Этот парень, Марк Дейтон, выглядел не таким уж говном, если не считать того, что он был высокий, светлый и красивый - девчонки от таких писают кипятком. Его мокрое лицо сияло, а на плечи было наброшено белое мягкое полотенце, которым он все еще вытирал волосы, обговаривая какую-то важную футбольную дребедень с другим качком, и оба они серьезно кивали, бормоча что-то вроде "32-29-26, марш?" и "повертеть, передать, первый вниз?".
Я открыл дверь, ухватился за ручку левой рукой, держа пакет с мочой правой, и ждал, ждал, ждал, пока Марк Дейтон не оказался в метре от "эскорта". Тогда я распахнул дверь, прокричал "Эй, блядун" - и швырнул пакет в грудь Марку Дейтону. Пакет подлетел прямо к нему, ударив его точно в шею, затем упал к его ногам, закрытый, даже не разорвавшись - просто горячий, чистый пакет с мочой. Я остро почувствовал весь идиотизм ситуации, внезапно осознав: Я забыл открыть его. Я забыл открыть этот хренов пакет.
- Что за черт? - спросил толстошеий чувак, стоявший рядом с Марком Дейтоном, сбрасывая с плеча спортивную сумку и устремляясь к машине, но Гретхен уже нажала на газ. Я не успел закрыть дверь и чуть не словил край чьей-то куртки, прежде чем мы умчались прочь со стоянки, как в каком-нибудь фильме с погонями.
- Прости, - сказал я некоторое время спустя. - Похоже, я забыл открыть пакет.
- Да ты просто идиот, - только и сказала Гретхен.
Тридцать четыре
Ну, я выпил по паре пива с мистером Д. Как я уже говорил, я зашел, чтобы увидеться с Гретхен, до выпускного вечера оставалось всего дней пять, и я решил, что наконец, наконец, наконец приглашу ее. Мистер Д. открыл дверь и сказал: "Эй, Брайан, как поживаешь, приятель?", и в руке он держал банку пива "Бист" - лучшее в Милуоки, папа тоже любил его, - и я подумал, что он пьет уже какое-то время, потому что он забыл снять фартук типа "поцелуй повара" и улыбался немного слишком, и подмигивал мне, что ли. Втянув голову в плечи и уставившись на ботинки, я спросил:
- А, ммм, Гретхен дома?
- Брайан, девочек сегодня вечером не будет. Джесс на работе, а Гретхен где-то с Ким, - что, насколько я знал, было полной чушью, потому что Ким была на работе в "Орандж Джулиус", и что очевидно означало, что Гретхен либо тусуется в "Хонтед Трейлз" одна-одинешенька в надежде отсосать у Тони Дегана, либо занимается с ним, чем там она решила заняться, прижатая сверху его ручищами неандертальской гориллы.
- А, ну ладно, - сказал я. - Я позвоню ей попозже.
- Можешь подождать ее здесь.
- Да нет, не знаю, я могу домой пойти.
- Да ладно, приятель, почему бы тебе не зайти и не выпить со мной. Как тебе эта идея?
Ну что ж, нигде, ни разу за всю мою недолгую жизнь ни один взрослый не предложил мне с ним выпить гребаного пива. Это было так странно и так нелепо, что я не нашелся, что ответить, кроме как ну, ммм, да, пожалуй.
Кивнув, я вошел в дом за ним следом, и мы направились в кухню. Он выудил еще одну банку "Биста" из холодильника и вручил ее мне, вот так просто, как будто мы, я и он, регулярно выпивали вместе.
- Постой минутку - тебе нужен бокал? - спросил он.
- Нет, из банки нормально, - сказал я, чувствуя себя страннее и неудобнее, чем когдалибо. Я последовал за ним к кухонному столу, и мы уселись друг напротив друга. Он стал приглаживать редеющие волосы и странно мне улыбаться.
- Значит, только мы вдвоем. Только мужики, - вздохнул он. - Только мужики. Холостяки, - сказал он.
- Точно, - сказал я.
- Слушай, сколько вы с Гретхен уже знакомы? - спросил он, вроде как удивляясь собственному вопросу.
- С седьмого класса, - ответил я.
- Точно-точно, вы же были вместе в команде по математике, да?
- Да.
- Вперед, команда по математике! - проскандировал он. - Хорошее было время, а?
- Наверное.
- Вас, ребята, было не остановить, а? Вперед к победе!
- Точно, - сказал я.
- А что случилось с тем китайским мальчиком из вашей команды?
- Грегом? Он был филиппинец, - сказал я.
- Да, с тем мальчиком. Великолепный был мальчик. Так что с ним случилось?
- А, знаете, в старшей школе учится, - сказал я, делая большой глоток из банки.
- Да, в старшей школе, - сказал мистер Д. - Слушай, помнишь, вы вышли в полуфинал и мы все поехали в Спрингфилд?
- Ага.
- И миссис Д. всем вам сделала футболки с надписью "Победители полуфинала математической олимпиады", а вы не выиграли, но все равно все носили эти футболки?
- Да, забавно было.
- Да, - сказал мистер Д. - Забавно было. Помнишь, мы остановились на стоянке для грузовиков, и та маленькая девочка - как ее?
- Андреа?
- Андреа не хотела возвращаться в машину, потому что очень расстроилась из-за того, что вы проиграли.
- Да, - сказал я, - странная была девочка.
- Ну, это все ее родители, - сказал мистер Д. - Они от нее слишком многого требовали, понимаешь? А мы всегда хотели только, чтобы вы старались, верно?
- Верно.
- Эта бедная девочка, ну, она была, что, в седьмом классе? - спросил мистер Д.
- В седьмом, точно, - сказал я.
- И ее родители, наверное, очень сильно давили на нее, раз она так расстроилась.
- Точно, - сказал я.
- Ну и, - улыбнулся он, кивая, - миссис Д. успокоила ее и, хотя Андреа и была в седьмом классе, усадила ее к себе на колени, и мы поехали домой, и вы все с таким пониманием к этому отнеслись. Ты никому не рассказывал об этом, да ведь, Брайан?
Я никому никогда не рассказывал об этом дне. Не знаю почему, но только никогда и никому.
- Нет, - сказал я. - Никогда не рассказывал.
- Я не знал, что этот день станет одним из лучших моих воспоминаний, - продолжил он, по-прежнему улыбаясь и кивая. - Никогда не знаешь. В этом вся штука. Ты никогда не знаешь, какое время будет для тебя важным потом, когда пройдет.
- Да уж, - сказал я, чувствуя себя все более идиотски с каждой гребаной минутой. - Наверное.
- Поэтому не надо беспокоиться. Надо просто быть счастливым, когда можешь.
- Неплохо звучит, мистер Д., - сказал я. - Слушайте, я, наверное, домой пойду. Я позвоню Гретхен попозже.
- Брайан? - прошептал мистер Д., поднимая голову.
- Да?
- Ты хороший мальчик. На случай, если тебе никто никогда не говорил этого, - сказал он, и я чуть было прямо там блин не расплакался.
Тридцать пять
Правда заключалась в том, что я был по уши влюблен в Гретхен и хотел пригласить ее на выпускной вечер, но я был слабак, и меня сильно смущало то, что я влюблен в нее, потому что она была толстой, и еще потому, что, ну, я знал, что даже не нравлюсь ей. И не только это, еще она была крупнее меня, физически, и еще потому что в глубине самой честной части своей души я знал две вещи: первое, она все еще влюблена в Тони Дегана, и второе, она может безо всякого труда надрать мне как следует задницу ровно за пять секунд.
Так что правда заключалась вот в чем: до выпускного вечера оставалось два дня, и я думал, что, возможно, пожалею, если пойду с Гретхен. С меня было достаточно того, что я уже пережил в старшей школе, и, ну, вы знаете, все никак не мог приспособиться и все такое, и я боялся, что Гретхен может что-нибудь устроить во время танцев, знаете, например, сломать руку Эми Шефнер. Я не шучу - в смысле, она уже такие вещи делала.
В общем, когда мы с Гретхен катались в "эскорте", я сказал ей, что никого еще не пригласил на выпускной вечер. "Я скорее всего вообще не пойду", - сказал я, надеясь, что она что-нибудь ответит, типа нет-нет, пригласи меня, но вместо этого она сказала:
- Выпускной вечер - это самое шовинистическое мероприятие в мире. Это типа как "слушай, я купил тебе букетик на корсаж, а ты теперь мне минет сделай".
Я кивнул, хотя это было не совсем то, что я думал по этому поводу. Пару минут мы сидели в тишине, затем Гретхен вздохнула и посмотрела на меня.
- Я должна тебе что-то сказать, - сказала она.
- Что? - спросил я.
Она выключила Клэш, или что там играло, и мгновенно я заметил, что она собирается заплакать, и она попыталась улыбнуться и сказала:
- Я почти позволила Тони Дегану трахнуть себя.
- Что?
- Я почти позволила Тони Дегану трахнуть себя. Два дня назад. На заднем сиденье, - сказала она, оглядываясь через плечо. - Прямо перед его домом.
- Господи, Гретхен, ему же лет тридцать, - сказал я.
- Двадцать шесть, - сказала она, и я бы сказал, что она была не столько расстроена, сколько зла. - Дело в том, что это мне даже понравилось, - прошептала она. - Не то чтобы я знаю, конечно, он ведь у меня самый первый.
Я кивнул, потому что а что я мог сказать? Я ужасно переживал за нее и чертовски злился, потому что, ну, я ведь ходил тут с эрекцией каждые десять минут, и ей надо было только попросить.
- Поехали съедим что-нибудь, - сказала она. - Я плачу́.
Так что мы направились к "Хонтед Трейлз". Когда мы припарковались на стоянке, я увидел, как панки и наркоши тусуются у своих тачек, неплохих, дерьмовых, фордов эскортов, эль камино, и абсолютно одинаковых фургонов, отличающихся разве что панковскими наклейками типа Operation Ivy или The Specials.