А мне на права немецкие послезавтра сдавать. Кроме того, У меня обнаружился "солнечный удар обеих ног" - диагноз врачи позже поставили, а ноги еще во Франции разбухли и в штаны не вмещались.
В пятнадцать километров от границы заехали мы на заправку, поставили машину и пошли в туалет. Выхожу я из туалета, только штаны застегнул, гляжу: чувак какой-то (полчувака) торчит из моей машины. Я не сразу и сообразил, что он там ищет. Европа же! Вечер, на заправке никого. Я Юрику в стенку стукнул, он обратно: сейчас выхожу. Тогда я уже дошел:
- Юрик! Грабят!
А он, идиот, кричит:
- Кого?
Я же жопой чувствовал: надо сматываться из Франции. Ну, рванул к чуваку, а у него на одной руке барсетка, а через плечо - кинокамера. И все наше: камера моего дружка из Пюрмонта, барсетка Юрика.
А тот гад все это в кулек побросал - и на мотоцикл. Шлем нацепил, ни фига не разберешь. А в руке еще держит монтировку-швайку. Настоящую, воровскую.
Я такие знаю. У моего украинского шефа был зять из Израиля. Так шеф ему за близнецов подарил "мерседес" за двадцать пять тысяч баксов и поставил на него "Мультлок". Бандиты мерс выследили, все разворотили, но дверь так и не открыли: швайка сломалась, видно, была перекалена.
А мой "форд" вскрыли запросто, как старую консервную банку. Потому что мне всегда везет. Не то что тому зятю из Израиля.
Рванули мы с Юриком за мотоциклом. У нас пятьдесят пять лошадей, у него - двести. Ну, мы и оторвались…
В жандармерии мне понравилось. Замечательные ребята! Правда, я по-французски знаю только два слова: Луи Дефюнес. А они по-немецки и того меньше. Но они нас и так поняли.
- Сколько минут назад? - спрашивают.
- Десять… - показываю.
- А что взяли?
- Все: камеру, документы, штаны, деньги…
Они записали: это все, чем можем вам пока помочь.
У Юрика был обморок прямо в жандармерии. Это когда я уже стал успокаиваться, ему хреново стало.
Через три часа из Германии на указанный мною французский банк пришли деньги с моего счета в "Шпаркассе" - двести дойчмарок. И мы, довольные, поплыли домой в Бад Пюрмонт, затем в Бонн, прямо в родное украинское посольство. На свою жопу, как оказалось, но я об этом знал с рождения.
Глава вторая
Между прочим, плутал я не только по Германии. Как вспомню Украину… Только города там называются по-другому. Украина же!
Короче, послали меня как-то за нитками через Запорожье под Житомир. Подъезжаем к КП, помыться захотели. Лето было, тепло. Или осень? Так прохладненько, мы ночью в куртках ехали, а днем раздевались. Словом, ночью была осень, а днем лето. Такой дурдом.
Мент показал нам колодец. Но там, заявляет, вода тяжелая.
- А мне плевать - легкая, тяжелая. Что мне ее, на себе носить?
- Пошли, - говорю Сереге-напарнику, - закачивай.
Раз, воду набираем, я мылом руки мою, мою, а они не мылятся.
- Давай, - злюсь, - хоть в бутылки наберем.
Подбегает мент:
- Вы что, с ума посходили? На фиг вы мне тут нужны? Езжайте дальше, там и сдыхайте!
Я говорю:
- А шо такое?
- Я же вам сказал: вода тяжелая. Вы шо, по-украински не понимаете?
- Не, не понимаю. Мне начхать. Я в бутылочку набрал, выпил, накушался.
Тогда он - в истерику:
- Идиоты! Вода смертельная, не мылится, отравитесь!
Тут уж и я ору Сереге:
- Выливай ее на хрен!
Набрали ниток, едем взад. Но, видно, надышались этой тяжелой воды. Голова на руль падает, и мысли в ней какие-то совмещенно-сокращенные.
- Давай, - говорю Сереге, - по короткой дороге через Черкассы двинем.
Двинули. И все, как в Германии: по карте - дамба и село Александровское и должен быть поворот на Черкассы. Едем всю ночь, утром Серега будит:
- Смотри.
Я смотрю - указатель: Херсон - 60 км.
- Бред, - шепчу, - здесь должны быть Черкассы. Где Черкассы и где Херсон? Ты куда заехал?!
Я всегда точно знаю, что виноват не я.
- А не было указателя! - возмущается Серега.
К следующему вечеру доехали до села Александровское. Здесь где-то и должен быть поворот. Едет дед на "москвиче" с прицепом, на базар. Суббота же. Останавливаем: где указатель на Черкассы?
- А вот, хлопчики, поворотик, и пошел-пошел прямо…
- А чего указателя нет?
- Та он есть, просто его кто-то свистнул для сарайки.
Проезжаем полкилометра, у дороги курятник, и на нем вместо крыши наш указатель: Черкассы - двести двадцать кэмэ. Мы вышли перекусить. Я говорю:
- Во, Серега, смотри, такого с нами нигде больше не случится.
Это я ему, дураку, говорю. А сам-то знаю: шиш, случится, Рыжего не проведешь!
Глава третья
Теперь я понимаю, шо такое украинськое посольство. Это очень крутая контора, туда люди не идут, а бегут, как в туалет, когда уж совсем прихватит. Нас с Юркой приняла какая-то очень важная тетка. Она мне сначала понравилась, а потом - нет. Может, она была вторым советником посольства, а может, первой телкой посла. В общем, мне по фигу!
Нас она оглядела подозрительно, особенно меня:
- Вы хто таки?
Я кое-как объяснил ей, зачем мы сюда приперлись.
- Странно, - сказала она, - вы из Киева, жывэтэ в Пурмонти, а паспорт потеряли во Франции. Цэ дужэ странно… Чого ж вы от нас бажаетэ?
Я сказал, что, к несчастью, все еще украинский подданный и без украинского паспорта мне не жить.
- Колы вы украинський подданный, балакайте по-украинськи.
- По-украински я не могу, - обиделся я. - Во-первых, я родился в Сибири, во-вторых, вера не позволяет.
- Странно. Тоди йдить и вчыть украинську мову. Як вывчытэ, прыйдэтэ до мэнэ знову.
Здравствуй, жопа, Новый год! Украинский мне не выучить никогда, проще прожить без паспорта.
А у самой ограды родного посольства кто-то цапнул меня за плечо:
- Привет, Рыжий! С тебя двадцать пять тысяч дойчмарок, желательно наличкой.
Ach so!
Глава четвертая
Я не боюсь ограниченного пространства, лишь бы в нем мне было хорошо. Я привык спать в кабине, жрать в кабине, а если повезет, то и трахаться. Конец любого пути для меня страшнее смерти под колесами "скорой помощи". В конце любого пути - ни фига хорошего, поэтому я теперь никогда и никуда не тороплюсь.
А в девяносто первом году поторопился: написал объявление в газете, что возьму грузовик в аренду. Взял небольшую "ифу", пристроился с нею к маленькой компании. И вдруг фирму, в которой я взял машину, продали по частям.
Пришел к нам какой-то молодой чувак Андрей и купил мою "ифу" вместе со мной. Кроме меня, эту телегу никто не знал. А я знал - бывает же такое! Я продался Андрею за пятьсот баксов. Неизвестный водила за пятьсот баксов! Ничего, а?..
Как-то Андрей спросил:
- Ты сегодня вечером свободен? Хочешь подзаработать?
- Конечно, - сказал я, - машина на ходу.
- Нужно поездить всю ночь, просто поездить, и все.
- С грузом или без?
- Неправильно понял. На "БМВ" покатаешь двух ребят.
- О’кей!
Приехали два "ребенка" - бандиты с рождения. У каждого по телефону "хэнди" и пистолету "марголин", ну и морды, конечно, зверские. Дети же! Мне тоже сунули ствол с двумя обоймами.
Заехали мы в летнее кафе. Вдруг звонок по "хэнди": срочно - Московский мост, съезд на заправку. Пришпорили меня, уши прижал, лечу сто сорок по городу, даже не зная зачем. Подъезжаем. Оказывается, менты взяли какого-то главного бандита и там начинается сходка: каждую секунду подъезжает по машине.
Смотрю, к перилам моста прижали какого-то чувака. Развернули "девятку" поперек и стали медленно наезжать на него задом. Еще метров пять - и он отпечатается на багажнике. Вдруг между ними протискивается черная "волга". Хрен знает откуда! Тот чувак вырывается и на карачках - в открытую дверь. "Волга" срывается с места прямо из-под "девятки", а та, блин, врубается в ограждение. Бандиты как взбесились, такой ор! Меня пнули в спину:
- За ней! Рви!
Замелькали улицы. Чувствую, те хотят вырваться за город. Мои бандиты начали стрелять и что-то орать по "хэнди": видно, наводили своих. Попали не попали, но "волга" свернула в какой-то долбаный переулок и пошла к центру с включенными фарами, с воем, под все светофоры и знаки. Дурдом! Это ж мы сейчас прямо на Крещатик выскочим. Этим все пофиг, а я еще даже не крещеный, просто еврей и ни хрена больше!
Но до Крещатика мы, слава богу, не доехали. "Волга" затормозила у какого-то здания: задок чуть не перелетел через передок, а мы волчком на тротуар. Все урны посносили… Пока кружились да разворачивались, я успел увидеть, куда нас занесло: прямо к райотделу милиции. "Волга" стоит перед самым входом вся в дырках. И уже в ментах.
Через две улицы мои бандиты сменили номера. Я даже не глушил двигатель, а голову держал руками, чтоб она не так тряслась.
- Мы что ж, - дрожу, - за ментами гнались?
- Нет.
- Тогда чего ж они в ментовку приплыли?
- А больше им некуда. Усохни!
Потом меня погнали по дурацкому адресу, сел парень-мент - и снова на стрелку. И так до утра…
За каждую такую ночь Андрей мне отстегивал тридцать долларов, днем я отсыпался.
Андрей ко мне подобрел, позволил возить себя на "БМВ". Как-то на стрелке я видел самого Папу: для рядового бандита - память на всю жизнь! Вообще, Папа в Киеве бывал редко. Его в городе нет, он ни при ком и ни при чем. Все команды только с глазу на глаз, по телефону никакого базара - ни заданий, ни угроз: приедешь - поговорим. А на сборища Папа всегда посылал… Чижика или Стрижика, как его?