Два месяца назад от меня сбежал Пашка Дзюбин, но тебе откуда было об этом знать? А бардам - откуда?.. Меня томило и мучило, что Пашка пропал в белом свете, хотя говорил, стервец, что наконец-то нашел женщину одной с собой крови, от которой не хочется уходить - как волка не тянет из логова волчицы… И я, конечно, повелась на красоту придуманных и продуманных словес, как миллионы женщин до меня и миллионы женщин после… И, разумеется, Пашка подался искать другое логово (скорее рано, чем поздно!), а я не могла прочувствовать: дело во мне, глупой, не оправдавшей каких-то ожиданий любимого, или в нем, перекати-поле? Или во мне и в нем сразу? Почему те, кого я люблю, всегда уходят? Может, я душой прикипаю к тем, кому это не надо? Может, что-то в консерватории подправить?..
Дилемма эта многое объясняет - по крайней мере, выплывшее дерьмо личности… Аккурат перед фестивалем я впала в грех самоуничижения, решив, что дело только во мне, что я плоха, раз мой мужчина от меня сбежал - так фиг ли толку делать хорошую мину при скверной игре и притворяться славной девчонкой?! Нет, пусть все видят мою подлинную сущность, пусть все знают, какое я дерьмо!..
Удалось. Такой стервой я не была никогда до и, хочу верить, не буду никогда после. Сама я вряд ли смогу что-либо объяснить своим тогдашним попутчикам - во рту у меня кляп, на шее петля.
Первый вечер бардовского слета мог бы закончиться плачевно - хотя и резонно. Состоялось бы решение всех прошлых, настоящих и будущих проблем Инны Степновой. Может, именно топиться я полезла в озеро прямо в одежде, и меня ловили всем табором, от чего промокли до ушей человек десять?.. Бедная Лиза эпохи постмодерн, еш-ты! Я и сама не знаю. Потом спасатели сушились у костров, матерились, пили "для сугрева" оставленную на завтра водку. В конце концов, барды расползлись по палаткам, и лагерь вроде бы утих, лишь кое-где настраивались струны и распевались пьяные баритоны. Но тебе не спалось. Как и мне.
Ты вылез на свет обморочно-белой луны и в ее молочных лучах увидел на бревне поддатую русалку с гитарой. Сожалею - Бог не дал мне слуха, и я не умею играть на гитаре, но в жизни моей, наверное, был всего один день, когда я неистово кляла себя за косорукость и немузыкальность. Мне почему-то мерещилось, что если я умудрюсь пропеть хоть один куплет, то песня сыграет роль ланцета, вскроет мне внутренний нарыв, и я очнусь, как спящая царевна от своего гипноза. И вот я насиловала гитару в изощренной форме, дрожа от перепития, от лихорадки, от обиды на Пашку, от обиды на жизнь, от гнева на себя, неумную, неудельную… От меня кругами расходилась волна чернущей энергии - но ты не испугался ее, ты подошел ближе…
Ты приблизился, как к не хищному, но вздорному зверю, ты спросил тихо-тихо: "Что, плохо?". И хотя было очевидно - уж не хорошо! - я кивнула.
- В личной жизни? - голос твой крался на цыпочках, чтобы не спугнуть моего временного спокойствия, и я снова кивнула. Но дальше ты ведь все испортил… или я, дрянь такая, все испортила… Когда ты признался: "Мне тоже плохо". И разоткровенничался:
- Потому что тебе плохо… Потому что, если б ты сегодня не была такая грубая, нервная, чем-то очень огорченная, да?.. я бы сказал тебе одну очень важную вещь… Какую можно говорить только при луне и шепотом…
Тут-то меня и понесло:
- Все вы, мужики, только одно и можете говорить при луне и шепотом! А при свете дня у вас мысли и чувства меняются. В полный голос вы уже совсем другое говорите… Вспоминаете о куче житейских обязательств, обстоятельств… Не находите со мной общего языка… Лучше придержи свой лунный шепот, а то я тебя козлом обзову от души!..
Я была гадостно несправедлива - во-первых, Пашка-то мне как раз ничего и не сказал, растворился в чаше жизни беззвучно, во-вторых, ты ко мне еще не приставал ни с любовями, ни с интимностями. Но я говорила жестко, безапелляционно, сознавая, что тебе больно, и - прости! - наслаждаясь этим. Ты сдержался, молодец…
- Тебя кто-то обидел?
- Неважно. Тебе-то что?
От лобового вопроса ты растерялся, как я того и хотела - я внаглую тянула твою энергетику, осознавая, что ее у тебя сейчас без меня с кошкин чих. Но упорство твое бычье - ты ведь по Зодиаку Телец! - не сдавалось: "Ну… Как сказать… Я думал, ты уже догадалась…". И когда я сладостно разыграла полную идиотку, выманивая из тебя признание, ты промямлил: "Кажется, я к тебе отношусь особенно… Настолько особенно, что порой думаю - это ты моя половинка… Кажется, у нас могло бы быть все не так, как ты расписываешь…". И удостоился жестокого вопроса:
- А что по этому поводу скажет твоя половина?
Я превосходно знала - ответа нет, ибо жил ты в квартире жены, тесть, отставной полковник, придерживал тебя на службе, уж не говоря о дочери… Все это мне было ведомо, а ты… Ты вынул у меня из рук гитару:
- Давай я тебе вот так отвечу:
В полях, под снегом и дождем,
Мой милый друг, мой бедный друг,
Тебя укрыл бы я плащом
От зимних вьюг, от зимних вьюг…
Черт возьми, это была та самая песня, которую я хотела намяукать своим дурным голосом! В чем я, конечно, не призналась - вожжа под хвост попала! Я сделала вид, что это для меня новость, и песенное твое обращение интерпретировала, как мне было угодно - а угодно мне было сказать очередную пакость! Что я тебе несла? Ничего не бывает случайно, ничто не проходит просто так. Бабка, покойница, мне всегда говорила: Бог - не Яшка, он видит, кому тяжко, и он дает знамения - что делать, чтобы снять с себя эту тяжесть… Нам обоим с тобой сейчас нелегко, но обстоятельства таковы, что мы можем быть всего лишь банальными любовниками. А это несерьезно, потому что легче от тайных встреч никому из нас не будет. Давай подождем знамения, как нам поступить…
А впрочем, почему "несла"? Чистую правду изрекла. Но она так по-детски прозвучала из моих многоопытных уст, зацелованных преходящими мужчинами до уже заметных складочек в углах, что ты наконец-то обиделся, бросил гитару и пошел спать. Возможно, ты хотел продолжить этот разговор при солнце, глядя мне в глаза… но я тебе такого шанса не предоставила. На следующий день незаметно свалила из лагеря КСПшников. Попутку словила…
И почему-то перестала приходить в прокуратуру за материалами. Каково тебе было там дежурить, сначала в нервозном ожидании, затем в предощущении прострации, дальше - в полной прострации? Скажи об этом теперь, не молчи, а то глупо, что молчим и ты, и я - у меня ведь во рту кляп, на шее петля…
А потом, Илья, в моей жизни наступила эпоха под кодовым ник-неймом "Законный брак" с Константином Багрянцевым. Он и двух лет не продолжался, но нам с тобой основательно подгадил… Ты услышал, что я вышла замуж и что у меня появилось потомство. Впервые за десятилетия нашего знакомства ты всерьез на меня обиделся. Точнее, оскорбился. "Знамение, знамение! Обыкновенное бабское бл…во! И стремление ко штампу в паспорте. Поманили ее маршем Мендельсона, вот и отказала мне", - признайся, Илья, так ты мыслил? Ты ведь не знал тогда, что ребенок мой - не от мужа, да и не от меня вообще-то, а от Пашки и Дашки, безбашенной хиппарки… А мужу моему так и не суждено было узнать тайну Ленкиного рождения. Он как-то сразу поставил себя выше моего ребенка… а я была слишком самолюбива, чтобы перед ним оправдываться, и когда ехидный, как скорпион, первый законный супруг ввинчивал мне в подкорку мозга упреки насчет добрачного рождения Ленки и припадка "грехопокрывательства", в котором я и вышла за него замуж, только посмеивалась, не скажу, что в душе - явственно ухмылялась ему в физиономию. А он от моей сардонической улыбочки распалялся пуще… Хай живет Константин Багрянцев в святой вере, что "покрыл" штампом в паспорте мой невольный грех, гормональный всплеск, что случается ежегодно с тысячами дур… Я благодарна Пашке и Дашке за появление на свет Ленки. Благодарна Пашке за три месяца совместного пития из чаши жизни. Но темпераментность романа "Инна плюс Пашка" никогда не сравнится с глубиной нашего с тобой взаимопроникновения… А о временном узаконенном сожительстве с Багрянцевым и говорить нечего. Пустота одна.
Ну а когда я, также по слухам, - ведь мы с тобой прекратили беседовать, мы и встречаться перестали! - развелась и уехала в Москву, где сняла комнатушку в коммуналке у двоюродной тети и постигла все прелести существования гастарбайтера, тебе вовсе не о чем стало разговаривать с законной женой. И, воспользовавшись своеобразием текущего момента, ты подал рапорт о переводе в Москву - укреплять безопасность столицы.
Но перед этим подал на развод.
А может, сначала подал рапорт, а потом - заяву в суд.