Заказывайте пораньше, чтобы не пролететь
Знаете, как заполучить отпуск, полный загадок и сюрпризов? Нет? А я знаю. В среду бегите в туристическое агентство с воплями, что не позже пятницы должны попасть на пляжи Мальорки. Турагентша развернется к компьютеру (как правило, со вздохом), потычет пальчиком в клавиши, и через час с формальностями покончено. Вы настаивали на вылете из аэропорта Ист-Мидленд в пятницу, но пришлось согласиться на поздний рейс из Гатуика, прибывающий в аэропорт Пальма в пять минут шестого субботнего утра. К этому моменту младенцы на борту самолета хором разорутся, а дети постарше непременно закатят мегаистерику у багажного конвейера (вместе с большинством папаш - те устроят сражение на тележках, как воинственные рыцари древних времен).
Нас, непутевых покупателей горящих путевок, наказывают за беспечность. Место предстоящего отдыха нам не называют до тех пор, пока не посадят в автобус. Неорганизованной толпой мы со спутниками кучкуемся вокруг представителя турфирмы - по имени, как правило, Жюли. Первыми курсовку получают кривозубые супруги из Вулверхэмптона. "Отель "Сплендид"", - произносит Жюли, и по ее благоговейному тону вы чувствуете, что отель "Сплендид" - это такое место, куда переезжает сам король Испании на время ремонта во дворце. Следующую курсовку вручают многодетной семье из Ист-Энда, в окружении которой вы провели весь полет. Жюли говорит:
- Апартаменты "Бона Виста", на самом берегу.
Документ выдается с улыбкой, с улыбкой же и принимается.
Но вот и до вас доходит очередь. Жюли прячет глаза.
- Ах да, конечно, - мямлит она, услышав ваше имя.
И бормочет что-то вроде "отель "Чертова дыра"". Вы просите повторить. Так и есть: отель "Чертова дыра". Написано черным по белому детским почерком Жюли. Поднимаясь в автобус, вы со смехом обмениваетесь жизнерадостными версиями:
- Надо думать, по-испански это что-то другое. Или просто описка и должно быть "Черта Де-Ра"?
Автобус катит по Мальорке, Жюли в никуда не годный микрофон исполняет свой речитатив. В серых предрассветных сумерках возникает то, что она именует "пейзажем". Мадемуазель советует совершить экскурсию в порт Пальма, попозировать у яхты мультимиллионера, а дома любоваться снимками, воображая, будто яхта наша! Кроме того, раз уж мы здесь оказались, она предлагает наведаться в Диас - ведь там у Майкла Дугласа вилла и, если очень повезет, можно "наскочить на него в бакалее". Кривозубых наконец высаживают у поистине роскошного "Сплендида", а жителей Ист-Энда - у прибрежных апартаментов. Вот уж и солнце взошло, и видно море, синее, как в туристическом проспекте.
Салон почти пуст; кроме вас с супругом, остались только Жюли и водитель. Автобус съезжает на проселок, долго ползет, спотыкаясь, по колдобинам и в конце концов тормозит у здания, с которого отвалилось столько штукатурки, что оно смахивает на недомазанный кремом свадебный торт. Шелудивая собака у входа творит языком какую-то гадость. Лишь после осмотра номера и ванной до вас доходит, что псина-то по крайней мере пыталась навести чистоту. А в вашем номере никто и не пытался. Раздвинув искореженные жалюзи, вы выходите на балкон. Моря в поле зрения нет.
Раньше надо было соображать, говорите? Сестра как-то заказала отпуск на девятерых в феврале, а в июле ей сообщили, причем уже в Дувре, за час до отправления парома, что заказанного и оплаченного тура им не видать, потому что в гостинице вышла накладка с броней. Поскитавшись по разным курортным местам, вся компания втиснулась в две комнаты (сестре досталось спальное место на балконе). Уверена, что виновники, как честные люди, возместят убытки девятерым отдыхающим, копившим весь год на отпуск, которого их потом лишили. Все дело, видимо, в административной ошибке. Других объяснений и быть не может. Или может?
Хлеба и чтива!
Опять сроки, опять все переделывать, опять в гостинице. На этот раз в Блэкпуле. Окна выходят на море, я сижу и наблюдаю то прилив, то отлив. На коленях у меня блокнот формата А4, в пальцах авторучка, в голове - ни единой оригинальной мысли.
Я переписываю - точнее, не могу переписать - киносценарий. Уже сбилась со счету, сколько черновиков накатала за прошедшие четыре года. Кажется, восемь, но вполне возможно, что и девять. Постоянно вспоминаю Ричарда Кертиса, сценариста фильма "Четыре свадьбы и одни похороны". Мистер Кертис создал семнадцать черновых вариантов, да только этот факт меня не согревает.
Эх, нашлась бы в моем сценарии большая вкусная роль для Хью Гранта, звезды из "Четырех свадеб и одних похорон"! Нет ее, такой роли. Мой герой - сорокапятилетний любитель черепах, который питает отвращение к сексу и стрижется собственноручно, - вряд ли все это в стиле мистера Гранта.
Встаю. Меряю шагами комнату. Страдаю от легкой клаустрофобии, потому как только что освободила роскошные апартаменты на этом же этаже. Вселялась я с двумя приятелями, апартаменты же выходят дешевле трех отдельных номеров. После выходных друзья уехали, и мне пришлось перебраться в жилье поскромнее.
- Миссис Тэтчер и Джон Мейджор, когда приезжают в Блэкпул, всегда здесь останавливаются, - сообщил обаятельный мистер Прайс, открывая дверь "вестминстерских апартаментов".
Мне разом представилось, как миссис Тэтчер и Джон Мейджор, за ручку, оба в бейсболках "мистер Блобби", прогуливаются по набережной "Золотая миля". А не нарыла ли я скандальчик, способный свалить правительство? Увы, вряд ли. Наверняка без вариантов: Маргарет с Дэннисом, Джон с Нормой.
Итак, после знаменитых апартаментов, где можно расхаживать по четырем комнатам (даже по пяти, если считать с душевой), меня загнали сюда, будто тигра в тесную клетку политически некорректного зоопарка.
В английских отелях я не ем ничего, кроме завтрака, если он включен в стоимость проживания. Согласна питаться где угодно - за стойками уличных ларьков, в забегаловках, - лишь бы не в отелях. Подозреваю, что на кухню любого гостиничного ресторана попадают продукты с припиской на этикетке "В пищу людям непригодно. Строго для гостиниц".
За время той командировки я четыре раза лакомилась жареной рыбой с картошкой в торговом центре "Гарри Рамсден". Ненавижу очереди, но мысль о сочном кусочке свежайшей пикши в светлом хрустящем тесте придает сил. (Уважаемый Гарри, очень прошу вас сделать что-нибудь с дверями. Протиснуть в них инвалидное кресло не проще, чем выхлопотать место в раю для леди Ольги Мэйтленд.)
В четвертый раз мне составили компанию родители и сестра, которая приехала, чтобы подбросить меня до Лестера.
- Ну вы и молотите! - оценил юный официантик, с восхищением глядя на пустые тарелки.
У нас в семье не принято волынить за столом. Мы могли бы защищать честь Англии в чемпионате по поглощению пищи на скорость. Любопытно, это гены или первобытный страх, что добычу отнимут?
Кстати, кому-нибудь удалось осилить "Вызов Гарри" целиком? Я видела авантюристов, рискнувших выбрать в меню это блюдо, - при виде заказа у них челюсти отпали. "Вызов Гарри" - это рыбина размером с младенца, развалившаяся у подножия горы жареной картошки высотой со средний холм в Уэльсе. Озерцо тушеного горошка прелестно вписывается в пейзаж. Принять-то вызов можно, но об исходе дуэли в пользу едока я пока не слыхала.
Вернувшись в гостиницу, я снова торчу у окна, мрачно глазею на море, считаю чаек, высматриваю корабли на горизонте, крашу ногти в розовый цвет цикламена и думаю, думаю, до головной боли. Я не позволяю себе отвлекаться: книг и журналов в номере нет, а телевизор я не включаю. Разве что по утрам под дверь подсовывают бесплатное приложение к "Дейли телеграф", которое я, признаться, сперва встретила презрительной миной. У всех есть свои предрассудки; один из моих состоял в том, что "Дейли телеграф" читают только дряхлые брюзгливые полковники, чьи политические взгляды правее, чем у самого Чингисхана. Не секрет, что по части политической левизны я левее Ленина и Ливингстона, а потому удовольствие от чтения "Дейли телеграф" стало для меня настоящим шоком. Газета оказалась с юмором и, главное, критическим отношением к правительству. Да и слог неплохой.
"Гардиан" я выписываю по-прежнему, но теперь и еще "Дейли телеграф" покупаю, тайком - для души. Что дальше? Не грозит ли мне сползание в аристократизм со всеми его атрибутами - охотой на лис, кискиными бантиками на блузках, призывами к высшей мере наказания для нерадивых школьников? Читайте мою колонку.
Избили женщину
На прошлой неделе у нашего дома избили миссис Коулман. Семидесятипятилетняя женщина шла в парикмахерскую. Погода стояла чудесная, в такие дни хочется жить. Муж миссис Коулман прихворнул, и она настояла, чтобы он остался дома, а не отвозил ее в салон, как обычно.
Моя старшая дочь услышала крики, выглянула в окно и увидела, как проезжавшая мимо женщина и сосед, живущий через улицу, помогают миссис Коулман подняться на ноги. Вместе они привели миссис Коулман к нам домой. Она была вся в крови, чулки разодраны, в руке зажаты оборванные ремешки от сумочки. Она страшно напугалась и вся дрожала, никак не могла успокоиться. Увидев свое отражение в зеркале в прихожей, расплакалась.
Вызвали полицию и "скорую". Через пару минут подкатил полицейский на мотоцикле, за ним другие. Миссис Коулман сумела дать полисмену, подъехавшему в патрульном автомобиле, описание напавшего на нее мерзавца: белый, молодой, темноволосый, на мопеде. Мотоциклиста отправили на поиски негодяя. Приехала "скорая", врачи отнеслись к миссис Коулман с добротой и вниманием.
- Нужно сообщить о происшествии вашему мужу, - сказали они.
Миссис Коулман совсем расстроилась.