– Если это шутка, то не самая лучшая, – мрачно заметил инспектор ле Конти, залезая в свой кар, на заднем сидении которого его ожидал Федеральный Следователь. – Универсалкой открыли, или я забыл запереть? Я ведь чуть не вызвал сейчас саперов. У меня же по всей машине контрольки расставлены. Был здесь, знаете, такой период, когда каждый день взлетал на воздух кто-нибудь из наших. А сейчас выборы на носу – мало ли что кому взбредет в голову...
– Включите глушение, – попросил Кай.
– Слушаюсь, господин Следователь, – с нарочитым послушанием в голосе
ответил инспектор. – Но только имейте в виду, – добавил он, выполнив просьбу, – что наша конспирация – это собачья чушь. За вами совершенно официально присматривает наш Технический Отдел, да вы и сами в курсе таких дел. И о нашем разговоре мне, понятное дело, задаст пару вопросов полковник.
– Найдете что ответить. Сейчас важно выиграть время. Поймите, что поскольку разговор идет у меня лично с вами и под глушитель, то за жизнь человека, о котором пойдет речь, и спросят непосредственно с вас...
– Потише на поворотах, следователь – я пуганный... Если не доверяете мне – я вас пойму, и тогда заткнемся и доедем до Управления молча. Если доверяете – валяйте и побыстрее.
Талант коротко и ясно излагать самые нелепые происшествия со временем вырабатывается у всех сотрудников учреждений, подобных Управлениям, приютившим в своих штатах Кая Санди и Фрэнка ле Конти. Так что Следователь примерно за половину времени, потраченного на дорогу, изложил суть проблем странствующего предпринимателя Палладини. Вопросы, связанные с Пятой планетой, он предусмотрительно не стал включать в разговор. Суть удалось свести к происшествию на "Ригеле" и наличию (или отсутствию) законспирированного околотка, в котором Микис – по его словам – провел чуть ли не половину времени своего пребывания на Мелетте.
– Ладно, я прокручу это дело по своей линии. Только не думайте, что вам удастся долго прятать этого проходимца у себя под койкой... Мой совет – выбивай под это дело у своего начальства разрешение задействовать программу укрытия свидетелей. Забирайте его на Фронтир или куда хотите... Официально предупреждаю – не позже завтрашнего утра мы придем за ним.
Парень явно тянет на одного из главных свидетелей по предстоящему делу.
Если вы отправите его к себе, у него еще есть шансы дожить до суда...
– Я уже связался с канцелярией Комиссара Сектора. Думаю, если здесь пойдут нам навстречу, ночью я сдам Палладини на челнок. Рядом болтается пара эсминцев Объединенного Флота... Теперь второе, – Кай протянул ле Конти белоснежный листочек приглашения, полученного им вчерашним вечером при несколько необычных обстоятельствах.
У Фрэнка брови полезли на лоб.
– Ну, если бы ты был правоверным католиком, то мог бы считать, что
получил приглашение причаститься у самого Папы Римского. Хотя вряд ли у вас все смотрят наше Ти-Ви и читают мелеттскую прессу. В общем, этот парень, Боб Крук, по слухам, сочащимся со здешнего Олимпа – не просто человек, уполномоченный заниматься вопросами безопасности. Это скорее наставник или духовник самого Президента. И весьма влиятельная персона в прилегающих к тому кругах. Говорят, господин Президент на горшок не садится без его совета. И с горшка не встает... По негласной традиции все наиболее важные дела у него делаются за завтраком – с десяти до полудня. На эту тему ходят анекдоты...
– Не проще бы мне было поговорить с ним в служебной обстановке? Это исключило бы...
Некоторое время инспектор вытирал слезы смеха, выступившие у него на глазах.
– Вызвать на допрос Тихоню Боба – это лучшая шутка сезона, следователь. Но поберегите ее до другого раза. А пока – не вздумайте уклониться от встречи. Это будет очень бестактный ход. Предельно Но будьте осторожны: Боб – калач тертый, и его интерес в этом деле – большая проблема. Чует мое сердце, что мы стоим на пороге большой ямы с дерьмом и, кажется, скоро наш заплыв. Не давайте вешать себе лапшу на уши, как говорят местные славяне.
Кар остановился у порога – и Кай, выбравшись из него и кивнув ле Конти, уже направился к подъезду сектора подпространственной связи, когда Фрэнк окликнул его. Он сунул голову в окно автомобиля и увидел перед собой поблескивающие неожиданным азартом глаза инспектора.
– Послушайте, следователь, – спросил тот с нажимом в голосе, – как вы назвали мне номер этого околотка-призрака, в котором прижали хвост вашему приятелю?
– Тысяча триста тринадцать, – несколько недоуменно ответил Кай.
Некоторое время Фрэнк задыхался от охвативших его чувств.
– Ну почему, почему вы произнесли это не так, как говорят все
нормальные служаки? Ну что это за интеллигентное "тысяча триста..."? Ведь нормальный человек скажет "тринадцать-тринадцать"!
– Я не в курсе местной лексики... И какое это имеет значение?
– Терпение. Еще один вопрос – при такой занятости вам, наверное, не
удалось вечерком присесть перед Ти-Ви и посмотреть какую-нибудь местную программу? "Мираж", например?
– Разумеется. Чего-чего, а Ти-Ви мне посмотреть как-то не пришлось...
Некоторое время ле Конти смотрел перед собой совершенно ошарашенным
взглядом. Потом усмехнулся.
– Только обещайте, что дарите это дело мне. И никому – ни гу-гу.
Думаю, когда вы вернетесь от Тихони, мы с этими призраками уже разберемся.
Х-хе! Надо же...
Не заходя в Управление, ле Конти развернул кар и погнал его куда-то к центру города. У Кая оставалось еще три часа для хлопот об эвакуации свидетеля Палладини.
Рука у господина Советника оказалась сухой и теплой, но в приветливо прищуренных оловянных глазах поблескивали льдинки. Небольшого роста, с редеющими светлыми волосами и ослепительным оскалом-улыбкой мелких и ровных зубов, Боб Крук напоминал бы в своем наглухо застегнутом темном двубортном костюме провинциального пастора, – если бы не цепкий, как у профессионального филера, взгляд.
– Рад видеть вас в моем доме, господин Санди. Признаюсь, что, принимая во внимание сложность доставшегося вам дела и ваше усердие... Одним словом, я не был стопроцентно уверен, что вы сочтете мое приглашение своевременным. У нас есть несколько минут, прежде чем подадут омлет. Присаживайтесь...
– Я не кинозвезда, чтобы меня приглашали в качестве украшения стола.
Думаю, вам есть что сказать мне.
– Рад видеть перед собой делового человека. Впрочем, так мне вас и характеризовали... В двух словах: вы понимаете, что для нас, политиков, представляет этот инцидент с нападением на зарегистрированный на Земле лайнер? Я вижу – понимаете. Катастрофу. Поистине катастрофу. Потеря юридической независимости означает провал основной политической линии партии единственно истинных демократов. А сверх того – крах всех надежд наших только еще поднимающих голову молодых предпринимателей... Однако спасибо Господу! Насколько я знаю, следствие недвусмысленно указывает на то, что все мы стали жертвой каких-то проходимцев, давно уже практически переставших быть гражданами Мелетты, основавших свое пиратское гнездо где-то э-э-э...
Последовал неопределенный жест желтоватой ладошки и исполненный надежды на взаимность взгляд.
– Поражен вашей осведомленностью, господин Советник. Но не хотел бы комментировать предварительные результаты следствия. – Кай сосредоточился на рисунке салатного цвета штофных обоев.
– Ну что же, в любом случае арест бандитов и возвращение похищенного укрепит авторитет нашего отечества и, чего греха таить, даст нашему Президенту так необходимые ему голоса избирателей. И в наших интересах материально заинтересовать конкретное лицо, ведущее следствие...
– Материальная заинтересованность влечет за собой определенные обязательства. Я не могу обсуждать с вами эту тему.
У Кая возникло острейшее желание покинуть дом, где взятки следователям предлагают, как что-то само собой разумеющееся.
– Меня радует ваша осторожность. Даже щепетильность, я бы сказал... Обещаю в дальнейшем не возвращаться к этому вопросу. Впрочем, я не столько и не сколько имел в виду прямую э-э-э... финансовую инъекцию. Я хотел, скажем так, поставить вопрос о помощи некоего заинтересованного лица по линии поддержания конспирации и по линии прямой помощи космическим транспортом. Вы ведь имели в виду предпринять некий... конфиденциальный вояж, огласка которого крайне нежелательна...
По тому, как заблестели глаза собеседника, Кай понял, что его реакция на эту провокацию не была безупречной. Чем-то он выдал себя, что пошел с правильной карты.
– Однако мне хотелось бы знать, каким образом вы получили информацию о моих намерениях...
– Ах, мистер Санди, неужели вы не понимаете, что я отвечаю лично
перед Президентом за все вопросы, связанные с обеспечением безопасности
государства, и сбор конфиденциальной информации ведется мною
систематически и профессионально. А профессионалы, простите, свои
источники не выдают... Дело, главным образом, состоит в том, что местная пресса самым удивительным образом склоняет факт присутствия Федерального Следователя на планете – вплоть до того, что видит в этом фактическую потерю Независимости. Если вы, не отчитываясь ни перед кем, начнете порхать по Системе, то компания дискредитации правительства в прессе получит мощное э-э-э... ускорение. Я же предлагаю вам полную конфиденциальность – свою яхту на плазменном приводе и свои услуги, как мастера спортивной космонавигации. В классе любителей, разумеется.
Конечно, Кай был подготовлен к тому, что удивляться на Мелетте придется многому, но государственный служащий, располагающий собственной посудиной для прогулок по планетной системе – это...