Женщина зябко поёжилась и вернулась в квартиру, плотно закрыв балконную дверь.
– А может, нам… клад поискать? – неуверенно предложил Стас, не отрывая глаз от горизонта. А Николай со знанием дела заметил:
– "Привидение" смотрели? Тут посредник нужен.
Стас с Василием тихо засмеялись. Николай ничего не понял.
Вся троица стояла на лестничной площадке блочного дома, перед квартирой, в которой жил Стас. Стас нервничал:
– Вася, зайди ты. Я видеть себя покойником не хочу. А если еще Барсик там… А мы тут подождем.
– Нет проблем! – Вася смело шагнул сквозь дверь с номером 36. Прошел по узкому коридору, проник в кухню, увидел тело Стаса, перешагнул его и мрачно сказал:
– Ага.
Кот спокойно сидел на подоконнике, но когда Василий вошел, он поднялся, выгнул спину и зашипел в сторону двери.
– Да ладно тебе… – Василий окинул взглядом кухню и вернулся на лестницу. – Ну, что… Всё нормально. Всё так, как и должно быть. Ты там.
– А Барсик?
– Барсик, видимо, сыт. Да у него там еще молока полмиски и кусок куры, так что до твоего носа он пока не добрался… И потом. Вот он-то таких, как мы, точно в толпе различает, зуб даю.
– О, боже! – Стас увидел, как по лестнице на этаж поднимается его дочь. – Алёнка! У неё ж ключи! Что делать-то, мужики, она не должна туда войти!
Между тем Алена подошла к двери, порылась в кошельке, достала ключ на веревочке, воткнула его в замок…
Не-е-е-е-е-ет!!!!! – возопил Стас, бросаясь к замку.
И произошло странное. Ключ не повернулся в замке, а обломился, оставшись внутри.
– Ой! – Сказала Алена и продолжила: – Блин! Ё-моё! Короче! Ну, прико-ол! Тьфу, зараза!
– Она забыла еще сказать "прикинь"…. – подсказал Николай, спустя мгновение.
– И "твою мать"! – дополнил Василий.
– Как это у меня получилось? – Стас изумленно смотрел на свои руки.
Алёнка поглядела на часы, еще раз сказала "Е-моё" и удалилась.
Стас облегченно вздохнул. А дверной замок неожиданно дернулся и "выплюнул" на кафель площадки обломок ключа.
– Ну, дела! – Николай покачал головой. – Сколько с замками знаком, а такого не видел.
Между тем, из лифта вышла супруга Стаса.
– А вот и Наталья пожаловала! – сказал инженер. – Ну, её-то я останавливать не стану. Слава богу, не съест меня кот. Пойдем отсюда.
Когда они удалялись от дома, до них едва донёсся душераздирающий вопль Натальи. Василий оглянулся:
– А моя, интересно, что сейчас делает?.
– Твоя? – Стас вдруг остановился и неуверенно заговорил, как будто ему кто диктовал: – Сидит на диване в фиолетовой кофте. Говорит по телефону. – Остальное Стас проговорил чуть капризным, со всхлипываниями, голосом Люси. – И сколько это всё будет стоить?.. А музыка?.. Можно без музыки?.. Хорошо… Хорошо… Что еще надо?.. Да у него и не было никогда костюма-то!.. А сколько это стоит?.. Это в магазине ритуальных принадлежностей?.. Хорошо, я перезвоню.
На Василия было страшно смотреть:
– Что это было? Ты откуда…
– Откуда я знаю, откуда! Может, и ты всё знаешь, что происходит.
– А я? – Николая тоже озадачила осведомленность Стаса.
– Хорошо! – Стас вдруг на некоторое время сосредоточился и затем обратился к Николаю:
– Вот скажи, кем был Пётр Иванович Сидоров 1868 года рождения?
– А это кто?
– А никто, сочетание слов и цифр, я это только что придумал.
– И что я тебе скажу? – Николай ухмыльнулся. – Что это был крестьянин из поместья графа Старбекова… – Николай аж глаза распахнул, поражаясь своим словам, но продолжал: – Жена Агафья, сын Иван, дочь Аглая. Сам темноволосый, глаза серые, нет большого пальца на левой руке – спьяну о косу срезал… Сутулый. Умер от дистрофии в 1918-м, похоронен на бывшем усадебном погосте… 4 марта… ветер был сильный… Господи, откуда я это знаю?
– Информация! – резюмировал Стас. – Госпожа Информация. Я так и знал. Она везде. И мы, когда померли, получили к ней доступ. Вот так!
– Интересно! – Василий потер руки. – Информация! А меня чего спроси-ка! Ну-ка, Стасик!
– Тебя? Ладно… Кто ты такой?
– Я? Козел! – уверенно ответил Василий и тут же рассвирепел. – Кто это сказал?! Кто сказал "козел"?!
– Ты и сказал! – Николай отвернулся, чтобы скрыть от Василия смех.
– Да?.. Ладно. Стас! Спроси-ка меня что-нибудь другое.
Всё это время они шли в никуда, не сворачивая, совершенно прямо, пересекая проезжую часть по диагонали, не обращая внимания на машины, шли сквозь дома, скверы, сквозь людей, сквозь овощные лавки и магазины, изредка нежно помахивая крылышками. Вопрос Стаса застал Василия в магазине одежды.
– Ну, скажи… кем ты был в прошлой жизни?
– Я? – Лицо Василия из благодушного превратилось сначала в недоумевающее, потом в испуганное. Потому что на мгновение в его сознание прорвался образ кудахчущей курицы. Она только что снесла яйцо и теперь с удовольствием копалась на каких-то загаженных задворках. – А-а! Блин! Не может быть! Нет!.. Я ж… Я ж… Я почетный донор, в конце концов! Не может быть! Нет!.. Не скажу!
– А нам это и не интересно, Вася, успокойся, – Николай похлопал Василия по призрачному плечу, – верно, Стас? Нам не интересно. Мне больше интересно, кем я буду в следующей жизни, если уж эта информация нам доступна.
Николай на мгновение зажмурился, потом удивился:
– Да? Это интересно! – Николай зашел за стойку с одеждой и немного присел – так, чтобы его заслонило широкое красное платье, а над головой оказалась черная дамская шляпка. Оттуда он сообщил:
– Я буду женщиной, мужики… Как я, а?
– Детишек будем рожать? – съязвил Вася.
– И детишек тоже… Представляете, в любое время, когда захочу, могу подойти к зеркалу, а там!.. – Николай сделал вид, что плавно подходит к зеркалу (в котором не отражался) и видит обнаженную красавицу.
Василий тут же подхватил:
– "А там!" Посмотри на себя! А там вот такая рожа! Худеть тебе надобно, Колян!
Стас фыркнул. Николай возмущенно уставился на сантехника:
– Вот нет в тебе харизмы, Василий!
– Нет! Это верно! Ни во мне, ни в Мишке моём. Никакой харизмы! Только мозги. Он у меня страсть, какой практический… Я с ним уроки делаю. Корень квадратный, говорю, вычисли из девяти! Сидит – пыхтит. А тогда вычисли из девяти рублей! "Три"! Сразу! Умник!
Говоря всё это, Василий успел заглянуть сквозь шторку кабинки для переодевания, куда минуту назад зашла миловидная девушка с желтой комбинацией.
– Неа!.. Не идет ей желтое! Точно.
Все трое сидели на крыше троллейбуса, идущего по широкому проспекту.
– Не страшно мне теперь высокое напряжение! – ликовал Василий. – И вообще, я теперь самый смелый гражданин на свете!
– На том свете, – спокойно поправил его Стас, – покойный гражданин. Не забывай… А вообще, если тут задержаться, пусть даже и с крылышками, всё равно хорошо бы. А? Коля?
– Не знаю. Если только потом самому решать, когда отсюда уйти насовсем, тогда может быть… Потому что… Ты хотел бы видеть, как стареют твои дети?
Стас промолчал. Василий тему развил:
– Ерунда! Все старятся. Зато живешь – хоть в Эрмитаже! Ночуй в любом доме каждую ночь, с любой женщиной! Вон какие хоромы! До революции буржуины жили, и сейчас буржуины живут! В евроремонте!.. Стоп!
Василия что-то осенило.
– Кто говорил про клад? Ты, Стасик?! Мы же с Информацией подружились! Мы же можем… Мы же можем… Идея!
Василий шел по тротуару вдоль старинного дома с закрытыми глазами и разведя в стороны руки – как во время игры в жмурки, только с каменным лицом. Стас с Николаем едва за ним поспевали.
– Улица Садовая, дом третий от угла, это вот этот, – бормотал сантехник. – Скажи теперь, Информация, где сам-то клад?.. Ага, в подвале.
Василий, не останавливаясь, повернул к дому и скрылся в камнях фундамента. Следом за ним с тротуара пропали Стас с Николаем.
Этот тесный сектор подвала оказался необитаемым с дореволюционных пор. Ни входа, ни выхода из него не было. Повсюду валялся древний хлам, порожденный российской промышленностью явно до 1913-го года, включая старые газеты. Василий прошел вдоль пыльной кирпичной стены, остановился, вгляделся в стену и пропал в ней. Через секунду выскочил:
– Есть! Здесь! Сюда!
Стас и Николай прошли за ним сквозь пыль и кирпич и оказались в небольшой замурованной комнатке, посреди которой на полу стоял маленький сундук, оббитый металлическими полосками. На лицах духов было почти детское нетерпение.
– Неужели клад? Настоящий! – выдохнул Стас.
Василий опустился перед сундуком на колени и плавно воткнул лицо в крышку – как в мягкий торт. Вынырнул:
– Кругляши!
Стас тоже присел на колени и тоже опустил лицо сквозь крышку сундука:
– Монеты! Точно!
Николай проделал то же самое и едва слышно сказал:
– Золотые… Царской чеканки!
– Забираем! Всё! – Василий уже просто метался по комнате.
– Ага! – поддразнил его Стас. – Давай, рассовывай по карманам! Начинай!
Василий грохнул себя кулаком по лбу и сел:
– Ай! Господи! Мы ж без рук!.. И что? Мужики, и что? Мы никогда его отсюда не вытащим? И Люська никогда не узнает?
– Никогда, – подтвердил Николай и тоже грустно присел рядом с сундуком.
Супруга Василия, Люся, работала в кухне на швейной машинке. Рядом с нею, за столом, сидел паренек лет 9-и, Мишка, и лениво ел макароны.
– Ма, когда папка-то обещал вернуться?
– Не знаю. Командировки разные бывают.
– А зачем ты его старый пиджак подшиваешь?
– Приедет – поносит, он еще ничего.
– А чего он не попрощался? И вообще! Поехал в командировку в старой спецовке! И в сандалиях! Ботинки оставил!