал, летчики говорили, что видели его из международного аэропорта Лос-Анджелеса. А космонавты из космоса?
Небо было затянуто тучами. Мы ехали, ехали и через сорок миль поняли, что перестали следить за лазером. Мы остановились, чтобы съесть гамбургеров и поиграть в видеопокер. Выиграли два доллара двадцать пять центов - чизбургер в запасе.
Потом мы сели в машину и поехали обратно в Лас-Вегас. Где-то за двадцать шесть миль снова показался луч "Люксора". Мы притормозили у обочины и стали смотреть. Вид был величественный и романтичный.
Я подумал, какие мы с Карлой все-таки близкие.
Потом, уже в гостинице, когда я вносил все это в дневник, то почувствовал, что Карла за мной наблюдает, и смутился.
- Ну да, бессмысленно архивировать личные воспоминания…
Она возразила:
- Совсем нет! Поскольку мы используем так много машин, ничего удивительного, что мы храним воспоминания не только в собственном теле, но и в машинах. Единственное, что отличает людей от остальных существ на Земле - экстернализация субъективной памяти. Сначала с помощью зарубок на деревьях, потом - в виде наскальных рисунков, через письменность, а сейчас - через базы данных, невероятно объемные и удобные в использовании.
Карла добавила, что, видимо, наша память растет логарифмически, и по мере этого ускоряется темп истории.
- Очень скоро все людские знания сожмутся в крошечные комочки размером с ластик, и ими можно будет стрелять в звезды, как горошинами из трубочки.
Я спросил:
- И что будет тогда?.. Когда вся память вида станет такой же дешевой и доступной, как галька на пляже?
Карла сказала, что этот вопрос совсем не страшный.
- Он должен вызывать не страх, а благоговение, удивление и уважение. А поскольку люди есть люди, они сложат из гальки памяти новые тропинки.
Как я уже написал, вечер был… романтичный.
ВОСКРЕСЕНЬЕ
Вот как все было. Я смотрел из окна, как Тодд ругается с родителями на Стрипе, прямо под вывеской "Асьенды". Сколько можно? Я решил поддержать Тодда и спустился к ним, чтобы "остановить безумие!". Не успел я к ним подойти, как следом выбежала Карла. Все обернулись. Я увидел, как она бежит, и понял, что случилось что-то очень-очень плохое.
Она перевела дух и проговорила:
- Дэн, даже не знаю, как сказать… в общем, произошел несчастный случай!
- Несчастный случай?
Оказалось, только что звонил Итан из Пало-Альто. В бассейне у мамы случился инсульт. Она парализована, и никто не знает, что будет дальше.
Тодд и его родители упали на колени, где стояли, и начали молиться. Я подумал, не ссадили ли они себе кожу. И еще подумал, как это - молиться. Ведь я так и не научился. Помню только, что тоже упал на колени, что-то говорил, говорю до сих пор…