- А как твое самочувствие?
- Лучше не спрашивай, табак мое дело!
- Что такое?
- Списан подчистую, Вася…
- Да ты что?.. - Серые, с веселой лукавинкой глаза Королькова округлились в недоумении. - Да ты врешь!
- Если бы…
- Значит, серьезно, Захар?
- Неужели этим шутят? На, почитай. С ногой что-то неладно.
Корольков внимательно прочитал бумагу, поданную Захаром, и сразу стал скучным.
- Ну и как теперь? Куда?
- Черт его знает! Ума не приложу.
Они умолкли.
- Слушай, а что, если тебе пойти в ветеринарный институт? Коней ты любишь. Станешь ветврачом и, смотришь, опять в кавалерию попадешь.
Захар некоторое время молчал, потом коротко сказал:
- Вообще-то это дельная мысль. Подумаю. Пойду к Егерю.
- Иди, иди, а то он затомился там без тебя.
Егерь еще издали встретил хозяина легким взволнованным ржанием. Высоко подняв маленькую сухую голову, он насторожил уши, громко всхрапнул. Темно-гнедой, почти вишневой масти, на тонких, стройных ногах, сухопарый, с вислым крупом, он весь грациозно изогнулся, поворачивая голову навстречу Захару, когда тот входил в станок.
- Здравствуй, чертушка! - Захар потрепал шелковистую гриву Егеря, похлопал по шее. - Плетей бы тебе, но с кем грех не случается?.. - Последнее слово произнес почти шепотом - комок подкатил к горлу, сдавил гортань.
А конь уже шарил бархатистыми губами у кармана шинели. Получив кусок сахару, громко хрумкнул, вкусно зашлепал губами, роняя слюну.
Примостившись на кормушке и отставив костыль, долго сидел Захар в гостях у Егеря. Последний раз он навещал своего веселого, добродушного скакуна. Поглаживая лоб Егеря, почесывая у него за ушами, Захар несколько раз смахнул с ресниц влагу.
Вечером весь второй эскадрон уже знал о том, что Захар "списан". Вокруг него собрались курсанты.
- Поступай на завод, Захар! А по вечерам будешь учиться на рабфаке, - советовали ему. - Подготовишься в вуз, и никуда не нужно уезжать - вон сколько их здесь: индустриальный, авиационный, геологоразведочный, химико-технологический, ветеринарный… Неужели не подберешь по душе?
- А жить чем будет? На одну стипендию не очень-то протянешь.
- Учатся же студенты! Не каждый ведь имеет со стороны поддержку.
- Правильно. Будет где-нибудь прирабатывать.
- А где прирабатывать? В грузчики не пойдешь с поломанной ногой.
- Что бы ни было, а надо учиться, Жернаков! - решительно сказал Агафонов, отделенный командир. - Можно будет договориться с командованием школы, чтобы ты мог обедать за счет второго эскадрона.
- Да, но пока он подготовится в институт, нас уже выпустят! А при новом составе вряд ли будет удобно ему, гражданскому, появляться в школьной столовой.
- Это, пожалуй, верно…
- Слушайте, братцы, у меня есть интересное предложение, - выступил вперед курсант Капустин. - Правильно, что, когда Жернаков поступит в институт, мы уже будем командирами взводов, разъедемся по своим частям. Так вот, с того месяца, когда Жернаков поступит в институт, и до тех пор, пока не кончит его, пусть каждый из нас посылает ему по рублю в месяц. А? Как? Для нас рубль - это пустяк, а для него - дорога в жизнь!
Захар, молчавший до сих пор, запротестовал:
- Нет, я не могу. Что я, нищий, что ли?
- Это не подаяние, а товарищеская взаимопомощь, - оборвал его Агафонов. - Правильно предлагает Капустин. Надо поговорить с ребятами. Кто сможет, тот и будет посылать. Разве ты сам не пошел бы на это, случись такое с кем-нибудь из нас? Ну вот, тогда принимай это как заботу товарищей, а не как какое-то там подаяние.
В казарме был объявлен отбой, все улеглись в постели, но Захар долго не мог уснуть. Участие товарищей волновало и трогало его до боли в сердце. Он даже всплакнул в подушку, укрывшись с головой. С тревогой думал он над тем, чем оплатить эту трогательную дружескую заботу. Да, да, он сделает все, чтобы никогда не уронить себя в глазах друзей!..
ГЛАВА ВТОРАЯ
Что бы там ни случилось, а жизнь все-таки интересна, черт побери!
Захар уже решил идти на механический завод, учеником слесаря, как вдруг обратил внимание на небольшую заметку в газете. В ней сообщалось о мобилизации комсомольцев на новостройки Дальнего Востока. Несколько раз перечитал Захар постановление ЦК, чувствуя, как все сильнее захватывает его эта новость. Потом подошел к карте, висевшей во всю стену, и долго стоял возле нее. Дальний Восток! Край земли… А дальше - синь Тихого океана.
Впервые в жизни Захар почувствовал грандиозность расстояния, и даже мурашки пробежали у него по спине. От Новочеркасска до родной станицы триста километров. До Тихого океана - он смерил карандашом - в тридцать раз больше! Фантазия все больше распалялась, душа трепетала перед новым, неведомым, неотразимо заманчивым. Вместе с Дерсу Узала он уже пробирался сквозь безлюдные, полные опасностей дебри Сихотэ-Алиня; спускался по быстрым таежным речкам; ходил в дозоре на границе, выслеживая диверсанта; взобравшись на скалу, слушал грохот океанских волн… О, вот она - цель, вот он - край, где можно стать героем! "Нога? Заживет! Настенька? Да, она вернется с практики не раньше чем через две недели… Пожалуй, уже не застанет. Нужно сейчас же написать ей! Нет, не сейчас, а когда все выяснится окончательно".
Торопливо подпрыгивая на своем костыле, Захар направился в горком комсомола. Там застал лишь одну машинистку - белобрысую худенькую девицу в юнгштурмовке с портупеей, стриженную "под польку", с мальчишескими манерами. Выслушав Захара, она бегло оглядела его и без обиняков сказала:
- Не возьмут. Ты же хромой, товарищ, туда таких не берут.
- Это временно. Немного вывихнул в коленке, - соврал Захар. - Скоро заживет.
- Да? Ну смотри, чтоб без вранья. Вот возьми пригласительный билет. Завтра вечером комсомольский актив. Да чтоб без опозданий! - строго наказала она.
С великим нетерпением ждал Захар вечера. Он не находил себе места, терзаясь сомнениями: возьмут или не возьмут? Все мысли, душа были уже на Дальнем Востоке. Что и как там будет, его не интересовало. Была одна цель - Дальний Восток!
Собрание актива только началось, когда Захар вошел в зал театра. На трибуне уже стоял докладчик - сухонький маленький человек с громовым басом. Вцепившись обеими руками в трибуну, он начал говорить спокойно, раздумчиво, с короткими паузами между словами, но чем дальше, тем сильнее накалялся страстью его мощный голос. Говорил он о завершении коллективизации и ликвидации кулачества как класса; о первых тракторных заводах-гигантах, о Днепрогэсе и Магнитогорске.
Захар вытягивал шею, с нетерпением ожидая, когда же пойдет речь о главном - о Дальнем Востоке.
- Но акулы мирового империализма не желают мириться с нашими успехами в строительстве первого в мире рабоче-крестьянского государства! Им кость в горле - Днепрострой и Магнитострой, наши тракторные заводы!.. По указанию мировой буржуазии японские самураи захватили Маньчжурию и вышли к нашей государственной границе…
Захар привстал - головы передних мешали видеть докладчика, а он вот-вот начнет говорить о мобилизации комсомольцев.
- Зачем они вышли к нашей границе, товарищи? Ясное дело зачем: подготовиться и в удобный момент отрезать и захватить советский Дальний Восток. Но этому, дорогие товарищи, не бывать! - Он рубанул воздух своей сухонькой ладонью. - Правительство принимает срочные меры защиты Дэвэка. Одновременно Центральный Комитет партии решил обратиться к своему боевому помощнику - комсомолу - выделить из своих рядов лучших и послать на укрепление Дальнего Востока…
Захар приставил ладонь к уху, наклонился вперед, чтобы не пропустить ни единого слова, хотя и без того в зале все затаили дыхание и властвовал в нем только один голос докладчика.
- Нелегкая задача ставится перед полпредами комсомола: в кратчайшие сроки построить там, в дикой тайге, новый город. Силой никого не будем посылать. Пускай едет тот, кто чувствует в себе решимость для преодоления любых трудностей работы и жизни в суровом краю, вдали от родных мест, кто сам рвется туда!
Едва докладчик умолк, как в зале загудело, как в потревоженном улье; потянулись руки, послышались выкрики:
- Вопрос можно?
- Разрешите задать вопрос?
- Вопрос имею к докладчику!
Захар, спрятав костыль, поднял руку и крикнул громко, чтобы перекричать других:
- Будут ли те, кто поедет, проходить медицинскую комиссию?
- На какой срок должны ехать мобилизованные? - крикнул кто-то из передних рядов.
- Какая зарплата в среднем будет?
- Как там с жильем?
- Тише, товарищи! - старался перекричать всех председатель. - Поднимите руки, у кого есть вопросы.
- Отвечу пока на те, которые уже задали. - Докладчик поднялся на трибуну. - Товарищу из задних рядов: медицинской комиссии не будет, просто медосмотр. Относительно срока я уже говорил в докладе: пока не будет построен город. Насчет жилья - будете сами строить город, вот вам и жилье, а пока придется пожить во времянках - возможно, в палатках. Зарплата - в зависимости от выработки, по специальности, да плюс за отдаленность пятьдесят процентов. Словом, зарплата будет приличная - если не полениться, можно хорошо заработать.
Но Захара уже ничто не интересовало. Он думал о своем: возьмут его или нет? Он горько пожалел, что пришел сюда с костылем: после собрания наверняка начнется запись желающих ехать, а возможно, сразу же и медосмотр. И тут его осенила счастливая мысль - спрятать костыль под кресла.