Полина гладила по волосам Царицу в ночи. А ночь была полна цикад, звезд и птиц. Это было похоже на страшный сон, где все не свое, неудобное, неродное, но приходится терпеть, потому что никак не получается проснуться. Через несколько минут Ирина затихла. Пришла бабушка, и, кряхтя, устроилась на одеяле. Много-много лет назад она, может быть, на этом самом месте стояла молодая, с гладкой кожей и пепельными локонами, глядела в небеса и гадала, как сложится ее судьба…Ах, если бы превратить ее снова в ту девушку, какое было бы счастье!
Полина еще долго лежала с открытыми глазами, пока ее не убаюкал какой-то монотонный журчащий звук - словно ворчало потревоженное животное.
Но все животные мирно спали, свернувшись клубочками. Это храпел дядя Гена.
И вот Полина стоит перед шкафом, глядя на торчащий из него меховой рукав, спасительное тепло шубы так близко, ее можно надеть и согреться, но дверца не открывается, и, замерзая, Полина сует пальцы в рукав, а позади нее, на кровати, кто-то бубнит: "Не-е-т, надо на мотыля, я ж тебе сто раз повторял". Полина хотела сказать этому умнику, что никакие мотыли в шубе не водятся, но едва она повернулась, руки выскользнули из меха, и стало очень холодно. Рассердившись, Полина открыла глаза и обнаружила, что ее пальцы зарылись в роскошные Иринины волосы. Рядом тихо-тихо посапывала бабушка, а чуть дальше, на фоне затянутого марлей солнца стоял в белой куртке с капюшоном Николай, похожий на куклуксклановца.
- Геннадий Трофимыч, вылазь, наконец. Жерих-то ждать нас не будет!
Накрывшись курткой, Полина нырнула в другой сон.
Жерих дождался, пока Николай и дядя Гена уткнулись удочками в мутную воду, и схватил аппетитного мотыля.
* * *
- Хау ду ю ду? - сказал Коля и расплылся в такой счастливой улыбке, что Полина почувствовала себя благодетельницей, - а я вам билеты взял.
Она не удержалась и подпрыгнула. Ура! Билеты! Совсем скоро они сядут в поезд и отправятся отсюда восвояси. Настроение поползло вверх. Коля явно жаждал пообщаться по-английски, и Полина, напустив на себя важный вид, спросила:
- Алфавит выучил?
- Эй, би, си, ди, и, эф, джи, аш…
- Эйч!
- Эйч, ай, джей, ка…
- Кей!
- Лэ, мэ, нэ…
- Ну, это грузинский какой-то, Коля! Так нельзя разговаривать. Как будет: это кошка?
- Зис ис э кэт.
- Забыл уже! Быстро проводим языком между зубами.
- Ззз…
- Нет, не "з" а "th"!
- Да я и говорю - "з"!
- Нет, ты слышишь, как я произношу?
- Да.
- Ну ведь не "з"?
- Не.
- Вот! Тренируйся.
- Здорово, племянница! - в залу вошел Костя, - вы когда уезжаете?
- Послезавтра вечером.
- Это самое, мы завтра на даче у Коляна собираемся, хочешь с нами?
- Хочу. А это далеко?
- Не, вечером батя тебя привезет, а послезавтра утром заберет.
- Я у бабушки отпрошусь…в смысле, скажу бабушке.
- Ну, лады! А Кольку ты не учи, он тупой, - Костя усмехнулся и убежал.
- Сам ты, блин, тупой, - обиженно сказал Коля.
Полина плюхнулась в кресло и демонстративно открыла давно прочитанные "Грезы любви". А Коля все стоял посреди комнаты, нескладный, в линялой старой футболке и потертых тренировочных, и смотрел тоскливо: ему больше не с кем было поговорить. "Эндрю Блэк был сломленным, опустившимся типом, - читала Полина, - вернувшимся в Южную Каролину после попытки добраться до Калифорнии. Ему ничего не оставалось, как вернуться на Восток и, постепенно спиваясь, доживать остаток жизни. Однако в один прекрасный день сестра его жены, которой исполнилось всего четырнадцать лет, огорошила его просьбой помочь переправить на Север фургон с беглыми рабами. Эта девчонка, Полли, оказывается одной из членов подполья, помогавшего беглым рабам, и ее мужество и бесстрашие вкупе с преданностью и дружбой, питаемыми к чернокожему юноше, мало-помалу заставляют Блэка пересмотреть свое отношение к жизни…".
- Коль?
- А?
- Что ты собираешься делать дальше?
- Пойду половик вытряхну.
- Нет, я имею в виду вообще, в жизни?
- Не знаю. Не думал как-то. А че?
- Ты не думал? Ну, чего тебе хочется? Учиться, жениться?
- Учиться…Скажешь тоже. Мне ведь скоро тридцатник, Полька. Жениться - нет, спасибо, уже там был, больше не хочется.
- У тебя жена была?
- Была да сплыла. Че, буду бате помогать, а еще у нас тут стройка новая скоро, пойду опять работать.
- А что, если бы ты поехал в Алмаату, выучил английский, а потом махнул на стройку за границу?
- На кой ляд я им там сдался? Своих нет, что ли?
- Все возможно! Надо только очень сильно чего-то захотеть. Подумай, ведь это твое самое-самое заветное желание. Я почему говорю - у моей знакомой брат так уехал.
- Если очень захотеть, можно круто залететь. В жизни, Полька, не так все просто. Жизнь, она как-то криво устроена, понимаешь? Нет, ты еще мелкая, не понимаешь ты ни хрена.
- Не знаю, мне кажется, ты мог бы что-то сделать… Вот скажи - "th"!
- Ну, "th"!
- Вот! Видишь? А две минуты назад это было позорное "з". Я вижу в тебе большой потенциал. Не сомневайся.
Коля улыбнулся и стал похож на резинового утенка.
- Спасибо, сеструха.
"Наконец-то Коля ушел. Конечно, он ни на что не годен, - уже вечером его пьяный язык будет не в состоянии произнести даже "эй, би, си", - ну да ладно. Хотя жаль его, конечно. Почему жизнь засасывает одних людей, как болото, а другие могут сделать рывок и всё изменить? Вот как мои бабушка и дедушка, они ведь остались в Ленинграде после войны. А могли бы вернуться и жить тут, в доме с баней… Еще утром ели жареную рыбу, которую поймал Николай, а на ужин опять будет какой-нибудь тетизинин суп. Вот тоска! Ирина, кажется, напрочь забыла о том, какая она была вчера, веселилась, подарила мне на память браслет, дутый, с зеленым камушком. Когда я садилась в машину, она поцеловала меня в щеку и сказала, что их дом всегда открыт для меня. Чудесная женщина. Зря вышла она за этого мерзкого Николая. Я никогда бы не стала связывать свою жизнь с человеком только из-за денег. Или из-за секса. Хотя, откуда мне знать, я ведь еще ни разу ни с кем… Жаль, что мы приехали не к Ирине. Были бы чудесные каникулы, доили бы коров, читали книжки и загорали. А тут опять скукотища.
Бабушка ушла в очередные гости. Удивительно, сколько народу ее до сих пор помнит! Они ведь, старушки эти, наверное, из города У. ни разу и носа не высунули, и бабушка для них - это такой пример success story. Получается, что мы с мамой совсем другие, на наших родственников не похожи ни внешностью, ни интересами. Может, конечно, у меня это, как называется… снобизм? Все-таки у нас Пушкин не два дня прожил… Хотя все это ерунда. Осталось потерпеть совсем чуть-чуть, и я обо всем этом думать перестану. Тем более что завтра я приглашена на дачу к Коляну, и там, конечно, будет Вован. Тьфу, почему я пишу "Вован"? Заразилась. Нет, я вообще не понимаю, зачем писать о нем, я через месяц и не вспомню, что был такой смазливый казахский…кто? Не мальчик же. Юноша - для него как-то выспренно. Guy. Cute Kazakh guy".
Вечером, когда тетя Зина пришла смотреть сериал, Полина отправилась в баню. В предбаннике висело зеркало, покрывшееся от старости бурым налетом. Вертясь перед ним в разные стороны, Полина изучала себя, и радовалась, что грудь у нее уже не такая маленькая, как еще два месяца назад. Пожалуй, такими темпами по размеру бюстгальтера она скоро обгонит Юльку Кипелову, и тогда Лешка…
В дверь постучала бабушка. Она пришла помочь Полине вымыть голову.
- Бабуль, а бабуль, - начала Полина из-под пенной шапки, - меня Костя позвал на дачу к его другу завтра. Отпустишь?
Бабушка не ответила.
- Бабуль! - позвала Полина.
- Что? Извини, я задумалась…
- На дачу. К Костиному другу. Завтра. Отпустишь?
- Это какой друг? Казах?
- Нет, мелкий такой, конопатый.
- А кто там будет?
- Ну, всякие другие друзья.
- Что, только мальчики?
- Нет, и девочки тоже, - сказала Полина, хотя не знала наверняка, и в рот тут же попало мыло - тьфу!
- А из взрослых кто? Глаза закрой.
Пока на Полину лилась вода, она прикидывала, что ответить.
- Ну, кто-то, - прошептала она.
- Полина, если там никого взрослых, на ночь я тебя не отпущу.
- Ну, бабуля! Все везде ходят давно, только я, как маленькая… Мне уже пятнадцать, между прочим. Пятнадцать!
- Да, это возраст! А что я матери скажу потом? Отпустила одну неизвестно с кем и без взрослых.
- Как неизвестно с кем? Ты что, Костю не знаешь?
- Костя такой же, как ты - без году неделя.
- Ага, но его почему-то отпускают. И не говори мне, что он мальчик. В наше время решен вопрос половой дискриминации.
- Упрямая ты, как осел. Я Геннадия спрошу, что там за компания, потом поговорим.
Полина рассердилась.
- Как по бабкам своим меня таскать, так "посмотрите, какая у меня внучка взрослая", - пробубнила она, - тьфу!
- Рот закрой, - усмехнулась бабушка, - а то пузыри до утра пускать будешь.
Костя с серьезным видом дал показания: на даче, конечно же, имеется взрослый человек - тетка Коляна. Подробности - что тетя эта целый день копается в огороде, не замечая ничего вокруг, а по вечерам уходит к соседке пить горькую и раскладывать пасьянсы - он опустил. Бабушка была вынуждена дать согласие, тем более, что тетя Зина, уверенная в благонадежности сына, высказалась за. Если бы Полина не была так занята мыслями о предстоящей поездке, она бы заметила, что бабушка ходит какая-то грустная…