Она выезжала с детьми на месяц-полтора, а Шэй наведывался, когда мог, то бишь когда ему было удобно. В ту пору Шэй здорово зашибал деньгу, у них был дом в Эннискерри, а еще, в получасе езды, роскошный трейлер в кемпинге у моря. Кусок земли ценой… почем знать, в сто, двести тыщ? - чуть ли не на самом пляже. Обычно я такому не завидую, но у меня не было двухсот тысяч, чтобы вот так ими швыряться, а как раз тому, что тебе не нужно, сильнее всего завидуешь.
Мы поднялись спозаранку и поехали по 11-му шоссе. Конор прихватил снаряжение для виндсерфинга, а я - пару бутылок вина и стейки для барбекю. Приехав, я помахала перед носом у Фионы белым целлофановым пакетом, в котором уже свернулась бурая кровь.
- Ох ты! - выдохнула она.
- В магазине мне показалось, что их стоит купить.
- Стоило, стоило, - заверила она. - Что за мясо?
- Пакет с жопой, - фыркнул Конор. Сквозь белый пластик примерно так оно и выглядело.
- Стейки из ноги ягненка, - сказала я.
Меган, моя племянница, расхохоталась. Ей было почти восемь, а ее братику Джеку всего пять, и он с веселым визгом нарезал круги. Конор погнался за ним, вытягивая руки с хищно скрюченными пальцами, поймал, прижал к земле, ухая что-то вроде:
- Ха-ха, жопа, ха-ха!
Как бы Джек не захлебнулся до рвоты, подумала я, тут счастливому семейному выходному и конец, но Фиона смерила парочку суровым взглядом и сказала лишь:
- Надеюсь, место найдется.
После чего поднялась по узким деревянным ступенькам и скрылась в своем фургоне.
Я пошла следом. Фиона стояла на коленях, впихивая мясо, уминая его, словно мягкую подушку, в нижний ящик морозилки. Рядом лежали овощи и салат.
- Ох уж этот трейлер!
- Тут славно, - вступилась я.
- Спальня sur mer.
- Ну… - протянула я (поди знай, что на такое ответить). Огляделась: пластиковые перегородки с узором под обои, сделаешь шаг - все затрясется. Но ведь симпатично. Кукольный домик.
- У женщины в третьем отсюда фургоне деревянные жалюзи.
- Разве тут все не понарошку? - удивилась я.
- Ты себе не представляешь, - сказала она.
Шэй, как выяснилось, подумывал купить настоящую дачу возле Гори, а то и что-нибудь на континенте, может, во Франции. Обо всем этом Фиона, хватив вина и солнца, объявила во всеуслышание, когда собрались гости. Но с утра, когда она стояла на коленях перед невместительным холодильником, на полу, шершавом от песка, я пожалела славную сестренку: всегда-то ее в чем-нибудь превзойдет женщина, которая живет в третьем от нее фургоне.
К середине дня распогодилось. Тучи поползли к морю, по воде тянулись их тени, сумрачные и четко очерченные. Зрелище поинтереснее телевизора. Мы сидели на свежем воздухе, нацепив большие солнечные очки, шевелили пальчиками ног со свежим лаком - у одной бирюзовые ногти, у другой темно-синие. Просто сказка. Надо было и маму прихватить, ей бы понравилось, но мне и в голову не пришло. Не знаю почему.
Конор играл на лугу - бросал детям фрисби, точно псам.
- Апорт! - вопил он. - Апорт!
- Они ж не собаки! - напомнила я мужу.
Малыши уткнулись мордочками в траву и пытались ухватить тарелку зубами.
- Сидеть! - командовал Конор. - Дай лапу!
За детей я особо не беспокоилась, но как отреагирует их мать? Фиона вновь обвела их спокойным и строгим взглядом и сказала:
- Отличная забава.
Тут действовали какие-то особые правила, в которых я толком не разобралась.
Появилась чья-то девочка. Они с Меган немного потоптались друг перед другом, потом гостья тоже побежала за фрисби. Она металась туда-сюда, обреченно подпрыгивая:
- Нет, сюда! Сюда! Нет, дайте мне!
Споткнулась в разноцветных пляжных тапочках и заплакала. Точнее, взвыла. Даже на открытом воздухе заложило уши. На миг вопль прервался, крикунья то ли задохнулась, то ли набирала воздух. И снова завопила, еще пронзительнее.
Конор, молодец, не попытался щекотать ее или играть в "Жопу". Дитя было довольно увесистое, высокое и пухлое, сколько лет, с виду и не определишь. Что там, под кардиганом, - складки жира или уже намечается грудь? Розовый цвет кофты предполагал нежный возраст.
Мать девочки подошла к ней и негромко заговорила. Сделала паузу, сказала что-то еще. Судя по всему, от уговоров становилось только хуже. Меган и Джек таращились на подружку пугливо, но с тайным восторгом. Этой парочке скандал по душе. Приятные мурашки по коже. Интересно, часто ли они слышат крик в родительском доме?
Фиона приподнялась было, но не хотела вмешиваться. Даже отец девочки держался в стороне. Они возвращались со стоянки; дочка убежала вперед к друзьям, а он так и стоял, пережидал ее истерику. Помнится, я подумала: должен же кто-то в этой ситуации вести себя как взрослый человек, типа представить новеньких, предложить выпивку. Я помахала рукой, отец девочки слегка пожал плечами и неторопливо двинулся к нам. И словно мир застыл, остались только мы, свободные от всех и всего.
Это был Шон. Разумеется, Шон. Куда красивее, чем мне запомнилось, загорелый, отросли курчавые волосы. И такой несколько ироничный, снисходительный чересчур. Как будто он знал меня, и мне хотелось поскорее ему объяснить, что ничегошеньки он не знает. Во всяком случае, пока. И мы добрались до "Так вы утверждаете?.." прежде, чем его штаны соприкоснулись с полосатой тканью складного кресла.
Припоминая, я изумляюсь: такое стремительное сближение, искры сверкают в воздухе, но прошел еще год, прежде чем мы посмели, обрушили вокруг себя и его дом, и мой, и таунхаус, и коттедж, и дом-"Лего". К черту ипотеки. Стянули на себя небо, закутались в голубую ткань.
Затемнение.
А может быть, он так вел себя со всеми девчонками.
Тут нужно небольшое отступление. Сказать, что жизнь - и его, и моя - могла пойти и по-другому. Мы сделали бы то же самое, но втайне. Необязательно было всем знать.
В ярком свете дня в кемпинге у пляжа Иви все еще рыдает, Эйлин что-то приговаривает спокойно и ровно, а Фиона, повернувшись к Шону, беспомощно предлагает:
- Может, она мороженого хочет?
Шона передернуло. Детишки, чей слух, когда надо, поострее, чем у летучей мыши, опрометью понеслись к нам по траве, Иви ковыляла за моими племянниками, подвывая уже не так громко, с явной надеждой.
- К сожалению, Иви не ест мороженое, - обронил Шон. - Ведь правда, детка?
Она остановилась с разгона, прижала к груди пляжные шлепанцы и после ужасной, бесконечной паузы выдавила:
- Да.
Он уселся и притянул ее к себе, а Меган и Джек, слегка попрепиравшись, отправились со своими - им же вроде как обещали - порциями за трейлер, с глаз долой. Шон невелик ростом, а сидел и укачивал свою тяжеленькую девочку, заглушая отдаленное, может и воображаемое, чавканье и хлюпанье, - черт, к тому времени мне уже и самой захотелось мороженого. Фиона болтала с Эйлин про нянь и оплату детского сада, а я думала: не лучше ли было сразу дать девчонке затрещину? И быстрее, и милосерднее.
Я преувеличиваю. Ну конечно же.
Иви была вполне обычной восьмилетней девочкой, и Эйлин отнюдь не педагогический монстр, а Шон - обычный бизнесмен, и он чересчур усердно заглаживал стрелку на летних брюках. Заурядный, приятный и скучный денек. После обеда Конор накрыл лицо шляпой и задрал футболку, чтобы погреть на солнышке смуглый волосатый живот. Я сложила лист бумаги, как мы делали в школе, - получился клювик, который можно пальцами открывать вперед и вбок, а потом мы с Меган разыгрывали фанты: "Угадай-ка", "Воняешь", "Легче легкого", а "Истинная любовь" пряталась под самой последней складкой. Иви и Джек в результате сложных дипломатических переговоров отправились в дом смотреть DVD. На большее их не хватило.
Посреди дня явился мой зять Шэй. Остановился на лужайке и чрезмерным мультяшным жестом отключил мобильный телефон. Свершив сей подвиг, поднялся к нам на террасу трейлера, поцеловал Фиону, поздоровался с остальными. Затем вошел в фургон, выключил телевизор и велел всем отправляться к морю. Начались крики и вопли, поиски надувных кругов и полотенец, Фиона искала - с переменным успехом - сандалии, ключи от двери и сотню таинственных предметов, без которых нечего и думать вести детей на пляж: бутылочки с водой, крем от загара, зеленый козырек для Меган, желтые пластмассовые грабли для Джека. Насколько я поняла, детки готовы на все, лишь бы подольше задержаться там, где им нравится, и если для этого придется довести мать до истерики - тем хуже для матери.
- Приют сумасбродов, - подмигнула я Меган, и та ответила мне мудрым взглядом старой обезьяны.
Эйлин тем временем преспокойно читала газету. Дождавшись, пока наша семейка соберется, она вернулась к своей машине и вытащила из багажника одну-единственную сумку.
- Отлично! - провозгласила она. - Двинулись!
Всю дорогу домой Конор хохотал.
- Мороженое! - восклицал он. - Чертов пломбир!
И я в тон:
- Иви не ест мороженое, ведь правда, Иви?
- Господи Иисусе!
- Она чем-то больна, - посочувствовала я. - С девочкой что-то неладно. (Фиона упоминала об этом, когда мы вместе мыли посуду.)
- Что с ней такое?
- Не знаю. Фиона не объяснила.